Инвентаризация иллюзий!
Наука ничего не доказывает. Она только строит модели, с помощью которых стремится создавать новые конструкции бытия. При продолжительном строительстве модели многое в науке меняется, в том числе становятся другими формулы, законы и системы доказательств. Это ещё раз убеждает, что наука так и не сумела овладеть законами природы, а только создаёт с помощью человеческого интеллекта свои законы восприятия основ бытия. И не делает никаких открытий, а приспосабливает данный ей способ мышления к возможному отражению мира. Наука не способна владеть и управлять законами бытия, потому что создаёт все формулы в процессе движения, выбирая произвольно свою точку отсчёта, так называемый ноль, но она не владеет базисным знанием начала и завершения, она развивается в рамках мышления переходного периода выбора человека. Наука — это способ создания конструкций между-между, от и до. Поэтому наука — это частность всеобщего и вымысел частного.
Меня никогда не удовлетворяла история, написанная ни до нас, ни при нас. Никак не мог понять почему, пока не выяснил, что история пишется как история власти и описывает, что вокруг этой власти происходит. Власть — вот осевой стержень нашей истории. И жизнь, на первый взгляд, строится вокруг власти, хотя жизнь всегда гораздо шире самой власти. Но известная нам история — это всегда вопрос власти. Не случайно описывать историю без власти бессмысленно. А поскольку история становится историей власти, то требовать от неё объективности затруднительно: она этого обеспечить не может по определению. Поэтому когда говорят, что истории нет, то говорят в том смысле, что истории без власти нет. И пока есть власть, будет история. И конец истории может означать, что не будет власти.
В России идёт очередная инвентаризация иллюзий. Хотели шведского социализма — получили латиноамериканскую мафию. Мечтали о западной демократии — получили разрушительные ползучие выборы, а в итоге — тоталитарную демократию. Мечтали победить товарный дефицит, а приобрели денежный дефицит в кармане трудящегося человека. Надеялись, что каждый будет получать по труду, — пожали массовую безработицу. Хотели приободрить собственного крестьянина, а финансируем заграничного. Кажется, шли по пути, чтобы не было бедных, а теперь не знаем, что делать с нашими богачами: то ли в ножки кланяться, то ли по этапу пускать. И к последнему народ склоняется больше. «Так жить нельзя!» — повторяли за современными мудрецами, а стали жить ещё хуже. Недаром подмечено, что в России все исторические глупости совершаются умными людьми.
Глобализация человечества лишает землян чувства Отца. Объединяясь, человечество становится беспризорным, потому что наивно верить в то, что всегда ставилось и подвергалось сомнению, — Бога. Утрата веры в Него породила сначала чувство неуверенности, а затем привела к атеизму и, как следствие, глобализации человечества, потому что через неё хлынула на планету новая сила, когда сумма нолей прибавляется к единице. Но при этом всё равно нарастает чувство одиночества и беспризорности. Отсюда по закону стереотипного мышления идёт поиск нового хозяина. В XX веке им стал Пришелец как защитная реакция обезбоженного массового человека. Но если прежде пришелец воспринимался нами как Творец, который создал нас по своему образу и подобию, а потому законно ощущался как составная часть нас, то сегодня ожидание Пришельца строится на появлении внеземной цивилизации из бесконечности космоса.
Отсюда массовые галлюцинации о неопознанных летающих объектах, которые заселены неведомыми существами. И это в духе и логике человечества: сначала опустошить небо от Бога, а потом заполнить всю высь пришельцами внеземных цивилизаций. Всё это говорит о неистребимой рабской сущности массового человека, который не может жить без более крепкой руки и сильной воли другого. И хотя идея Пришельца не новое явление человеческого бытования, но это ещё раз подтверждает, что людям всегда уготовано жить под кем-то и другого способа жизни оно для себя не мыслит. Нарождающаяся виртуальная реальность, по всей видимости, продиктует нечто другое. Например, возникновение на нашей планете нового существа, нечеловека-видимки, который, в отличие от ныне здравствующих, преодолеет страх перед Ничто Бытия и Пустотой Космоса, которые мы пытаемся сегодня заполнить Пришельцем. Но ждать лучше Пришельца из себя развивающегося, заполняя Ничто нечеловеком-видимкой, который способен выступить составной частью мирового разума. Именно нечеловек-видимка станет местом встречи мирового разума и человечества.
Иван Савин
На посохе — сова…
Я — Иван, не помнящий родства,Господом поставленный в дозоре.У меня на ветреном простореИзошла в моленьях голова.
Всё пою, пою. В немолчном хореМечутся набатные слова:Ты ли, Русь бессмертная, мертва?Нам ли сгинуть в чужеземном море?!
У меня на посохе — соваС огневым пророчеством во взоре:Грозовыми окликами вскореЗагудит родимая трава.
О земле, восставшей в лютом горе,Грянет колокольная молва.Стяг державный богатырь-БоваРазвернёт на русском косогоре.
И пойдёт былинная Москва,В древнем Мономаховом уборе,Ко святой заутрене, в дозореСтранников, не помнящих родства.
Возмездие
Войти тихонько в Божий теремИ, на минуту став нездешним,Позвать светло и просто: Боже!Но мы ведь, мудрые, не веримСвятому чуду. К тайнам вешнимПрильнуть, осенние, не можем.
Дурман заученного смехаИ отрицанья бред багровыйНад нами властвовали строгоВ нас никогда не пело эхоГосподних труб. Слепые совыВ нас рано выклевали Бога.
И вот он, час возмездья чёрный,За жизнь без подвига, без дрожи,За верность гиблому безверьюПеред иконой чудотворной,За то, что долго терем БожийСтоял с оплёванною дверью!
Дарья Серенко
Крылатое соло
Нечего
Вновь нечего. От этого и больно.Мне нечего терять, и вышли сроки…
Но небо, проходя сквозь колокольню,Становится звучащим и высоким.
Вновь нечего. От этого и реже,Мой звонкий голос реже будет слышен…
Но люди смотрят с тихою надеждой,И взгляды их, как пёрышки, — всё выше.
Но этот звон, и эта колокольня,И эти взгляды, лёгкие, как перья,Летящие в бескрайность добровольно,Пойми, уже огромная потеря.
* * *
А представь, если б снег шёл не сверху вниз,А напротив — вверх,Отделяясь от наших холодных лиц,От озябших век.
От халатов врачей, от седых голов —Белизною прочь,Налипал бы, как пух, налипал бы вновьНа небесный скотч…
А весною за шиворот лился с небес,Возвращая то,Что не страшной будет болью тебе,А водой святой.
* * *
Когда прорезаются крылья, зудят лопатки.И воздух сгущается до очертаний светлых.И сами собой от земли отрываются пяткиНа пару секунд и на столько же миллиметров.Когда прорезаются крылья, краснеет горло.Любимая куртка становится жаркой и тесной……Вот так одиночество перерастает в соло,Крылатое соло. Полёт — это тоже песня.
* * *
Янтарь
Я вмурована в эту осень,Как в янтарь.В золотое многополосьеНе ныряй!Не ищи меж прожилок-просек,Не зови:Я вмурована в эту осеньПо любви…Ну а если так станет легче(Хоть на грош),Можешь вставить янтарь в колечкоИли в брошь.* * *
Я отвела свою душу к нему,Даже багаж донесла до порога:Том Пастернака и томик Камю…Право, немного.Не был радушным, как прежде, приём:Что ни словечко — то острое жало.Я отвела свою душу на нём…И убежала.
* * *
Река полощет горлоДождями и листвой.Неряха-осень стёрлаБылое естество:Развесила по веткамСырую пустотуИ листья, как объедки,Оставила в саду…Бегу к тебе сквозь это,Укутавшись в пальто:— Когда-то было лето…— А лето — это что?..
Сергей Кузнечихин
