«О трех братьях самарских» форма одна и та же, кто бы там что ни говорил. Вот в этом и заключается своеобразие донской исторической юртовой песни и казацкой запорожской думы и их инаковость в отношении великорусских или украинских народных песен того же исторического периода.
Последний Дашкевич. Романтизированный портрет Евстафия Дашкевича кисти художника Яна Матейко, XIX-е столетие
Итак, подобное своеобразие и внутреннее соответствие друг другу, несмотря на различие наречий, присуще всем трем ветвям казачьей песни, о чем пишет и Айна Черкесова, особо подчеркивая следующее:
«Содержание текстов казацких песен отличает многообразие сюжетных тем. В одной и той же песне отражена жизнь казака и сопутствовавшие ей события (боевые сражения, походы, войны, набеги); окружающая природа с ее бескрайними степями, поросшими горькой полынью, глубокими реками; духовно-нравственные ценности (вера, преданность родному краю, отцу и матери, честь, отвага, любовь). Одной сюжетной темой, как правило, связывается несколько строф (до четырех и более)».
Язык казацких песен насыщен поэтическими приемами. Ярким примером тому служит описание сражения, насыщенное метафорами и сравнениями: «Когда с двух сторон львам подобные враги набегут, когда стрел летящих будет слышен звон, когда кровь посеется, как полынь, когда кровь польется, как река, вдоль ковыли Сарыарки, в бою павший не будет сожалеть» («Эки арслан яў шапса, ок кылгандай шанъ шыкса, кан юўсандай эгилсе, аккан суўдай тоьгилсе, бетегели Сарыаркадынъ бойында согысып оьлген оькинмес»).
Реконструированный облик Мамаевны — княжны Елены Глинской, матери царя Ивана Грозного
Когда читаешь такое родное слово для казака как «Сарыаркадынъ» (я бы даже смягчил его на конце: «Сарыаркадынь»), то как тут не вспомнить боевой клич разинских казаков: «Сарынь на кичку!» Несомненно, когда-то в древности казаки кричали: «Сары о кичкоу!» («Половцы, вперед!») или «Сарын къоччакъ!» (с древнетюрк. «Слава храбрецам!») и, похоже, значение этого походного девиза донцов уже никто в ученой среде не оспаривает. Собственно, и староказачье слово «шарый» обозначало не то, что серый, но светло-серый волчий цвет тюркского народа, волчьего народа (на ум сразу приходит Волчья сотня казачьего офицера, будущего генерала Андрея Шкуро во время Гражданской войны на Кубани).
Несомненно, до сих пор малоизученные ногайские казачьи песни хранят в себе еще много тайн, в том числе о происхождении казаков — над этой проблемой бились многие умы, начиная с польского интеллектуала Яна Феликса Гербурт-Щенсного (1567–1616), написавшего на латыни «Victoriae Kozakorum de tartaris Tauricanis in anno 1608 narratio» («Повествование о Виктории Казаков над татарами в 1608 году»), протагониста хазарской концепции возникновения казаков (хотя его версия вполне комплементарна ногайско-половецкой), до представителей современной альтернативной истории, выдумывающих разные фантастический небылицы. Но даже пока из легкого прикосновения к истокам казачьей песни уже ясно вырисовывается следующее: речь идет об одном и том же народе, большая часть которого со временем превратилась в российское служивое сословие, в силу обстоятельств постепенно утрачивая свою идентичность, итогом чего явились зловещие и чудовищные последствия расказачивания. Но… идентичность восстанавливается! Перед нами — яркий пример еврейского народа, с которым, вероятно, у казаков есть много общего через хазарскую составляющую, не говоря уже о большом количестве выкрестов среди запорожского товарыства и старшины: Аграновичи, Перекресты, Гершуны, Герцыки и др.
Лирическое заключение или о судьбе трех братьев самарских
Подойдя к завершению путешествия в предысторию казацкой думы, мы выяснили следующие факты, впрочем, находящиеся на поверхности.
«Большая замятня» в Золотой Орде в XIV-м столетии оказалась тяжким последствием официального принятия ханом Узбеком ислама как государственной религии и упразднения законодательства Ясы Чингисхана. В итоге темники и аристократы-диссиденты, в том числе Мансур Киятович Мамай и Яголдай, ушли в пределы дружественной Литвы, где на основе их подданных образовалось Войско Запорожское Низовое и обоих сторон Днепра. Другая часть на протяжении всего времени непрерывно находилась на Дону и даже в Османский период гарнизон Азова, по данным турецких архивов, состоял отнюдь не из янычар, но из казаков мусульманского вероисповедания. Казаки-магометане были известны в Донском войске и в XIX-м столетии: их называли «забазовыми» казаками или донскими татарами. Иными словами, Ногайская орда на рубеже XIV–XV вв. раскололась на три части: азовские казаки, прото-запорожские казаки Мансура Киятовича и, собственно, Крымская ногайская орда. Исторические судьбы развели некогда единый половецкий народ.
И разве не образ этих трех частей олицетворяют наши самарские братья, назовем их старинными донскими именами: Нагай, Черкас и Огуз. Пока братья расколоты между собой, их ждет горькая участь, постигшая у речки Самарки и криницы Султанки. Но если они сойдутся друг с другом, то и казак Мамай присоединится к ним четвертым за праздничным столом-дастарханом.
Темник Мамай
А теперь взглянем на герб города Чигирина Черкасской области Украины, основанного атаманом Евстафием Дашкевичем и некогда бывшего запорожского зимовника, связанного с именем черкаса Чигир-Батыра: на нем изображен пук из трех пересекающихся стрел наконечниками вверх: словом, когда стрелы порознь, то их обломать проще простого, а когда они вместе в пучке — их сломать невозможно. И в этой связи присоединение Крыма к России можно рассматривать как провиденциальное событие, ведь теперь осколки прежнего народа великой степи, три брата самарские, снова собраны в одном государстве. И во сне я часто вижу Коктебель, где прошло мое прекрасное детство, над голубыми сопками которого часто странствует моя душа, всегда возвращаясь в дом великого поэта и художника Максимилиана Кириенко-Волошина, потомка ханов Гиреев и запорожских казаков.
Ну а мы, собственно, опровергли знаменитые стихи Геннадия Шпаликова: возвращаться в прежние места должно и нужно, особенно когда после советского погрома люди пребывают в поисках своих корней, встав на путь обретения пресловутой, но и прекрасной идентичности.
Сквозь слой веков, наружу прорастая… или
Тайна Ордена под сенью Меншиковой и Сухаревой башен Москвы
Уж на что был он грозен и смел,
Да скакун его бешеный выдал,
Царь змеи раздавить не сумел,
И прижатая стала наш идол.
Иннокентий Анненский. Из стихотворения «Петербург»
Легендарное «Нептуново общество», стоявшее у истоков Русского флота
Три последних века истории нашей страны так или иначе связаны с существовавшим при Петре I загадочным «Нептуновым обществом», как будто основанным самим монархом, куда входили его соратники и конфиденты, содействовавшие словом и делом своему августейшему другу в реформировании огромной державы.
Но что известно об этом обществе, кроме разных небылиц, исторических преданий и анекдотов, целью которых, несомненно, было
