Меня ослепил свет фонаря. Старшина спустился мне навстречу по лестнице, небрежно помахивая автоматом.
«Они нас не выпустят, – сразу понял я. – Им нет никакого резона нас отпускать. И даже в живых оставлять. Для них главное – вывезти свои ископаемые».
– Старшина, как хорошо, что мы вас встретили! – Я чуть шагнул ему навстречу. – Мы тут такого натерпелись! Я думал, уже не выберемся.
Несмотря на слепящий фонарь, я разглядел, как его глаза округлились от изумления – такого поворота он просто не ожидал.
– Помогите нам, прошу, умоляю! – Я пытался быть убедительным. А между делом – еще один незаметный шаг в сторону Локтева. – Мы уже отчаялись!
– Стоять! – он приподнял свой автомат. – Теперь на колени, живо.
«Почему он сразу не выстрелил? – крутилось у меня в голове. – Что он хочет от меня получить и на сколько у меня хватит времени?»
Впрочем, терять время нельзя было в любом случае. Я сделал вид, что опускаюсь на колени, а между тем произвел еще шажочек в его сторону.
– Старшина, мы думали, что сойдем с ума! – причитал я.
Еще шаг.
– Стоять! – Он упер ствол мне в грудь. – На колени!
Самое время! Мне не составило большого труда увернуться от направленного на меня ствола, переместиться вбок и зажать шею старшины в сгибе руки. Сложнее оказалось блокировать его автомат. Локтев захрипел, задергался, автоматная очередь ушла в потолок, фонарь грохнулся под ноги.
Я выхватил пистолет и, толком не целясь, шарахнул несколько раз в сторону лестницы. Там вскрикнули и заметались, по ступеням загремел выроненный автомат.
Прикрываясь Локтевым, я отступал, методично постреливая в сторону окошка-бойницы под потолком. Бить прицельно не удавалось – Локтев извивался, как раненый питон, но я и не особенно надеялся попасть. Важнее сейчас было не дать прицелиться противнику.
За моей спиной загрохотали короткие очереди: похоже, Крэк быстро сориентировался, дотянулся до своего оружия и тоже вступил в бой. Наши шансы выбраться росли как на дрожжах.
– Иди первый! – крикнул я Крэку, перехватывая старшину половчей. Он уже порядком утомил меня своими попытками вырваться. – Еще раз дернешься – сломаю кадык, – прошипел я ему в ухо.
Он не внял, продолжая вертеться. Само собой, привести угрозу в исполнение я не мог – у меня едва хватало сил удерживать его.
– Чисто! – сообщил Крэк с лестничного пролета. – Уходим!
Обойма пистолета была уже пуста, поэтому я просто приставил ее к голове старшины. Искренне надеясь, что он о моем блефе не догадывается.
Спускаться по лестнице с вертящимся старшиной под мышкой оказалось втрое сложнее. Я уже подумывал о том, чтобы бросить его. Роль живого шита он уже отыграл, пусть и на три с минусом.
И тут я услышал над головой какой-то грохот. Вернее, топот. Множество ботинок грохали по железным полам и лестницам. Тут же послышались крики.
– Это за нами! – заорал Крэк. – Бросай этого придурка, уходить надо.
Локтев тоже услышал своих и, собрав последние силы, рванулся от меня, едва не вывихнув мне плечо. Я со злости врезал ему рукояткой пистолета по ребрам, он сдавленно зарычал и снова рванулся.
Я почувствовал, что теряю равновесие. Через секунду мы оба катились по железным ступеням, вскрикивая и матерясь. Локтев вдруг завыл и остановился. Я поспешно вскочил, хватаясь за отбитые бока.
Его нога застряла между железными прутьями и просто переломилась пополам. Он выл и корчился от боли, штанина наливалась кровью.
– Идем, идем! – Крэк дернул меня за куртку. – И это возьми.
Оказалось, он прихватил мой автомат.
– Вниз, бля! – крикнул Крэк.
Мы поскакали по железным ступеням, рискуя расшибиться в лепешку и переломаться с головы до ног. Над нами было уже пролетов десять, но я все еще слышал вопли и топот наверху. Похоже, этим дело и ограничилось. Соваться за нами локтевские парни почему-то не решились.
– Стой! – задыхаясь, позвал я Крэка. – Да остановись же ты!
– Что? – Он замер и выключил фонарь. Мы стояли в кромешной темноте.
– Тише… – я прислушался. – Они за нами не пошли. Можно уже не торопиться.
– Нужно торопиться! – рявкнул Крэк. – Ты бы их отпустил? Хер знает, что у них на уме. И не факт, что там внизу нет их людей, которые золотишко добывают.
– Успокойся. Ты уже понял, что наверх тебе нельзя?
– Понял, не дурак. Дальше вместе пойдем.
– Это необязательно. Можешь пересидеть в какой-нибудь тихой норе. Их тут должно быть много.
– Вот уж хер тебе! Вместе – значит, вместе.
– Дело твое, спорить не буду. Ты был в этой шахте хоть раз?
– Ну, так… пару раз захаживал.
– Это хорошо. Я тут как слепой котенок. А ты хоть что-то знаешь.
– Ничего я не знаю!
– Не скромничай. Из нас двоих турист здесь я. А ты – фактически местный житель, так?
– Не так, бля!
– Без нервов, дружочек. Итак, вопрос первый – где мы?
Крэк засопел в темноте. По всему видать, крепко задумался.
– Вспомогательный ствол, – выдал он наконец. – Специально для обслуживания. Метрах в пятидесяти – основной ствол. Там лифт – здоровенный такой, бля, для оборудования.
– Вот-вот! – подбодрил я его. – А говорил, ничего не знаешь. Да ты в моих глазах уже просто горный мастер! Что еще скажешь?
– Первый горизонт метрах в ста от поверхности. Там помещения, управляющий центр, жилые модули. Там светло должно быть. А главное – есть, где спрятаться. Можно в другой ствол перебраться по штрекам…
– Да ты просто гений. Крэк! Ты проведешь меня тут с закрытыми глазами!
– Ничего я не проведу. Просто первое время мы это золото охраняли. Потом Марциони своих людей поставил. А теперь пошли уже. А то мне эта возня наверху не нравится.
Мы продолжили спуск. Лестница была чертовски неудобная – слишком узкая, с чересчур высокими ступеньками, рассчитанными конструктором-двоечником. Впрочем, другого ожидать было сложно. В таком сооружении основная ставка – на лифты. А лестницы – это так, на экстренный случай.
Наш случай как раз и был экстренным, но неудобный спуск нас быстро утомлял.
– Грач, – негромко позвал Крэк. – А можно кое-что спросить?
– Тебе все можно, Крэк.
– Ты меня удивляешь, Грач. Ты когда таким резким стал?
– А ты о чем?
– А о том, как ты этого черта скрутил. Одной рукой, бля! Да еще подстрелил кого-то в темноте, прямо от бедра. И все под огнем. Охереть! Пацаны не поверят!
– Да я всегда таким был, Крэк. Ты просто не замечал.
– Не был ты таким, Грач, – хмыкнул он. – Что я, не помню?
– Что ты помнишь? И каким я был, по-твоему?
– Я помню такое жиденькое юркое говнецо, которое все норовило схитрожопить что-нибудь и спрятаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
