А впервые образ Ивана-дурака автор применил к себе в стихотворении «Есть у всех у дураков…» (март 1965), где говорилось о том, что у всех людей существуют ангелы-хранители, носящие те же имена: «После дня тяжелого, / Ох, завидовал я как: / Мол, святой Никола — во! / Ну, а мой Иван — дурак!» (АР-5-34). Причем сюжет здесь («У меня есть друг, мозгуем: / Мы с Николой всё вдвоем — / Мы на пару с ним воруем / И на пару водку пьем») имеет под собой документальную основу: «Стихотворение предположительно написано после совместного загула 23 февраля с Н. Губенко с последовавшим за ним сотрясением мозга у Николая»546.
***
Дальнейшие события «Сказочной истории» образно воспроизводят историю знакомства Высоцкого с Мариной Влади.
Летом 1967 года она прилетела в Москву на V Московский международный кинофестиваль (5 — 20 июля) и, в частности, посетила Театр на Таганке, где шел спектакль «Пугачев» с Высоцким в роли Хлопуши. А после спектакля французский журналист Макс Леон пригласил ее в ресторан ВТО: «При выходе из театра меня пригласил мой друг поужинать с ведущими актерами. Мы встретились в ВТО, клубе-ресторане работников искусств, шумном, но симпатичном»^47. И позднее, на презентации своей книги, она говорила, что познакомилась с Высоцким «после спектакля “Пугачев”, в ресторане ВТО»548. А ее знакомство с Высоцким организовал режиссер Анхель Гутьеррес, рассказавший об этом так: «Во время кинофестиваля Макс Леон, корреспондент французской газеты “Юманите”, говорит: “Слушай, Анхель, приезжает Марина Влади. Поеду встречать ее в аэропорт. А ты — в ВТО, займи там стол, и мы прямо туда придем, и позови кого-нибудь из своих друзей, кто поет. Потом домой ко мне приедем, и мы проведем хороший вечер”. — “Хорошо”. Я пригласил Золотухина. Позвонил в Театр на Таганке, говорю: “Валера (я ничего не сказал про Марину Влади), давай после спектакля приходи в ВТО, я тут буду с друзьями, и может, Володя, если он свободен, приведи Володю тоже — скажи, что я приглашаю ужинать”. И когда уже Марина сидела, и Макс Леон с женой, приходит Золотухин и Володя Высоцкий. И я помню лицо Володи, когда он увидел Марину: он побледнел и целый вечер не сводил с нее глаз. А потом поехали домой к Максу и до утра пели: он пел, я пел, Золотухин пел. Но больше всего, конечно, внимание было на Марину. И Володя для нее пел, и она влюбилась в него»549.
546 Белорусские страницы-160. «Комментарии к поэтическим текстам В.С. Высоцкого». Исследования В. Шакало, Ю. Гурова. Минск, 2016. С. 31.
547 Белорусские страницы-129. Марина Влади. Владимир, или Прерванный полет (без ретуши) / Перевод Н.К. Кулаковой. Минск, 2013. С. 4.
548 Встреча с Мариной Влади в концертном зале «Октябрьский» (Ленинград), 02.03.1989. 20:30 // В.С. Высоцкий. Донецкий вестник. Из архива Елены Ромашкиной-10 / Сост. В.А. Яковлев. Донецк, 2015. № 3 (апр.).
549 Цит. по фонограмме передачи «Время и мир» на радио «Свобода», 05.04.2007.
Между тем данную версию знакомства опровергает бывший президент Общества дружбы «Россия — Норвегия» Валентина Орлова. По ее словам, это произошло у Высоцкого дома, когда он жил в московском районе Матвеевское по улице Матвеевская, д. 6, кв. 27: «Кстати, Высоцкий и Марина Влади познакомились в Матвеевском. <.. > Во время московского кинофестиваля Марина пришла к нему на съемную квартиру. Позвонила. Вышел Володя. Она стоит с магнитофоном, улыбается: “Я много слышала, как вы поете. Я хочу лично записать ваши песни”. Он ей целую ночь пел. И она оттуда не ушла. Осталась у него. Потом она стала женой Высоцкого. — Откуда вы это знаете? — От Володи. Он мне сам рассказывал. Подарил кассету, которую записала Марина. Это, конечно, была перезапись. Мы с мужем ее часто крутили. Там слышен и серебристый голосок Марины. Ее смех. Эта кассета у меня хранится. Сейчас ее трудно послушать. Таких магнитофонов уже нет. Потом мы обсуждали с Дунским и Фридом историю знакомства Володи и Марины: им Высоцкий рассказал то же, что и мне. Когда вышла книга Марины, я ей позвонила, спросила: “Почему история знакомства написана так? На самом деле было же по-другому”. Она ответила: “Ну это художественное произведение”»[767] [768] [769].
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В основной редакции «Сказочной истории» о главном герое говорится в третьем лице и этим маскируется подтекст, а в черновиках он нередко сам ведет повествование: «В 68 году / Стал я тоже на виду» (АР-14-148). Как отмечает текстолог В. Ковтун, здесь «автор подразумевает развязанную в указанный период масштабную кампанию, в том числе на страницах центральной и региональной печати СССР, направленную против него и его песенно-поэтического творчества;^1.
Однако в черновиках песни автор говорит о слежке не только за собой, но и за своей женой: «Та французская особа / Знаменита на весь свет. / И за ней следили в оба / Три переодетых сноба. <…> И за мною — тоже в оба / Два переодетых сноба» (АР-14-148).
Вообще этот мотив встречается во многих произведениях Высоцкого: «Про личность в штатском», «Невидимка», «Узнаю и в пальто, и в плаще их…» и др. И именно поэтому лирический герой начинает свой рассказ с признания: «Расскажу я вам в компаньи — / Только узкой — / Об одном своем романе / С бабой русской» /4; 294/, - чтобы не было стукачей — по опыту «Песни про стукача», в которой этот стукач «назавтра продал всех подряд». И, кстати, начинается эта песня со слов: «В наш тесный круг не каждый попадал», — то есть речь идет о той же узкой компаньи.
Интересно, что в черновиках «Сказочной истории» Высоцкий прямо называет имя своей супруги: «И заморские разини, / Кино-фото-герцогини / Зло шептали, что Марине / Неприлично с ним плясать» (АР-14-154) (на следующий вечер после знакомства в ресторане ВТО Высоцкий и Влади встретились в баре гостиницы «Москва», где жили участники кинофестиваля: «В баре полно народу, меня окружили знакомые, но, как только ты появляешься, я бросаю своих знакомых, и мы идем танцевать»^).
Таким образом, получается, что Иван-дурак танцует с Мариной Влади… Но поскольку подтекст в этом случае становился слишком явным, автор решил не включать вышеприведенные варианты в основную редакцию. А заключительные строфы «Сказочной истории» находятся на одном листе с фрагментом стихотворения «Люблю тебя сейчас…», обращенного к Марине Влади (АР-14-156).
Представляет интерес также идентичность ситуации в «Сказочной истории» и песне «Я любил и женщин, и проказы»: «Встретил я одну из очень многих / На моем на жизненном пути. <…> А у ней — отличная фигура <…> “Я тебе, — она сказала, — Вася, / Дорогое самое отдам!”» = «.. Ах, красотка на пути! / Но Ивану не до крали…» («на моем на жизненном пути» = «на пути»; «отличная фигура» = «красотка»; «Вася» = «Ивану»).
Более того, наблюдается сходство между «Сказочной историей» и «Охотой на волков», поскольку в обеих песнях лирический герой действует вразрез с общепринятыми правилами — танцует с иностранкой и вырывается за флажки: «Рты раскрыв от изумленья, / Рвались к месту преступленья / Люди плотного сложенья, / Засучивши рукава» (АР-14-154), «Им потеха, где шумиха, — / Там ребята эти лихо / Крутят рученьки, но тихо, / Ничего не говоря» (АР-14-150) = «Тот, которому я предназначен, / Улыбнулся и поднял ружье. <…> Только сзади я радостно слышал / Удивленные крики людей» («от изумленья» = «удивленные»; «люди» = «людей»; «потеха» = «улыбнулся»).
А свой роман с Мариной Влади Высоцкий описал также в «Песенке ни про что, или Что случилось в Африке» (1968) и в киносценарии «Удивительная история, которая произошла с очень молодым человеком из Ленинграда и девушкой из Шер-бурга» (1969).
В этой главе мы уже говорили о том, что Высоцкий иногда представляет своего лирического героя как ленинградца («Я свой Санкт-Петербург не променяю / На вкупе всё, хоть он и Ленинград», «В Ленинграде-городе / У Пяти углов / Получил по морде / Саня Соколов»). Таким образом, Ленинград выполняет здесь функцию замещения Москвы (чтобы не было слишком буквального сходства с родившимся там автором). По аналогии с этим Шербург замещает собой другой французский город — Париж, где живет Марина Влади. Впрочем, Париж упоминается и в самом начале сценария: «Эта история началась в Ленинграде. [Вернее даже — ] эта история началась в Париже, а еще вернее — эта история началась в Шербурге, на одной из улиц, в маленьком магазине “Зонтиков”» /6; 51/.
