фирм, ставший следствием системы косвенного финансирования, изобретенной в период нехватки капитала во время Корейской войны, делал их легкой добычей для иностранных покупателей. Проблема, конечно, носила не экономический, а националистический характер: некоторые японцы считали, что США уже "купили" Западную Европу и собираются купить и Японию.
MITI давно опасался, что подобная катастрофа может легко произойти, и во время рецессии 1965 года (особенно после банкротства Sanyo* Special Steel) начал высмеивать то, что он называл "экономикой, любующейся цветами сакуры и пьющей саке", под которой он подразумевал многочисленные фирмы с низким уровнем собственного капитала и избыточными инвестициями, полностью зависящие от гарантированных государством банковских кредитов.
Если такие компании не могут пережить даже внутреннюю рецессию в условиях тепличной экономики, то как они собираются конкурировать с мировыми Ford, du Ponts и IBM? Министерство утверждало, что решение этих проблем заключается в масштабных слияниях с целью создания концентрации экономической мощи на уровне США и Западной Германии. Она хотела сократить "большую шестерку" сталелитейных компаний, скажем, до двух или трех, а производителей автомобилей - с десяти (Daihatsu, Fuji, Honda, Hino, Isuzu, Mitsubishi, Nissan, Suzuki, Toyo * Kogyo* и Toyota) до двух (Nissan и Toyota). Проблема такого подхода заключалась в том, что японские фирмы трудно объединить, учитывая их профсоюзы, системы пожизненного найма и привязанность к кейрецу. Кроме того, такая политика ставила МИТИ на сторону крупного бизнеса или, что еще хуже, бизнеса дзайбацу. Некоторые наблюдатели переосмыслили старый лозунг МИТИ "ломать и строить" (впервые примененный в угольной промышленности) как "ломать средние и мелкие предприятия" и "строить Mitsubishi Heavy Industries".
Прежде чем эти проблемы получили развитие, МИТИ получил помощь от первых лиц бизнеса, но по причинам, связанным скорее с инцидентом с Sumitomo Metals Company, чем с самой либерализацией капитала. Инаяма Йошихиро, президент компании Yawata Steel, был настолько потрясен спором "Сахаси - министр, Мики - заместитель министра" и публичными разборками за доли рынка в сталелитейной промышленности, что в январе 1966 г. предложил Нагано Сигео, президенту Fuji Steel, объединить их две компании. Это позволило бы создать одну настолько крупную металлургическую компанию, что создало бы настоящую иерархию в отрасли и, как он надеялся, условия стабильной олигополии. Нагано ответил положительно. Для того чтобы создать форум, на котором можно было бы вести эти переговоры, в марте 1966 г. руководители основных промышленных федераций сформировали политический совет, или "генеральный штаб бизнеса", названный Ассоциацией по исследованию промышленных проблем (Sangyo* Mondai Kenkyu* Kai, сокращенно "Sanken"). Крупное слияние сталелитейных компаний стало главным достижением Sanken (впоследствии она стала неактивной), но ее образование совпало с подъемом проблемы либерализации капитала, и поэтому ассоциация решила заняться проблемой слияний для всех основных отраслей промышленности, а также для сталелитейной.
В своем полном виде Sanken объединил руководителей сталелитейной, электроэнергетической, химической, машиностроительной, текстильной, торговой, финансовой отраслей, ценных бумаг, а также представителей средних и мелких предприятий. Его интеллектуальную ориентацию обеспечивал Накаяма Сохей (р. 1906), с 1961 г. президент Промышленного банка Японии (Nihon Kogyo Ginko*) и, вероятно, величайший посредник в современном японском бизнесе. Он возглавил комитет по выработке рекомендаций по реорганизации японской промышленности с целью, чтобы покончить с "чрезмерной конкуренцией" и подготовиться к решению проблем, связанных с либерализацией капитала. Комитет Накаямы, дополненный бюрократами из MITI и EPA, работал над своим отчетом с июля 1966 по июнь 1967 года. По завершении работы над докладом в нем содержался призыв к слиянию или "сотрудничеству" в семи отраслях: сталелитейной, автомобильной, станкостроительной, компьютерной, нефтеперерабатывающей, нефтехимической и синтетической текстильной. Основной вклад комитета заключался в обосновании слияния Явата и Фудзи, однако его влияние прослеживается и во многих других областях, включая как в конечном итоге неудачные попытки МИТИ реорганизовать автомобильную промышленность, так и весьма успешные меры по объединению электронной и станкостроительной отраслей.
В то время как велась эта аналитическая работа, МИТИ был занят подготовкой контрмер, призванных задержать либерализацию до тех пор, пока не будут завершены основные этапы реорганизации. В январе 1967 г. министерство создало специальный комитет по противодействию либерализации капитальных операций (Shihon Torihiki Jiyuka* Taisaku Tokubetsu Iinkai) при Совете по промышленной структуре, который должен был выслушать и одобрить предложенные им меры. Этот комитет объединился с другим специальным комитетом, созданным при Совете по иностранному капиталу Министерства финансов (Gaishi Shingikai), и разработал целый клубок правил и процедур, в результате чего "либерализация" японского капитала превратилась в сугубо формальное подчинение международным конвенциям.
Некоторые из этих правил предусматривали стопроцентную либерализацию только тех отраслей, в которых иностранная конкуренция была маловероятна. В качестве примера можно привести японские деревянные башмаки, ограничение прямых инвестиций в другие отрасли совместными предприятиями с не менее чем 50-процентным участием японцев, ограничение доли участия в акционерном капитале уже существующих фирм до 20%, избирательное определение отраслей, подлежащих либерализации, исключение жизненно важных сегментов из якобы либерализованных отраслей (телевизионная промышленность была объявлена либерализованной, но иностранцы не могли производить цветные телевизоры или использовать интегральные схемы; сталелитейная промышленность располагала восемью из десяти крупнейших доменных печей в мире, но иностранцам запрещалось поставлять именно ту сталь, которая необходима автомобильной промышленности), требование, чтобы не менее половины директоров совместных предприятий были гражданами Японии, и так далее до бесконечности. Как будто этих мер было недостаточно, все предлагаемые совместные или дочерние предприятия подлежали проверке и утверждению МИТИ в соответствии с Законом о контроле за иностранной валютой и внешней торговлей или Законом об иностранном капитале, если они предполагали внедрение в Японии иностранных технологий.
6 июня 1967 г. кабинет министров принял эти принципы и с большой помпой провозгласил "первый раунд" либерализации капитала с 1 июля, открыв для иностранного участия около 50 отраслей промышленности, из которых 17 - со 100-процентным и 33 - с 50-процентным участием. Нет никаких сомнений в том, что эта первая попытка была чисто косметическим пиар-жестом. Все либерализованные отрасли были такими, в которых японские предприятия контролировали более 50% рынка, или в которых большая часть продукции продавалась исключительно японскому правительству (железнодорожные вагоны), или для которых не существовало японского рынка (кукурузные хлопья). Подлинная либерализация капитала пришла в Японию лишь постепенно, причем не по инициативе МИТИ, а как следствие ослабления министерства и растущего понимания промышленностью необходимости "интернационализации", чтобы избежать изоляции. Как ни странно, к моменту полной либерализации экономики в конце 1970-х годов крупными инвесторами стали не американцы или европейцы, а арабские нефтяные шейхи.
В этот период MITI действовал по многим направлениям. Слияние Yawata-Fuji, которое Санкен и MITI держали в полном секрете до 1968 г.,
