позволяющий превзойти неизбежно утекающее время, ибо: «Если бы на небе разом взошли сотни тысяч солнц, их свет мог бы сравниться с сиянием, исходившим от Верховного Господа в Его вселенской форме…». Что-то Сталину, оказавшемуся на вершине Третьего Рима, удалось сделать, особенно если вспомнить удачный ядерный проект, осуществленный под руководством Лаврентия Берии, но не все… Ведь роман А. Н. Толстого не окончен. Все эти вещи, безусловно, были известны соратнику вождя Лазарю Кагановичу, тогда секретарю Московского горкома ВКП(б), непосредственно занимавшемуся сносом памятника. Но поражает сама профанация ответа 90-летнего Лазаря Моисеевича, данного им в письме на публикацию в конце 1980-х годов в журнале «Известия ЦК КПСС» статьи о Сухаревой башне: дескать, строение снесли из-за ветхости и гибели возле него людей. Как тут верить старым большевикам? Можно было бы сказать «sancta simplicitas», если бы мы не ведали о биографии этого секретаря МГК. В своем произведении «Так говорил Заратуштра» Фридрих Ницше полагал высшей философической привязанностью «любовь к вещам и призракам». Но оказывается существует и ревность к вещам и призракам метафизического характера, что мы и видим на примере И. В. Сталина.
А теперь наше предположение. Ревность к вещам и призракам у Иосифа Виссарионовича заключалась в том, чтобы, разрушив Сухареву башню, стереть память о благородном сообществе, некогда наделившем царя Петра Алексеевича невиданной властью и об организации, стоявшей за ним. Ощущая себя абсолютным вождем, Сталин, разумеется, не желал иметь никаких традиционных предшественников, ибо вождь это Α и Ω, начало и конец абсолютной власти; это не монархическое правление, зиждущееся на законе о престолонаследии, или демократия, неизбежно скатывающаяся в плутократию и клептократию, ибо человеческий род не исправим… Так вместе с Сухаревой башней была разрушена и Рапирная зала, где собирались члены «Нептунова общества». Разумеется, она уничтожена физически, но не погибла и продолжает парить в астрале вместе с самой башней на том же месте (при том, что фундамент ее цел и находится в законсервированном состоянии), что прекрасно понимал И. В. Сталин. Хотя для восстановления энергетического и властного поля столицы Сухареву башню следует воссоздать в прежнем виде. Да будет так! Аминь.
Клуб августейших особ
Точка на сфере, где сходятся противоположности
Загадочное имя Petrus Urbinus
Но исторические совпадения не завершаются на вышесказанном, а расходятся как круги по воде в центробежном движении. И коль Филипп Красивый (Капет) (1268–1314) разрушил в 1307 году Орден бедных рыцарей Христа и Храма Соломона, то его возродил во Франции другой августейший представитель — Филипп Орлеанский (Бурбон), регент Французского королевства с 1715 по 1723 гг. при малолетнем короле Людовике XV, от которого и идет такое явление, уже ставшее весьма разветвленным, как «неотемпляризм» или новое храмовничество, что, впрочем, никоим образом не отрицает его связи со старыми тамплиерскими группами, выжившими и трансформировавшимися после упразднения Ордена Храма. Но ведь и корни исторического франко-русского союза идут от дружбы двух августейших лиц — Петра I и Филиппа Орлеанского. Но, может, их связывало нечто сокровенное, например, обоюдное членство в тайной организации? Ну с Филиппом Орлеанским все более или менее понятно. Из довольно популярной книги еще советского автора Бориса Черняка «Судебная петля. Секретная история политических процессов на Западе» (М.: «Мысль», 1991) нам известно, что в конце XVII столетия несколько французских аристократов, в том числе герцог Грамон, маркиз Биран и граф Таллар, создали в Париже тайное общество под названием «Малое воскресение тамплиеров». Король Людовик XIV по-своему оценил идею, выслав «воскресших» храмовников из Парижа. Далее автор сообщает: «В 1705 г. герцог Филипп Орлеанский объединил бывших членов тайного союза, придав ему политический характер. Иезуит Бомани состряпал известную фальшивку — подложные документы тамплиеров».
Особо не удивляясь безапелляционному стилю советского агитпропа, все же отметим, что нам не удалось найти в источниках иезуита Бомани (ни даже Бонами), а вот об обществе «Малое воскресение тамплиеров» упоминают такие франкмасонские авторы, как Бег Клавель и сэр Джон Яркер. Однако мы знаем о священнике Общества Иисуса Филиппе Бонанни (Philippe Bonanni) или Филиппо Буонанни (1638–1723), замечательном ученике и помощнике великого Афанасия Кирхера (1602–1680), полимата, ориенталиста, лингвиста и основоположника египтологии с синологией. Филипп Бонанни являлся зоологом, малакологом (раздел зоологии, изучающий моллюсков), энтомологом, нумизматом, математиком, антикваром, коллекционером и историком, составившим прекрасное описание Музея Афанасия Кирхера в Риме. Сэр Джон Яркер (Ars Quator Coronatorum, Volume XI, MDCCCXCVIII (1898), P. 97–99) считает документы Ордена тамплиеров герцога Филиппа Орлеанского, в том числе «Левитикон» и «Хартию передачи», оригинальными артефактами, тогда как Бег Клавель противоположного мнения, полагая, что это искусная подделка отца Филиппа Бонанни (Histoire pittoresque de la francmaçonnerie et des sociétés secrètes anciennes et modernes. Par F. T. Bègue CLAVEL, Paris, 1845; P. 216–220). Нам нет никакого смысла выяснять вопрос аутентичности сих документов, а следует обратить внимание на следующую вещь, при этом никак не упрощая ни событий, ни явлений, от нее происходящих: получается, что иезуит священник Афанасий Кирхер, его ученик принадлежавший к тому же ордену Филипп Бонанни и их агент в Великобритании Элиас Эшмол стояли у истоков таких мощных по влиянию сообществ, как символическое франкмасонство и новое храмовничество, включая тамплиерские степени у вольных каменщиков. Отсюда понятно, почему иезуиты столь заботливо опекали поначалу эти организации, а утратив воздействие на них, принялись за их демонизацию всеми возможными и невозможными средствами. Есть даже упоминания о том, что и сам Эшмол вместе со своим родственником мог состоять в Ордене Храма, хотя последний являлся членом Ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Как бы то ни было, но честь реконструкции тамплиерских облачений, описанных в Статутах Филиппа Орлеанского от 1705 года и дошедших в измененном (разумеется, в сторону упрощения) виде до наших дней, принадлежит именно патеру Общества Иисуса Филиппу Бонанни, посвятивших добрую часть своих энциклопедических занятий восстановлению священнической и секулярной одежды без исключения всех христианских церквей и деноминаций, начиная с ранних времен. Прибавим сюда еще выдающегося французского прелата, приверженца «квиетизма» и писателя Франсуа де Салиньяка де Ла Мот-Фенелона (1651–1715), равно поддерживавшего тамплиерское возрождение герцога Филиппа Орлеанского и обратившего в римский католицизм шотландца Эндрю Рамзая (Рэмзи) (1686–1743), деятеля раннего франкмасонства и якобы автора высших тамплиерских степеней в нем, и все становится на свои места (по данным великого офицера Ордена Храма и символиста Жана-Мари Рагона, Фенелон предстает создателем раннего франкмасонского ритуала «Palladium», выдержанного в античных традициях и связанного с его произведением «Приключения Телемаха»). Вот он один из ликов творчества знаменитого ордена, доселе остававшийся в тени, бросаемой от выдающихся им созданных организаций. Интеллектуальность, нашедшая свое разрешение в построении, поистине, цветущей сложности! Это точка в сферической
