— А если это правда, и он сожалеет, ты бы простила?
Азар весь целиком превратился в слух. Пожалуйста, пожалуйста…
— Нет. Такое нельзя забыть. Я выла в том подвале, умоляла, звала его, а он потом просто бросил меня там одну. Просто прошёл мимо. Будто меня нет. Будто меня и вовсе не существует…
Арсель побледнел.
— Ты не рассказывала…
— Ой, прости. И не стоило. Так. Закрываем тему.
Горло Азара сжали слезы. Почему он вообще всё ещё надеется на прощение? Почему решил, что это возможно? Простил бы он подобное? Никогда. Никому. И если раньше её сердце было больше и добрее, чем его, то теперь от него едва ли что-то осталось.
И это он разбил. Не кто-то.
Азар хотел уйти. Он уже твердо решил, что проведёт сегодняшнюю ночь один. Даже если снова будет корчиться в судорогах без неё. Пусть. Он заслужил. Но тут услышал отрывок вопроса.
— … осталась с ним?
— Не знаю…
— Но Эммили, ты говорила, что если любишь, то можно простить всё.
— Говорила.
— Так это неправда?
— А с чего ты взял, что я люблю? Да и что прощать? Он не только обидел меня. Он меня уничтожил… А я просто хочу жить. Снова. Радоваться чему-то, видеть разные цвета, а не всё серое. Хочу ощущать запахи и все эмоции полностью. И не быть калекой. Даже после вчерашнего, теперь меня отпустило, и опять всё поблекло.
— А как думаешь, для этого нужно восстановить связь?
— Нет. Думаю, для этого нужно снова полюбить.
— Его?
— Да хоть кого-то.
— Ты любишь меня и Амана.
— Это другое.
— Значит, его… Почему не хочешь говорить со мной честно?
— Может не только с тобой, но и с собой?… Мне правда сложно. Не знаю, как поступить правильно. Понимаю, что нельзя доверять, что нельзя подпускать близко. Но словно только он может вылечить меня. Будто кроме него никто не знает, как. Он… чувствует сейчас то, что я тогда. Он понимает. И мне легче даже не от того, что он мучается, а просто он будто знает, как вернуть меня прежнюю, ведь ему нужно сейчас то же самое. Я уже и забыла, что нужно мне…. Все это время старалась забыть. И получилось. А он знает. Может… если я хотя бы попробую…
— Я поддержу тебя в любом случае. И ещё… Ты не бойся. Больше я не позволю ему тебя обидеть. Если хочешь быть с ним — будь, а я тоже буду рядом. Никогда тебе больше не придётся бояться и быть одной. У тебя всегда останусь я. И Аман. Не бойся, Эммили. Он больше никогда тебя не обидит. Мы не позволим. Ты можешь его любить снова, если захочешь…
— Спасибо, мой хороший. Давай поменяем тему?
— Давай, — улыбнулся брат и так быстро переключился. — Помнишь ты рассказывала про праздник на твоей родине, когда люди украшают дерево и веселятся? — Глаза младшего принца опять горели азартом.
— Да, Новый год называется, но он уже прошёл.
— Ну и что, давай устроим его здесь? Будет бал… — В его голосе послышалось мечтательные нотки, и Эммили снова тепло улыбнулась.
— Кажется, будь твоя воля, бал бы у нас был каждый день…
Арсель снова весело расхохотался и закружил её, продолжая звонко смеяться.
Будто всё в порядке, будто даже всё хорошо, будто он в своём праве веселиться и шутить с ней, и никогда прежде ни с кем их них не случалось ничего плохого…
Азар же стоял за дверью и его скручивало от бессилия. Она настолько боится его, что соглашается принять его только при поддержке брата. Только с условием, что он будет рядом и поддержит, если Азар вновь причинит ей боль.
Решение о том, будет ли он жить, принимают без него.
И если бы не страховка в виде брата, то она не решилась бы, да? Вдруг он осознал, что даже если брат делает это не для него, точнее, точно не для него, а ради её счастья, благодарен ему именно Азар. Так сильно, как прежде благодарен был только ей…
Он открыл дверь и влетел в комнату. Арсель сразу закрыл собой Эмми, когда он вихрем оказался рядом. Наверно понял, что он слышал их разговор и думает, что он зол. И снова защищает её от него. Считает монстром.
Пусть. Неважно.
Он сказал, что поддержит её. Ему она верит. И вместо того, чтобы забрать её себе, напугать ещё больше, брат обещает ей защиту. И буквально толкает в его объятия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Азар крепко обнял Арселя, сцепив руки на его спине. Впервые в жизни. И брат сначала опешил, а потом тоже неуверенно обнял его в ответ. Азар же наконец почувствовал, что у него есть настоящая семья.
Сын, брат, его Эмми… Ведь она же его? Стоит за спиной Арселя, но смотрит на него. В его глаза. И, кажется, он видит в них её еще не твердое, но уже почти решение. Она медленно приближается и прижимается к Арселю сбоку, но её руки на его плечах всё равно немного касаются Азара.
И он представлял, что она обнимает их двоих, и его тоже… а не только брата.
Глава 91
Эммили
Весь день они собирали всё необходимое для переезда.
Азар посвятил несколько часов, чтобы рассказать брату то, что знал на собственном опыте управления страной. Пусть он давно отошел от дел, но в отличие от младшего принца, которого прежде на троне даже представить не могли, изначально обучался именно этому. И хотя Арсель сам справлялся вполне неплохо, знать и соблюдать некоторые тонкости всё же стоило.
И новый король даже вполне себе внимательно слушал и поблагодарил в конце. Она не заметила в нём неприязни к брату, хотя ещё вчера, предлагая ей принять Азара вновь, он сам точно сомневался в том, такая ли хорошая это идея. И вот сегодня признает его авторитет, советуется, задает вопросы, прислушивается.
Картина, как два брата наконец общаются нормально, а вокруг них так и крутится её сын, была даже немного милой.
Эммили никогда не забудет, каким встретила принца впервые. Как он боялся показаться ей, как просил обнять его и плакал на её плече. И вот этот молодой мужчина сам стал королем. Принимает серьезные решения. Проводит важные мероприятия. Больше не выпрашивает чьей-то ласки, которой, к слову, и не обделен. Даже сам предлагает ей защиту. Видеть его таким было отрадой для Эммили. Они мечтали, что когда-то будет примерно так. Только бал пришлось отложить, но это ничего. Теперь в их жизни будет много балов.
Разрешение на замужество получили все бывшие невольницы, каждой из которых Эммили была безмерно благодарна. Четверо, кроме той, что укатила в королевство сапфировых, остались "на работе" при дворце. Они прекрасно выполняли свои роли, и теперь им полагалось жалование. Арсель только поддержал Эммили в этой просьбе. Ей нравилось, что в этой стране наконец начали с уважением относиться к женщинам, а не как к приложению кого-то.
Гарема окончательно не стало. А ей даже показалось, что Азар испытывает некоторую неловкость, что он вообще был. Хотя может действительно — просто показалось.
Арсель планировал для начала уравнять людей в положении с драконами, что фактически уже начало реализовываться, а затем и узаконить отмену рабства. Медленно, планомерно, с умом. Он, как и Эммили, был далёк от этих традиций, потому что на себе испытал невозможность управлять собственной жизнью и своими глазами видел, как относились к ней. Такого не пожелаешь никому.
Госпожа Алья осталась управлять внутренними делами дворца и так искренне переживала, что уезжает «Его высочество», что даже Эммили, несмотря на сохранившуюся неприязнь, улыбнулась ей, заверив, что мальчик обязательно будет посещать дворец периодически. Для важных государственных мероприятий как минимум.
Генерал, осчастливленный браком с Альтари, продолжал держать, что называется, руку на пульсе. На границах страны были организованы, если по-простому, дежурства. Он заверил, что шпионы приносят только благие вести. И если так продолжится дальше, то скоро можно будет перестать ждать продожения войны.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Хотя теперь Эммили почти не вникала в эти вопросы, переложив их на плечи короля, который к тому же начал общаться и советоваться со страшим братом. Наконец-то ей можно было перестать нести этот груз, оставив его мужчинам. Никогда она не желала править страной и, как считала, не умела этого делать так, как следовало. Благо, теперь это не её забота.
