Верон, естественно, не верил ни слову. За убийство их товарищей, патрульные даже без приказа разорвут его на части, как только он попадет к ним в руки. Живым он даваться не собирался.
— Боюсь, если я сдамся тебе, — крикнул он в ответ, — то меня уже точно ждет второе. Вряд ли ты станешь рисковать своей карьерой, оставляя меня, которому продался за деньги, в живых.
— Я все надеюсь, — спокойно заговорил командир после небольшой паузы, наверно, пытаясь успокоиться, чтобы голос не дрожал от гнева, — что тебе хватит ума не болтать лишнего. Если не у тебя, то у твоего братца точно. Он влиятельное лицо в некоторых кругах, так что у меня нет никакого резона его трогать. А если я трону тебя, он может воспользоваться связями, чтобы мне… отомстить. Так что даю слово, что не трону вас обоих, если вы сейчас же сдадитесь.
— Дадите нам пять минут на обдумывание? — спросил Верон для виду чуть погодя.
— Они твои.
— Хрена лысого он нас отпустить, — обратился он к брату так, чтобы не было слышно снаружи.
— Я тоже так думаю.
— В нас пока не стреляют, так что действуем по моему плану.
Верон ударил в живот уже практически пришедшего в себя пилота, чтобы тот не вопил, схватил его поудобней, отошел на середину корабля для разбега и побежал как можно быстрее. Ноги как будто сами его несли, и даже подъем на трап никак не сбил его с темпа. Еще секунда и он полетел, оттолкнувшись сильными ногами от края. В следующую секунду он влетел спиной в окно, больно оцарапав руку, и упал прямо на койку. В палате, не считая кроватей и низких тумбочек, было пусто, видимо, всех пациентов уже успели вывести, увидев разворачивающуюся за окном драму со стрельбой и погонями.
Верон отбросил мешающегося пилота, снял со спины автомат и начал стрелять в строну прячущихся за одним из кораблей солдат. Стрелял он не в то окно, в которое влетел, а в соседнее, оставив первое для Эвриса, который не заставил себя ждать и влетел в него, как только Верон открыл огонь. Влетев, он наткнулся на ту же кровать и, перевернувшись через нее, сбил с ног несчастного пилота, который в этот момент пытался встать.
— Мог бы предупредить о кровати, — укоризненно пробормотал Эврис, хотя в душе торжествовал, что не хуже брата преодолел такое расстояние, используя при этом минимальный разгон.
— Я думал, она смягчит твое падение, — усмехнулся Верон, хотя, на самом деле, даже не задумывался о кровати или чем-то подобном.
— Смягчила бы, если бы не была вся в стеклах.
— Прыгал бы первым, о стеклах на кровати думал бы в последнюю очередь.
— Опять ты начинаешь…
— Ничего я не начинаю. Потом поговорим. Действуем по плану.
Верон сделал еще несколько выстрелов и побежал за братом, уже стоящим у двери, не забыв прихватить для прикрытия пилота. Он только сейчас понял, что поранил еще и ногу, но отвлекаться на боль было некогда. У пилота кровь была на голове, хотя не ясно, был ли это порез от разбитого окна или уже следствие столкновения с Эврисом.
В коридоре оказалось пусто. Так как Эврис в здании был впервой, то вел Верон, который хоть и шел уверенно, понятия не имел, куда двигаться. Подсказкой ему было размытое когда-то красное пятно на полу, в том месте, где он убил солдата, перерезав тому горло, а второго вырубил. Народу не было вообще, ни врачей, которые обычно всегда тут шныряют, словно выискивая новых пациентов, ни даже охраны, которую, видимо, известили о поимке преступника. Скорее всего, почти всех уже успели эвакуировать с первыми выстрелами.
— О, узнаю эту дверь, — крикнул Верон, останавливаясь, — тут идет операция мальчика.
— Так открой ее и убираемся.
— Нет, мне нужно на второй этаж.
Сзади послышался шум. Верон оглянулся и сделал несколько выстрелов из автомата свободной рукой; другой он держал пилота.
— Следуем плану, — крикнул он.
И они побежали. Один поворот, потом другой, от белых стен, потолка и пола кружилась голова, не позволяя как следует сориентироваться в пространстве. Верон очень надеялся, что следующий поворот не выведет его на толпу солдат, так как тогда бы он точно не знал, что делать и куда бежать. Но еще поворот и перед ним показались два лифта и распахнутые двери, ведущие на лестницу.
— Все, я наверх, а ты спрячься в каком-нибудь кабинете, и как только они помчаться за мной, беги обратно к кораблям. Будем надеяться, что там осталось мало народу. Эврис ответил кивком и скрылся за поворотом.
Надежда. Это все, что им оставалось. Надеяться, что мальчика можно будет забрать, что их обоих не подстрелят, что возле единственного уцелевшего корабля будет по минимуму охраны и что они закончат все до прибытия подкрепления. Никогда раньше Верон так не полагался на удачу и надежду, обычно их заменяла самоуверенность.
Он не стал сразу подниматься по лестнице на второй этаж, а дождался преследователей на лестничной площадке между этажами, чтобы обозначить свою позицию. Не хватало еще, чтобы эти болваны пробежали мимо него. Как только первый оказался у проема широкой лестницы, Верон открыл огонь из автомата, расстреляв бедолагу. «И зачем нужна эта форма, — думал камирутт, — если она кое-как защищает от прямого попадания пули. Только мешает свободно двигаться». На лестнице оказалось еще двое. Верон крикнул, что у него заложник, но слова не достигли адресата, и в ответ послышались лишь выстрелы. «Скорее всего, командир приказал стрелять на поражение. Жертвы ведь потом можно повесить на двух мятежных братьев-убийц».
Верон продолжал стрелять, но не чтобы убить как можно больше, а чтобы вызвать на себя весь огонь, пока Эврис пытается пробраться к кораблю. Ему тоже явно потребуется время, чтобы разобраться с оставленными там солдатами. Патроны у автомата кончились, но доставать новую обойму времени не было, поэтому Верон его отбросил и достал из чехла за спиной подобие лупары, но с подвижным цевьем. Оружие не очень подходило для точных выстрелов, но выглядело круто, и Верон не удержался его прихватить. Стреляла такая лупара картечью, что, естественно, ограничивало дальность и точность, зато звук выстрела был такой, что и у бывалого заставит трястись поджилки, тем более в замкнутом помещении, усиливающим звуки. Верон уже даже не слышал ответных выстрелов спрятавшихся за углами солдат.
Он схватил под руку пилота, который почему-то не убежал, хотя возможность была, и побежал наверх. Уже забегая в открытые двери, он услышал сзади осторожные шаги. Теперь Верон был на втором этаже и вновь надеялся, на этот раз на то, что оставшиеся солдаты не будут спешить. Он вновь побежал по запутанным коридорам и даже пару раз наткнулся на людей, при виде его разбегающихся по кабинетам. Видимо, не до всех дошел призыв к эвакуации, если он вообще был.
Верон полагал, что он все же выглядел несколько комично. Устрашающе, но комично. На нем все еще была одета обычная светлая рубашка, которую он так и не сменил еще с прилета на Уусмаа, износившаяся, порванная и в некоторых местах запачканная кровью, а поверх нее висело смертоносное оружие. Но главное — он был в белых докторских штанах. На героя он точно не походил, скорее на вконец съехавшего с катушек маньяка.
Нужную обзорную комнату он нашел так же быстро, как и в прошлый раз. Бросил взгляд сбоку на пол, где на плите виднелась подсыхающая чернеющая кровь, а одна из плиток была расколота. «Все же это был хруст не моей головы».
Операция все еще велась. Торчащих ребер и органов уже видно не было, однако и стальные конечности все еще лежали в вакуумных контейнерах, но уже возле пациента и открытые, не считая прозрачных пакетов, оберегающие сложные механизмы от пыли и тому подобного. Верон нажал кнопку переговорного устройства на панели справа.
— Сколько еще будет идти операция? — спросил он. Множество глаз устремились к окну.
— Вы кто? — озадачено спросил один из докторов.
— Все нормально, — успокоил его тот, с кем говорил Верон и кому уже перечислил деньги, и повернулся к Верону: — Нам еще надо проверить работоспособность всех органов и присобачить конечности.
— А его можно забрать уже сейчас?
— Сейчас? — удивился другой доктор, как и многие другие. — Молодой человек, вы с ума сошли?
— Мне нужно точно знать. Отвечайте.
— Теоретически, его жизни ничего не угрожает, если не подвергать его нагрузкам, но нам необходимо провести тесты.
— Отлично.
Верон отбежал обратно к двери, где уже слышал шаги. Вероятно, солдаты услышали голоса. Он повернул безвольного пилота спиной и ударил его ребром ладони сзади в область шеи; тело обмякло. Подхватив под руки, камирутт аккуратно уложил его под дверью — возможно, это даст лишнюю секунду времени. Он направил лупару на окно и выстрелил, побежал, выстрелил еще раз. Окно с треском обрушилось, послышались крики. Верон на ходу спрыгнул вниз, приземлившись шагах в пяти от операционного стола. Некоторые доктора и медсестры уже выбегали в дверь, другие же прижимались к стенам подальше от маньяка, словно надеясь, что он их не заметит.
