Ай да Брот! Вот это проныра! Разом пристроить на работу к лорду двести человек! Да его местное население на руках теперь носить будет!
Вилеас смущенно потупил глаза.
— Ну… про это в вассальной присяге ничего не сказано… но город готов… мы постараемся найти средства…
Засмеявшись, хлопаю его по плечу:
— Вилеас, от этих расходов я не обеднею!
Поворачиваюсь к стражнику у ворот:
— Пусть сюда вызовут управляющего — сегодня у него будет много работы! Барон, — оборачиваюсь к Лэну, — принимайте солдат! Вилеас, а вас я приглашаю в замок погостить на денек!
Уже во дворе замка барон деликатно трогает меня за локоть:
— Милорд…
— Да, Лэн?
— Вы только что назвали меня своим главнокомандующим…
— Ну да, назвал. И что нужно сделать еще? Издать постановление или указ? Что-то подписать? Не стесняйтесь, барон, я же не всегда был лордом! Многих вещей просто не знаю, мог и ошибиться…
— Нет, милорд, вполне достаточно вашего слова, произнесенного при других военачальниках или просто при свидетелях. Так что здесь все правильно.
— А в чем неправильно?
— Но вы еще не видели меня в бою…
— И что? Прикажете мне ждать войны? А до того времени командовать самому? Я уж вам накомандую… никому мало не покажется. Привыкайте, Лэн, со мною скучно не будет! Да и где еще я сейчас найду опытного командира? Вы уже несколько лет сдерживаете горцев своими силами. А они не слишком велики, не так ли, барон?
— Не слишком.
— И тем не менее — вы держитесь! Значит, умеете. Да и солдаты ваши хорошо обмундированы и вооружены, опытные и грамотные вояки. Какой еще рекомендации вам надо, Лэн?
Глава 26
Прибывшее пополнение оказалось более чем кстати. Особенно это касалось, так сказать, обслуживающего персонала — слуг катастрофически не хватало. Мрачный замок даже как-то ожил и, казалось, помолодел. Во всяком случае — чище точно стало. Лексли, углядев среди новых солдат пару-тройку кандидатов, нагло упер их из-под командования барона. Тот обиженно засопел, и пришлось мне их примирять. Отобранные солдаты тут же попали в оборот к Котам, и те принялись их нещадно гонять. Прямо с первого же дня. На мой вопрос — зачем, Лексли ответил, что надо уже готовить внутреннюю охрану замка. Мою собственную, а не из числа Котов или баронских солдат. Возражений у меня не было. Да и не стал бы он их слушать, как я полагаю. Приказ Старика для него всегда будет приоритетнее, нежели мой.
Монахи тем временем продолжали активно обшаривать замок. Разгадали наконец секрет того странного механизма в подземелье. Это оказалась шлюзовая лебедка. Открыв шлюзы, можно было затопить не только замковый ров, но еще и часть подземных коридоров, окончательно отрезав любую возможность пройти в старую башню иначе, чем по земле. Хотя, откровенно говоря, мне в это верилось слабо. Не могли же древние строители быть уж совершенными лопухами? Отрезать себе пути отхода? Совсем надо из ума выжить! Наверняка какой-то ход они все же оставили…
Очнувшегося к вечеру пленника мы совместными усилиями выпотрошили быстро. Знал он немного, хотя и был в Ордене уже четвертый год. Показал парочку скрытых дверей. За одной из них отыскался весьма неслабый арсенал. А я-то думал, откуда эти ушлые ребятки себе арбалеты добыли? По окончании допроса его уволокли спецмонахи, брат Иан имел на него какие-то виды.
За разговорами и допросами я как-то позабыл свое утреннее намерение устроить ручную коррекцию физиономии отцу Варшани. Меня хватило только на недовольное ворчание в его адрес. На что хитропоп, нимало не смутившись моими претензиями, предложил мне самому попробовать остановить Мирну в процессе выполнения ею профессионального долга.
— Но ведь там уже не было живых, святой отец!
— А те, кто проводил исследования? Те, кто изучал подземелье?
— Ох, отче, умеете вы тень на плетень наводить…
А к вечеру появились очередные гости.
До зубов вооруженный караван — человек двадцать. Молчаливые коренастые парни в черной броне. Оглядевший их со стены Лексли коротко бросил: «Вороны» — и пошел вниз, к воротам.
Спускаясь вслед за ним со стены, по пути вытрясаю из него информацию о чернобронниках.
Это наемники. Но не простые, воюющие на чьей угодно стороне — лишь бы платили. Это, так сказать, наемничья элита — отряд Воронов. Их немного — всего человек триста. Но нанять их по карману далеко не каждому. Ибо деньги за свою работу они берут весьма основательные. Именно их частенько нанимает орден святого Вайта, когда нужно перевезти куда-нибудь приличную сумму денег. Или что-то очень ценное.
Так, надо полагать, к нам пожаловали представители сей почтенной и уважаемой организации. И поэтому, когда во въезжающем во двор всаднике я узнаю достопочтимого Огена, то только лишний раз удовлетворенно хмыкаю.
— Милорд… — склоняется в вежливом поклоне визитер. — Рад видеть вас в добром здравии!
— Взаимно, любезный Оген! Как вам дорога? Не устали? Может быть, отдохнете у нас?
— Дорога могла бы быть и лучше. Так что предложение ваше принимаю с благодарностью! Но, милорд, только после выполнения всех формальностей.
Ну, раз так…
Церемония проходит в командной башне.
На столе стоит тяжелый металлический ящик. Его бока покрыты какими-то завитушками и странными узорами. По бокам видны ручки, за которые его и втащили наверх четверо Воронов. Сами они после этого никуда не ушли, а выстроились вдоль стены.
Здесь же присутствует и барон вместе с Лексли. И вся верхушка монашеской братии.
— Милорд, — обращается ко мне Оген, — подтверждаете ли вы свое желание принять оставленную для вас посылку?
— Подтверждаю.
— Кто с вашей стороны готов выступить свидетелем того, что решение это было принято вами самостоятельно и без уговоров с нашей стороны?
Фигасе! Это что ж там у него такое в этом ящике?
Справа от меня делает шаг вперед Лексли. По знаку отца Варшани вперед выходит брат Рон.
— Достаточно, — кивает Оген. — Прошу вас всех осмотреть ящик и засвидетельствовать подлинность и целость печатей.
Он выкладывает на стол свиток пергамента, расправляет его и прижимает края подсвечниками.
— Здесь, на документе, имеются три печати. Отделения Ордена в Граце, личная печать Серого рыцаря Хольдена и печать гильдии торговцев Граца. Аналогичные печати стоят и на ящике — прошу их осмотреть.
Осматриваем ящик и сверяем печати. Все правильно. С его стороны указанную операцию повторяют двое Воронов.
— Прошу вас подтвердить своими подписями указанный факт, — протягивает нам чернильницу с пером Оген.
Расписываемся.
Оген подписывается тоже и делает на подписях оттиск своей печати. Вороны отходят к стене и занимают прежнюю позицию.
Банкир достает еще один свиток.
— Я, Оген Вюртц, начальник Грабенского отделения ордена святого Вайта, настоящим подтверждаю передачу ящика, который был сдан в это отделение Ордена Серым рыцарем Хольденом. По условиям хранения данный предмет должен быть выдан тому Серому рыцарю, который выйдет живым из дома смерти и потребует у Ордена выдачи принадлежащего ему имущества. В подтверждение этого предъявляю вот это письмо. Прошу вас, милорд, его прочесть. Вслух, пожалуйста.
И он протягивает мне еще один свиток, который достает из кожаного футляра.
Разворачиваю. Пергамент очень старый, края уже осыпались, и чернила сильно повыцвели. Но текст все еще читаемый, пусть и с затруднениями.
«Тот Серый рыцарь, что выйдет, несмотря ни на что, живым из дома смерти и придет за своим имуществом в орден святого Вайта, да заберет себе сей ящик и все, что в нем находится».
Подписи нет, есть только дата.
Действительно, сто пятьдесят три года назад!
Протягиваю письмо монахам, и они внимательно его осматривают. Кивают, и я возвращаю его Огену.
— Кто-нибудь имеет возражения или замечания по существу данного вопроса? — спрашивает он.
Молчание.
— Милорд, в таком случае прошу вас принять сей ящик и вместе с ним всю ту ответственность, которая и возложена на его обладателя.
Опаньки, а вот это что-то новое! Он ничего про ответственность мне не говорил!
— Любезный Оген, а из чего это следует? — спрашиваю банкира.
— Простите, милорд, что именно?
— Ответственность.
— Это общеизвестный факт.
— Ну, как сказать… я вот ничего об этом и не слышал никогда!
— В хранилище Ордена, где находился этот ящик, дважды прорывались воры. И оба раза все они остались лежать рядом с ним. Мертвыми.
