Ведь что я поделаю один против тридцати человек, да еще таких отъявленных парней? Впрочем, надеюсь, Фентон, что вы будете стоять за меня, я на вас рассчитывал!
Помощник капитана утвердительно кивнул головой: он, очевидно, был доволен, что Мюрри Вест говорил с ним так прямо, так откровенно.
— Он уже теперь расправляет когти у себя! — сказал он, многозначительно указывая по направлению капитанской каюты. — Что он в состоянии сделать против вас в пьяном виде, это трудно предвидеть, только предупреждаю вас еще раз, это страшно опасный человек. Смотрите в оба! Да, вот еще! Не дай Бог, чтобы он высадил вашу барышню в Каракасе, там ей не уцелеть… Нет, нет! Я это знаю!
— Вот что, Фентон, — проговорил Мюрри Вест, — я надумал подкупить весь экипаж, если только его можно купить. Деньги будут выплачены им в Лондоне или Нью-Йорке, смотря по обстоятельствам. Вы говорите, что у вас до тридцати человек команды? Ну, так я предложу им по сто фунтов на каждого, что составит три тысячи фунтов. Как видите, предложение приличное. Надеюсь, эти люди польстятся на него. Впрочем, вы лучше можете судить об этом!
Фентон на минуту призадумался; такая мысль не приходила ему в голову, и потому он в первое время не знал, что сказать.
— Мысль ваша недурна, — одобрил он наконец, — но какого рода обеспечение представите вы им? Вряд ли они поверят одному вашему слову. Это такого рода сброд, что для них пять долларов в руки больше значат, чем пятьдесят тысяч фунтов в будущем. Кроме того, не забывайте, что вам прежде всего надо будет считаться с самим шкипером: если он только проведает про это, то быть беде. Подумайте об этом раньше, чем станете говорить с экипажем!
— Будьте уверены, что я его не забуду! Видите ли, у меня при себе около десяти тысяч долларов; половину этих денег я сейчас готов отдать экипажу; насчет остальных они должны будут мне поверить на слово. Взамен обещанного они должны будут обязаться или переправить нас на встречное судно, или принудить капитана высадить нас в одном из портов Вест-Индии. Я выдам вам вексель или обязательство на обещанную сумму, а вы засвидетельствуете этот вексель. Вы же на всякий случай испытайте их, Фентон!
Фентон пообещал и вышел, а Мюрри отправился к дверям Джесси, чтобы объявить, что время пить чай. Девушка проспала почти все это время крепким, беззаботным сном; она так всецело положилась на Мюрри, что не допускала даже мысли, что может возникнуть затруднение, которого он не мог бы преодолеть.
Мюрри ничего не сказал ей, не желая пугать напрасно, а часов в десять вечера объявил, что устал, и пошел в свою каюту. Здесь он не сразу лег в постель, а прежде всего осмотрел, надежны ли стены, пол и потолок каюты, так как ожидал почему-то в эту ночь нападения. Прежде всего он тщательно проверил дверь своей каюты, затем переборки. Все было крепкое, надежное, но над самой койкой находился небольшой, вращающийся на оси иллюминатор. Когда он был поставлен горизонтально, то оставалось вполне достаточно места, чтобы в отверстие можно было просунуть руку. Приняв это обстоятельство во внимание, Мюрри внимательно осмотрел свой револьвер, зарядил его и после того, как вахтенные сменились во второй раз и все на пароходе заснуло, он крадучись, словно вор, выбрался из своей каюты. Затем, скрываясь в тени рубки и других предметов, загромождавших палубу, достиг, наконец, люка машинного отделения и притаился за ним, словно- кошка, подстерегающая мышь.
Ночь была превосходная. Дул свежий юго-западный ветерок. Судно покачивалось плавно и равномерно, и хотя не было луны, но звезды проливали на море свой мягкий мерцающий свет. Вот чья-то тень упала на Мюрри, но он не шевельнулся; он только этого и ждал. То был действительно капитан Кинг в клеенчатом плаще с большим капюшоном, скрывавшим почти все его лицо. Он курил сигару и казался чрезвычайно довольным собой. Некоторое время он расхаживал взад и вперед по палубе, несколько раз обращался с вопросами к вахтенному матросу и, наконец, услал его вниз с каким-то поручением.
Едва тот скрылся, как Кинг крупными шагами направился к каюте Мюрри и, ловко повернув небольшим ножом иллюминатор, проворно просунул в него руку, вооруженную другим, очень длинным ножом, и стал наносить им один за другим бешеные удары по койке, расположенной под окном.
«Так, так!» — едва сдерживая смех, одобрил мысленно его Мюрри. Но вот пьяный злодей вытащил из окна руку и, пригнувшись, стал внимательно прислушиваться к тому, что происходило в каюте.
В этот момент в него выстрелил Мюрри.
Пуля оторвала Кингу пальцы руки, в которой он держал нож, и заставила выронить оружие, которое теперь лежало у его ног и длинное лезвие его светилось.
Град бешеной пьяной ругани посыпался на невидимого врага. Но Мюрри, не желая ограничиться этим и наведя на него свой пистолет, теперь смело вышел на свет. Маленький капитан старался нащупать свой пистолет, но это ему почему-то не удавалось.
— Ах ты, негодный убийца! — крикнул ему Мюрри. — Бросай оружие сейчас же! Сдавайся, не то я буду опять стрелять!
Но пьяный, взбешенный Кинг силился выхватить застрявший у него в кармане пистолет.
— А, если так! — воскликнул Вест. Раздался второй выстрел и, сорвав кончик уха капитана, мгновенно протрезвил его:
— Бога ради, ради самого неба не стреляйте! — взмолился он и бросил свой пистолет.
— Ну, вот так! — сказал Мюрри, подняв оружие и разрядив его двумя выстрелами в воздух. — Теперь пляши, как медведь, пока я не разрешу тебе перестать! — приказал Вест. — Если ты остановишься хоть на минуту, то простись с жизнью!
И Кинг стал плясать. Он плясал до тех пор, пока от изнеможения и потери крови не лишился чувств и не повалился, как сноп, на землю. Между тем экипаж, сбежавшись на шум выстрелов, стоял кругом, но никто не шевельнул пальцем, чтобы защитить своего капитана. «Пусть себе попляшет!» — говорили они между собой, а когда он упал, тогда-то все дали волю своим языкам. Но Мюрри не стал прислушиваться к их брани, площадным ругательствам и проклятиям, а поспешил к каюте Джесси и
