– Я так и сказал мистеру Родсу, и он сразу же меня понял. Он хочет, чтобы ты принял в этом участие.
Зуга поднял голову и пристально посмотрел на сына.
– Ты получишь место в совете управляющих компании, которую мистер Родс создаст на основе хартии ее величества. Кроме того, ты получишь сельскохозяйственные угодья, золотые месторождения и должность командира отряда. Папа, как ты не понимаешь! Мистер Родс не отнимет твою мечту, а поможет осуществить ее!
Молчание затягивалось. В камине с хрустом треснуло полено; взлетевшие искры осветили лицо Зуги.
– Когда Родс готов со мной встретиться? – спросил он.
– До Гроте-Схюр ехать часа четыре.
– К тому времени уже стемнеет.
– В твоем распоряжении любая из пятнадцати спален для гостей, – улыбнулся Джордан.
Зуга захохотал, как человек, к которому вернулись восторг и нетерпение молодости.
– Тогда чего мы тут сидим?! – воскликнул он. – Ян Черут, принеси-ка мне куртку!
Зуга решительным шагом вышел на крыльцо. На верхней ступеньке он помедлил и прикоснулся правой рукой к колонне из синего камня. Прикосновение выглядело странно ритуальным: той же рукой Зуга коснулся своих губ и лба – таким жестом арабы приветствуют старого друга.
Глянув на Джордана, Зуга улыбнулся.
– Суеверие, – объяснил он. – Приносит удачу.
– Удачу? – фыркнул Ян Черут, стоявший у крыльца, держа на поводу лошадь Зуги. – Проклятый камень! Всю дорогу из Кимберли тащили, а для чего? Только спотыкаешься об эту никчемную глыбу!
Он продолжал бормотать что-то себе под нос, пока Зуга садился в седло. По обычаю бурских охотников, стремена были опущены на всю длину.
– Ян Черут высохнет от горя, если ему не на что будет пожаловаться! – подмигнул Зуга Джордану, и они выехали из-под сени белых железных деревьев на дорогу.
– Я часто вспоминаю тот день, когда мы уперлись в «синеву», – сказал Джордан. – Если бы мы только знали!
– Откуда же нам было знать?
– Это я виноват. Я убедил тебя, что в синей породе ничего нет.
– Джордан, ты был совсем ребенок!
– Меня же считали знатоком алмазов! Если бы я не был так уверен, что синяя порода – пустышка, ты бы никогда не продал Чертовы шахты.
– Я их не продавал, а проиграл.
– Ты думал, что они ни на что не годны. Ты никогда бы не принял пари мистера Родса, если бы знал, что «синева» не конец, а, наоборот, начало!
– Этого не знал никто – по крайней мере, в то время.
– Мистер Родс чувствовал. Он никогда не терял надежды – догадывался, что на самом деле представляет собой «синева», чуял тем особым нюхом, которого больше ни у кого нет.
– Джорди, я с тех пор так ни разу и не был в Кимберли. Мне никогда не хотелось вернуться обратно, но, конечно же, слухи доходят и сюда. Говорят, что когда Родс и Барнато заключили сделку, то оценили Чертовы шахты в полмиллиона фунтов стерлингов.
– Именно они оказались ключом к месторождению, потому что расположены в самом центре обогащения. Но ты об этом не подозревал.
– Странно, насколько безошибочна интуиция одного человека, в то время как другой, доверяясь своему нюху, садится в лужу, – задумчиво произнес Зуга. – Я всегда знал – во всяком случае, мне так казалось, – что моя дорога на север начинается в этой жуткой дыре.
– Может, так все и будет. Деньги, которые нужны нам для путешествия на север, придут из той самой дыры – миллионное состояние мистера Родса получено именно оттуда.
– Расскажи мне про «синеву». Ты ведь был рядом с Родсом, когда это случилось.
– Все очень просто, – ответил Джордан. – Она меняется.
Зуга покачал головой:
– Чудеса какие-то!
– Да, – кивнул Джордан. – Алмазы – удивительное чудо природы. Я никогда не забуду свое удивление при виде того, что показал мне Родс. Синий камень, поднятый из шахты, прочнее гранита, однако стоит ему полежать на открытом воздухе год или два, как он начинает рассыпаться. Мы думаем, что все дело в солнечном свете – от него камень крошится, точно черствый хлеб. А какие в нем алмазы! Папа, ты не поверишь! Невероятные камни – мы добываем одиннадцать тысяч каратов в день! «Синева» оказалась настоящей алмазоносной породой, сердцем месторождения… Иногда я слишком увлекаюсь, – смущенно признался он.
Зуга улыбнулся. Невозможно не попасть под очарование этого красивого молодого человека – не просто симпатичного или привлекательного, а именно красивого: мягкость и доброта словно создавали ореол вокруг него.
– Папа, – внезапно посерьезнел Джордан, – ты не представляешь, как я счастлив, что ты тоже примешь в этом участие – ты и мистер Родс.
«Мистер Родс! – снисходительно подумал Зуга. – Без мистера Родса никуда! С другой стороны, хорошо, когда у молодого человека есть кумир. Когда исчезнут все кумиры, человечеству не позавидуешь».
«Интересно, можно ли судить о характере человека по его библиотеке?» – подумал Зуга. Полки просто ломились. Одну стену – полностью, до самого потолка – занимали источники, которыми пользовался Гиббон при написании «Истории упадка и разрушения Римской империи». Родса настолько впечатлило это исследование, что он заказал лондонскому издательству собрать все источники, при необходимости сделав перевод на английский. Джордан сказал, что заказ уже обошелся в восемь тысяч фунтов стерлингов и работа продолжается. Рядом с этими внушительными томами были собраны все биографии Александра, Юлия Цезаря и Наполеона – какие грандиозные мечты об империи они должны навевать! Зуга улыбнулся про себя, слушая высокий чарующий голос гиганта с красным распухшим лицом, который сидел за огромным письменным столом, украшенным резными изображениями птицы – сокола Зимбабве.
– Баллантайн, вы англичанин, преданный и честный человек – именно это мне всегда нравилось в вас.
Родс был неотразим: несколькими словами он вызывал целую бурю эмоций. Зуга улыбнулся про себя – еще немного, и он примкнет к Джордану в поклонении его кумиру.
– Вы нужны мне даже больше, чем ваша концессия. Мы ведь не просто ищем богатства и личного возвеличения – нам нужно нечто большее, нечто святое. Итак, вы знаете, чего хочу я: вас и вашу концессию. Чего вы хотите от меня взамен?
– Чем именно я буду заниматься? – спросил Зуга.
– Очень хорошо. – Родс кивнул. – Славу вы ставите выше золота. Баллантайн, вы мне нравитесь. Однако перейдем к делу. Я считал, что вы сможете возглавить экспедицию захвата, провести ее по землям, которые вы так хорошо знаете, – впрочем, с такой простой задачей могут справиться и другие. Пожалуй, во главе экспедиции следует поставить Селуса. Для вас у меня есть более важная миссия – вы будете моим представителем в краале короля матабеле. Дикари вас знают и уважают, вы говорите на их языке, знаете их обычаи. Кроме того, вы солдат (я читал ваш отчет о войсках матабеле) – не стоит себя обманывать: не исключено, что придется прибегнуть к силе. Мало кто еще обладает всеми необходимыми навыками.
Они уставились друг на друга, склонившись вперед через разделяющий их стол. Родс нарушил молчание:
– Баллантайн, я человек чести. Выполните порученную вам миссию – выбирайте свое вознаграждение. Деньги – десять тысяч фунтов; земля – каждый пожалованный в собственность участок будет площадью в четыре тысячи акров; участки для добычи золота – каждый площадью пятьсот квадратных ярдов. Ну, скажем, пять участков. Итого десять тысяч фунтов стерлингов наличными, двадцать тысяч акров лучших земель по вашему выбору, пять золотоносных участков – тех самых, где вы застрелили огромного слона, как описано в вашей «Одиссее охотника». Что скажете, Баллантайн?
– По десять всего, – ответил Зуга. – Десять тысяч фунтов, десять земельных наделов и десять золотоносных участков.
– Договорились! – Родс хлопнул ладонью по столу. – Джордан, запиши. Кстати, что насчет вашего жалованья на время пребывания в краале Лобенгулы? Две тысячи, четыре тысячи в год? Баллантайн, я человек честный.
