Тушка гранаты булькнула, затем грохнуло глухо, плеснуло брызгами воды и грязи, весь парапет перед входом в тоннель мгновенно вымок. А затем плеснуло намного сильнее. Снова по тоннелю пронесся свистящий вой, и что-то частыми скачками понеслось прямо по канаве в нашу сторону. А мы рванули дальше по тоннелю, свернули в первый же отнорок, оказавшийся совсем узким, затем еще в один. Топот за нами затих, и я тоже замер, а следом за мной Сергеич. Эта гадость точно по слуху ориентируется, тут ежу все понятно. Кстати, а как остальные мертвяки здесь видят? Слух? Тепло?
При мысли о тепловидении мне сразу захотелось выключить ПНВ. Если тварь видит еще и тепло, то инфракрасная подсветка прибора, работающего в активном режиме, будет для нее как приманка. Это как в бубен бить и флагом размахивать. А вот свет она видеть не должна, если изменилась здесь, в полной темноте. А если не здесь, а сюда спустилась? Черт его знает, что делать. Что у меня есть? «Монка» у меня есть. Если ее правильно поставить, то она должна любую тварь как через мясорубку пропустить, фарш получится. Одна мина – одна тварь. У нас три мины, а тварей явно больше. Что с остальными делать? Или все же за нами одна увязалась? По крайней мере, по канаве плыла одна.
А дальше что? Нам все равно надо в коллектор. А там нас остальные дожидаются? Или не нас дожидаются? Кстати, а за нами вообще еще гонятся или людскую погоню можно уже угрозой не считать, потому как у них и других проблем хватает?
По-любому, надо проверить, куда тоннель выводит. И что там творится, может быть, такой дряни еще стадо? Нет, таких не будет – узковато здесь. Зато могут быть другие, ничуть не лучше.
– Сергеич, надо бы дальше ход проверить, – прошептал я.
Тот только кивнул, сказав: «А что еще остается?» И тут же вцепился мне в плечо, сжав его своими пальцами, как тисками. Шаги. В тоннеле за нами были слышны шаги. И еще где-то. Но за нами – это точно. Неровные, шаркающие шаги мертвяков. И все же снова хочется задать вопрос: откуда их столько в городской канализации? Вот этого я вообще не понимаю… Или их сюда специально кто-то сбрасывал, или есть простой вход вниз, по которому они и спускаются. По приставной лестнице мертвяку ни в жизнь не спуститься.
Ладно, что теперь гадать? Не говоря ни слова, я указал рукой в глубь узкого тоннеля, в котором мы сидели. Сергеич кивнул.
– Вась, тыл держи и понемногу за нами двигай, – еле слышно прошептал я, на что Кэмел только кивнул в ответ.
Я пошел первым, старясь как можно дальше отойти от выхода в больший тоннель. Плюнул на все, снова включил фонари. Все лучше, чем аквариумный свет в окуляре, в который к тому же смотришь одним глазом.
На мертвяка мы наткнулись метров через семьдесят. По трубе звук шагов разносится далеко, слышно было так, словно он рядом, только руку протяни. Это был человек, перемазанный грязью настолько, что невозможно было разглядеть, одет он или нет. Я выстрелил раз, второй, он упал лицом вперед, за ним слышались еще шаги.
– Серега, держи тыл с Васькой, а я дальше прогуляюсь, – прошептал Сергеич.
Я лишь кивнул. Тоннель очень узкий, все равно стрелять только один может, и мертвяки подходить будут тоже по одному, Сергеич справится. А я помогу Ваське проследить, чтобы в тыл не вышли, там ведь морф сзади.
Сергеич ушел, сразу донесся негромкий треск выстрелов. Чуть погодя еще и еще раз.
– Дальше пойду, тоннель без отнорков, – послышалось в наушнике. – Вроде чисто все пока.
– Хорошо. Будь на связи.
Кто-то шаркает о бетонные стены, словно плечами их задевает. Шаги. Тяжелые такие, не человечьи. Морф увесистый, это я сразу заметил, массы нажрал на пару людей, а то и больше. И как он все видит, сволочь такая, неужели только по звуку?
Снова вспышка визга-хрипа, ударившая по ушам. Я с перепугу чуть оружие не выронил. Но не выронил. А это он, гад такой, пространство перед собой сканирует, на манер летучей мыши. Увидит он свет от наших фонарей? Почует?
Топает-то он как… Рука скользнула к гранатному карману, но Васька вцепился мне в запястье. Точно, паниковать нельзя, тогда нам точно кранты. Мы уже в это дело так глубоко влезли, что теперь только побеждать. Любым разумным и неразумным способом.
Шаги вдруг замерли. Наступила тишина. Ждешь тяжелого дыхания подсознательно, насмотревшись фильмов о чудовищах, но эта тварюга не дышит, она же мертвая.
«Ну давай, урод, не тяни, топай сюда», – прошептал я, подгоняя невидимую тварь. Я ожидал нового заряда визга, но тварь пошла молча. Шаги возобновились, и заодно услышал, как бока твари скребут по стенкам – тесно гадине здесь. Она тут как пробка в бутылочном горлышке. Это хорошо или плохо?
Анатолий Еременко
27 мая, пятница, ночь
– Они точно кого-то высадили? Уверен? – орал в рацию Еременко.
– Точно, – ответил ему Циммерман. – Не меньше двоих ушли в водостоки, может, и больше. Броня успела уйти.
– Почему? – аж взвизгнул Анатолий.
– Потому что наглые, не ждал их никто, – донесся голос в наушнике, перемешанный с помехами. – И маршрут отхода они заранее продумали, и прикрытие поставили. Бэтээр сваливал, а вторая машина от леса его прикрывала. У нас в «Выстреле» «двухсотый» и «трехсотый». Я же говорил, что ребята толковые, за которыми гоняемся.
– То есть еще и не догнали? – мрачно, наливаясь тяжелой черной злобой, спросил Еременко.
– Именно так, – подтвердил Циммерман. – У них маршрут отхода через лес заранее до метра просчитан был, а нам в темноте куда? Сначала гнались, а потом кто в дерево уперся, а кто в овраг.
– А по тем, что в канализации, что слышно? – снова спросил Еременко. – Они для нас самые важные, их надо взять! Обязательно! Контейнер у них, я ручаюсь.
– Пытаемся перехватить их в тоннелях, – заговорило радио. – Но там полно зомби, и плана тоннелей у местной братвы нет. И никто туда не лазил, наугад шаримся.
– Поймаете?
– Тупой вопрос, – оборвал Циммерман. – Откуда я знаю? Ловим! Ты вообще сам подумай, как ловить неполной ротой людей в целом городе с мертвяками, да еще когда ожидаешь, что местные тебе в глотку в любой момент вцепятся.
– Что по хлебозаводу?
– Связи пока не было, двадцать минут до сеанса. Свяжусь дополнительно. Ищут, но думаю, что до утра ничего не случится, темно в лесу. К тому же если там кто и был, то уже уйти мог.
– Понял, – тяжко вздохнул Еременко. – Передай своим, что если будут пленные, то пусть потрошат не жалеючи. Инквизицию им, чтобы все, что знали, поведали. Понял?
– Да понял я, понял. Все я о тебе понял, – вздохнул Циммер. – Отбой связи, Торквемада.
Еременко отдал гарнитуру очкастому радисту, снова закурил черт знает какую сигарету за сегодня, перед дверью «Водника» было набросано множество окурков. В горле стоял ком, даже дышать было противно – настолько легкие пропитались дымом. Но только сигареты еще как-то успокаивали Анатолия. Пока все шло плохо. Вроде и обнаружили, но не поймали, погнались, но не догнали, прочесывают лес, но пока не докладывают. Противник все равно на шаг впереди. Никто не ждал и не думал, что они уйдут в канализацию, да еще и таким наглым способом. Прорвались на броне, со стрельбой, спалили броню уголовников, взорвали стену.
Он покачал головой. Противники молодцы, а вот с него самого снимут голову вскоре. И это вовсе не фигурально сказано. Такого провала Пасечник не простит. Не поймают, не добудут контейнер – все, он не жилец.
– «Уродов» вызови, – сказал он радисту. – Петракова, но можно и Великанова. Пусть сюда подъедут.
– Есть, – кивнул радист, а Еременко отправился походить вокруг машин.
На месте не сиделось. Присел было на ствол поваленного дерева, встал, походил. Снова сел, снова встал. Нет, успокоиться не удавалось. Что делать? Ждать результата? Очень хорошо. Подождем. Циммерман докладывает, что те, кто бегает по канализации, оторвались от погони и потерялись, найти контейнер не представляется возможным. Может быть такое? Запросто. Судя по тому, как вообще обстоят дела, все к тому и идет. И очень может быть, что после поступления такого доклада его же «черномундирные» наденут на него наручники. Или просто пустят пулю в затылок. Пасечник не простит, не тот это человек. И он ясно дал понять, что Еременко на испытательном сроке теперь.
Не ждать результата? Бежать? «Уродов» он хоть сейчас может повернуть прочь, им эта погоня тоже ни к черту не нужна, убегут с радостью. У них потери и отношения с бойцами Циммера хуже некуда, жалобы каждый день. И Циммер за ним не погонится, у него других проблем хватает, развернет свою броню да и двинет обратно на Тверь. Он ведь не о деле думает, а о прорыве домой. Спишет провал на Еременку с радостью, он же в схеме вообще сбоку припеку, и никакого спроса с него. «Уроды» же, тяготящиеся своим положением, тоже сбегут с радостью.
Но что тогда? Искать новое место в этом мире? Ехать по дорогом с живодерской ордой? А если доведется нарваться на уцелевшую воинскую часть? «Уроды» не бойцы, они даже одного серьезного боя с подготовленным противником не выдержат. Им только оседать где-то в глуши, обзаводиться своим «княжеством» и не лезть на рожон. Но эти края уже поделены, куда еще можно податься?
