– Что это такое? – спросила Элиза.
– Это изображение хранилось на флеш-карте, которую Ронни спрятал в своей комнате, – ответил Уилл. – Сегодня утром я нашел флешку.
– А я запустил в нее наших син-аппов, – сказал Аджай. – Мы думаем, что Ронни что-то спрятал в файле. Син-аппы трудятся, пытаются выяснить, что это такое. Увеличь.
На экране увеличился фрагмент изображения – уступ, на котором стояли две фигурки.
– Продолжайте, – велел им Аджай. – Идите по тропе.
Два син-аппа повернули за угол. Когда они совершили поворот, изображение изменилось, и на экране возникла мирная зеленая долина. Россыпи ярких полевых цветов украшали высокую траву, качающуюся под ветром. Спокойный пруд лежал перед зданием, похожим на пагоду и вытесанным на поверхности отвесной скалы.
– Что же это может быть за место? – озадаченно проговорила Элиза.
– Да я им говорю, говорю, все уши прожжужал, – возмущенно воскликнул Ник. – А они не верят. Они в Шангри-Ла.
Фигурки прошли по бамбуковому мостику над прудом, в котором лениво плавали белые и золотистые карпы, похожие на драгоценные камни. Затем двойники Уилла и Аджая поднялись по лестнице к прекрасным и величественным двустворчатым дверям пагоды. Двери отворились, и навстречу син-аппам вышли два человека в длинных белых одеждах. Двери закрылись.
– Кто это такие? – спросил Уилл.
– Похожи на врачей, – сказала Брук.
– Ну, так войдите внутрь, – посоветовала Элиза.
– Давайте попробуем, – кивнул Уилл и дал команду двойникам: – Входите.
Но как только син-аппы шагнули к дверям, «врачи» сцепили руки и встали на их пути. Куда бы ни двинулись син-аппы, «врачи» преграждали им дорогу.
– Лузеры, – фыркнул Ник. – Мне что, запрыгнуть туда и надрать им задницу вместо вас? Где там мой двойничок?
– Сядь и заткнись, – строго проговорила Брук.
– Прочти-ка еще раз текст из ежегодника, – попросил Уилла Аджай.
Уилл взял книгу с письменного стола.
– «Обними парадокс. Ищи закономерности. Ключ у Бетховена, но он об этом пока не знает. Прячась внутри своего Шангри-Ла, ты можешь найти врата ада».
– Это написал Ронни, – сказала Элиза.
– Да, – подтвердил Уилл.
– Мы думаем, что все это создано им, – сказал Аджай. – Это что-то наподобие одной из его игр.
– Это больше, чем игра. – Элиза наклонилась ближе к экрану. – Вот так он видел мир: лабиринт пересекающихся между собой загадок. Если разгадаешь одну, то откроется другая, и, в конце концов, ты доберешься до сути вещей.
– Вот там-то он и спрятал то, о чем хотел сказать тебе, – заключил Уилл.
– Может быть, – сказала Элиза, перечитывая текст под фотографией в ежегоднике.
– В общем, похоже, это что-то вроде очень сложного пароля, – сделала вывод Брук.
– Да говорю же вам, – в отчаянии выговорил Ник, – просто наберите «Шангри-Ла».
– Твой совет с благодарностью принят, – сказал Аджай.
Элиза резко на него посмотрела.
– Скажи син-аппам, пусть обнимут эту парочку на крыльце.
– Чушь какая-то, – прыснул Ник.
– Вы хотите, чтобы я вам помогла или нет? – огрызнулась Элиза.
Аджай и Уилл переглянулись, пожали плечами и дружно произнесли:
– Обнимите их.
Их син-аппы переглянулись, пожали плечами и, раскинув руки в стороны, шагнули к фигурам у двери. Двое в белых одеждах переглянулись, устремились навстречу син-аппам и дали себя обнять.
Двери за спиной «докторов» сразу же открылись. «Врачи» расступились, поклонились и исчезли.
– Обними пара-докс, – пробормотал Уилл. – «Пару докторов»!
– Наконец до тебя начало доходить, – проворчала Элиза.
– ЯРВВГ, – буркнул Ник. – Для тех, кто не понял – «Я ржу во всю глотку».
– Не «Я рвусь ввысь вольным голубем?» – съехидничал Аджай.
– Ладно, сдаюсь.
– Скажите им, пусть войдут, – сказала Элиза.
Уилл и Аджай так и сделали, и их двойники вошли внутрь пагоды. Стены растаяли, и маленькие фигурки двойников оказались в огромном и пустом сером пространстве. С большой высоты на них упал круг ослепительного белого света. Затем появились другие круги света, и вскоре все пространство, насколько хватало глаз, озарилось цветами радуги.
Син-аппы ступили в первый белый круг. Без предупреждения вся поверхность пола, нетронутая светом, исчезла. Остались только цветные круги. Теперь они стали вершинами высоких круглых колонн, встававших из бездны.
– Ох, – нервно проговорил Уилл. – Что будет, если наши син-аппы погибнут?
– Я думаю, что если погибнем мы, мы потеряем доступ к программе, – сказал Аджай.
– А я думаю, что Ронни, скорее всего, запрограммировал свое создание на саморазрушение, – сказала Элиза. – Чтобы уберечь то, что он туда запрятал. Так что у нас, как говорится, всего один выстрел.
– Что он там дальше написал? – спросила Брук, взяв ежегодник.
– Надеюсь, не «Полный вперед к бессмысленной смерти», – хмыкнул Ник.
– «Ищи закономерности», – прочла Брук.
– Какие еще закономерности? – спросил Ник.
Круги начали гаснуть и загораться снова – по одному. Каждому из семи цветов соответствовала отдельная нота, повторявшаяся при каждой вспышке, и наконец все пространство заполнилось какофонной музыкой. Син-аппы заткнули уши.
– Как это работает? – спросил Аджай. – Что нам делать?
Элиза закрыла глаза и внимательно прислушалась.
– Это фригийский лад. Пятая разновидность гармонического минора.
– Откуда ты знаешь? – недоверчиво спросил Ник.
– Потому что я ему об этом рассказывала, – нахмурив брови, проговорила Элиза. – Вам нужно перепрыгивать на цвет, который соответствует очередной ноте лада.
Элиза с трудом пыталась сосредоточиться. Музыка была почти оглушительной.
– Синий, – сказала она.
Два син-аппа прыгнули со своих колонн на ближайший синий круг. Как только они приземлились, все остальные синие колонны скрылись из виду. Вместе с ними исчезли и «синие» ноты, в результате чего музыка зазвучала немного проще.
– Какой цвет следующий? – спросил Аджай.
Элиза закрыла глаза, сосредоточилась и сказала:
– Лиловый.
Син-аппы прыгнули в лиловый круг, и остальные лиловые колонны пропали. Потом все колонны, включая и ту, на которой стояли виртуальные двойники Аджая и Уилла, начали опускаться и подниматься, словно гигантские поршни, из-за чего дальнейшие прыжки стали намного опаснее.
– Теперь красный, – подсказала Элиза.
Син-аппы дождались момента, когда из темноты вверх поползла ближайшая красная колонна, и подгадали свой прыжок так, чтобы приземлиться на нее в тот самый момент, когда она пролетала мимо них. Остальные красные колонны растаяли.
