Но её сейчас заботило и другое. На рассвете следовало улетать в горы. С собой было принято решение взять незаменимую Эльму и Арлана. Этот выбор сделан не просто так.
Выбирая стражника, хотя Эммилия и понимала, что сын и его отец прекрасно могут защитить и себя, и её, она руководствовалась ещё и тем, что молодой дракон прекрасно зарекомендовал себя в службе, и кроме того ухаживал за её служанкой. Кто-то из воинов всё равно был нужен, как минимум слетать по поручению в замок. И зачем разлучать влюбленных, когда можно этого не делать? Эльма так благодарила её и светилась от счастья, что Эммили только убедилась в верности своего решения.
А вечером состоялся разговор, который изменил всю её дальнейшую жизнь.
— Мама, а правда, что муж должен помогать жене?
— Да, мой родной, а почему ты спрашиваешь?
— Просто… значит, теперь не я тебя защищаю, а папа?
— Ну… я сама неплохо справлюсь, — Эммили опять занервничала от постановки вопроса. Получается, её шестилетний сын считает, что он в ответе за неё? А она ещё считала себя не такой уж и плохой матерью. Так не должно быть. Ребенок должен оставаться ребенком. Но Азар перебил их, глядя на неё.
— Да, Аман, теперь вас обоих буду защищать я.
Опять он вставляет свои пять копеек, делает акцент на том, что рядом, что раскаивается, что исправляется. Такая ярая демонстрация порой даже вводила в ступор. А ещё совсем немного, но раздражала. Двести лет Эммили не испытывала этого чувства. И вот пожалуйста.
— Хорошо, — согласился мальчик и как-то странно на неё посмотрел. С сомнением что ли.
— А почему ты спросил? — Оба родителя задали этот вопрос одновременно, но Аман отцветил только отцу.
— Ты учил меня контролировать свою силу и блоки. Я тренировался и… нашёл один блок, который хочу снять.
— Снять? О чём ты говоришь, Аман?
— О маме. Ты не бойся, — обратился он к ней, — папа и тебе теперь поможет. Он сильный. Он сможет.
— В чем, сынок…
Но не успела она договорить, как Аман сделал неуловимое движение, и её окутали золотые искры, а внутри что-то взорвалось. Будто плотину прорвало таки, и всё, что было за ней, хлынуло наружу. Боль, обида, страх, тоска — все вырвалось разом, и она захлебнулась в таком количестве эмоций.
По щекам потекли слезы.
— Что ты сделал? — Подлетел ним ближе Азар.
— Снял блок, помоги ей, пап.
И мужчина подхватил Эммилию, когда она чуть не упала.
— Он всегда был, папа. Но я старался убирать медленно, как нашел, только у меня не получается. Он возвращается… Я могу…
— Нет. Всё хорошо. Дойди до Арселя, побудь пока с ним.
— Но папа…
— Мы же решили, что теперь я буду вас защищать, так?
Кивнув, мальчик с сожалением посмотрел на Эммили, и вышел за дверь. Сквозь тонну воспоминаний и чувств, она всё же отметила, что её сын реагирует на всё более чем странно. Так не должен вести себя маленький мальчик. Но чтобы разобраться во всём, ей нужно сначала пережить этот ужас…
— Тише, тише, моя милая, — гладил Азар её по волосам.
А в голове всплывали всё новые картинки из прошлого. Обида, которую она так и не пережила, боль предательства… Получается, когда она разорвала связь, то не только выжила благодаря сыну, но и не сошла с ума из-за этого магического блока на её эмоции.
Наверное, малыш ещё в утробе матери защищался от её боли, потому что не мог не чувствовать её. А потом не понимал, что с этим всем делать. Ощущал её страх, сомнения, поэтому защищался инстинктивно, не давая ей проявлять эмоции. Да она уже и сама не хотела, чтобы не травмировать его.
И Эммили прекрасно понимала, почему он интуитивно поставил на неё этот блок.
Ей, взрослой и уже давно не глупой, было так тяжело сейчас, что сердце разрывалось. Что говорить о малыше размером с небольшую грушу… Но оставшись наедине с виновником её страданий, Эммили не могла больше себя сдерживать. Она вновь ненавидела его всей душой. За то, что растоптал её, лишил её сына нормальной семьи, за то, что перечеркнул их будущее. Которое она сама себе придумала… Так, словно это произошло только что, а не много лет назад.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Уйди, ненавижу тебя! — Вырывалась она из его рук, а слезы всё катились крупными каплями, её трясло. Истерика только набирала обороты. А вот мужчина рядом хоть и смотрел с сочувствием, говорил на удивление спокойно.
— Тише, тише, это пройдет. Не пытайся сдерживаться. Не надо…
— Я и не сдерживаюсь! Просто не хочу тебя видеть!!
— Не смотри, Эмми, — он гладил её по волосам. И от этой неуместной ласки она только сильнее ощущала то, что было заперто в ней много лет.
— Почему ты не пришёл за мной?! — Она била его в грудь кулачками со всей силы. — Почему не забрал меня оттуда?! Почему оставил одну? Почему, почему, почему?! Скажи, Азар! Почему?!
— Ты знаешь ответ, я был глупцом.
— Разве стал умнее?! Ты — предатель! Ты бросил меня! А теперь хочешь казаться добреньким! Страдальцем! Но я ничего тебе не сделала! А они… Они били меня, Азар! Слышишь? Били! На мне выжигали клеймо! Пинали ногами! Почему ты и тогда ничего не сделал?!
А он всё так же прижимал её к себе, хоть она и сопротивлялась.
— За что?! Скажи… Почему не пришёл, когда я звала… Ты был мне нужен. Ты…
— Прости… Хотя я бы не простил.
— И я не прощу! Никогда, слышишь?! Каждый день стану напоминать тебе о том, что ты со мной сделал! Я… я тебя… ненавижу!
А в ответ он целовал её волосы.
— Никогда не прощу и не забуду.
— Не прощай, Эмми. Помни. Но живи. Ты же поставила на себе крест, остановилась. Ненавидь. Мсти. Но живи, слышишь? Как прежде.
— Слышу… Я прекрасно слышу! А ты не слышал, когда я говорила! Когда звала я! Ты глухой и слепой подонок! Мне было больно и страшно! Понимаешь?! Почему ты меня не забрал?! Хоть на коврик у твоей кровати…Ну почему?!
Она продолжала обвинять и оскорблять его всеми ужасными словами, которые только слышала за всю жизнь. Говорила такие вещи, желала ему того, что не говорят даже злейшим врагам. Билась в его руках, царапала его лицо, когда он пытался прижать к себе сильнее.
И не знала, сколько прошло времени, когда истерика начала отступать, уступая место усталости. Каждая клеточка её тела была напряжена, мозг взрывался, пульс зашкаливал всего минуту назад, а потом всё вдруг начало замедляться.
Она осознала, что всё, что только что вспоминала — лишь прошлое. Что сидит на полу с мужчиной, который был причиной всех её бед, а теперь обнимает и успокаивает её. Почти как она его только сегодня ночью.
Они оба сломаны.
Она — его предательством и пережитым ужасом. Он — слишком поздним осознанием своих ошибок, которые едва не отняли её жизнь.
И никогда они оба не станут прежними.
Глава 90
Азар
Когда спустя некоторое время она перестала кричать и вырываться, а он уже сам ничего не видел из-за слез. Её боль снова выворачивала его изнутри. Эта пытка была хоть и заслуженной, но очень жестокой. Девушка всхлипнула в его руках. А он снова не смог промолчать.
— Эмми… Я трус и подлец… Сам себя ненавижу за это. Но даже тогда я уже безумно тебя любил…
— Если это твоя любовь, то лучше бы не любил, Азар…. — Она вздохнула. — Я так устала. Ничего не хочу больше. Не могу. Уйди. Оставь меня. От твоего присутствия только хуже. Мне тяжело видеть тебя. Пожалуйста…
Она больше не плакала, не отталкивала его, просто просила. Но представить, что после всех её слов сегодня нужно оставить её одну, было страшно. Он боялся того, что она не выдержит этого кошмара одна…Без него… И словно прочитав его мысли, девушка тихо добавила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ты привык думать, что я никчёмная и слабая. Но поверь, это не самое страшное, что было. Не так страшно, как пытки. Не так страшно, как предательство и ложь. Тем более не так, как одной носить в себе ребёнка, который, скорее всего, родится драконом. Я же даже не знала, как это у вас происходит, думала, что может не выживу… — Он выдохнул, сжав зубы. — А потом прятать его ото всех, боясь, что его заберут на опыты. Но сложнее всего было вернуться сюда. Я думала, ты уже давно женат, и возненавидишь меня за то, что исчезла с твоим сыном, что накажешь за побег… Пока не знала, что ты в башне, думала, что ты во дворце, что придёшь за мной, закроешь на нижних этажах замка, как Арселя… В лучшем случае. Думала, что если не буду показывать, что боюсь, то никто не заметит… Но уже представляла, как буду умолять тебя и Айвери, чтобы позаботились об Амане, даже если меня ты решишь…
