есть украинский миф. В нашей стране часто размахивают мифами так, что нет сил и возможности вместе идти в общее будущее. Украине нужно окончательно оторваться от коммунистического или имперского мышления, а мы попусту тратим энергию на борьбу с мифами.
У самодовольных «знатоков» науки – российских, польских, да и наших доморощенных, насмехающихся над стремлением украинцев сохранить преемственность своей истории от Киевской Руси, надменно объясняющих, что никаких украинцев в помине тогда не было, я все же хочу спросить: почему вы не насмехаетесь над греками, которые называют улицы в своих городах именами Аристотеля и Сократа, или итальянцами, продолжающими гордиться Овидием или Данте? Почему вы не насмехаетесь над евреями, молящимися у сохранившейся стены выстроенного Иродом Великим храма и рассказывающими детям предания о царях Давиде и Соломоне? Почему смеяться можно только над украинцами? Почему смеяться можно только над теми, чье прошлое нагло пытаются отобрать и присвоить?
Резкая, моментальная реакция украинцев на путинское заявление об Анне Ярославне продемонстрировало то, что мы сами далеко – и быстро – отошли от российской исторической мифологии. Мы жили в контексте этого мифа «о великом русском брате» не десятилетиями, а столетиями, изучали его школах и университетах… И это означает, что нас ждет тяжелая борьба за собственную историю. Нам необходимо выиграть эту битву в самой Украине, на уровне просвещения, науки и медиа – иначе мы никогда не станем народом, навсегда оставаясь населением. И нам нужно показать Европе и всему миру, что мы самостоятельная страна с прошлым, в котором положительную роль играли представители многих национальностей и вероисповеданий, и имеем вполне заслуженное право на светлое будущее. Для этого я и пишу свои книги на русском языке, чтобы как можно больше людей узнали о величии Украины!
Послесловие
Вот и встали все четыре тома «Истории Киева» на вашу полку, хотя велико желание автора, чтобы не было «застойного присутствия» моих творений в книжном шкафу… Чтобы они перманентно находились на руках у моих дорогих читателей, сохраняя их физическое и душевное тепло. Прочитав книгу, у Читателя, вполне ожидаемо, возникнут претензии: почему ничего не сказали, а иногда только упомянули о том или ином человеке? Не осветили то или иное событие? Ни слова о деле Бейлиса?! Вот, видите, вы, мой дорогой читатель, знаете и о персоне, и о событии, зачем вам заново пересказывать то, что ведомо, и достаточно освещено, – в моем труде поставлена задача рассказать о малоизвестном, напомнить забытое, поведать о скрываемом… Так вот почему я больше пишу о И. И. Фундуклее, чем о Т. Г. Шевченко. Об Иване Ивановиче ныне известно недостаточно, поэтому крайне предвзятое мнение довело до того, что даже не вернули его имя улице, когда-то называвшейся Фундуклеевской. Она стала улицей Богдана Хмельницкого – вместо Ленина. Люди, которые уверены, что знают всё на свете, раздражают нас, людей, которые действительно всё на свете знают!
Я не в силах предоставить полную историю этих трех столетий. Это невозможно для коллектива, не то что для одного человека. Получилось бы иначе многотомное издание, где автор или коллектив «умер» на первых томах по семейным, социальным, политическим, а чаще по финансовым обстоятельствам. При такой частой смене политических лидеров и общественных предвзятостей, последующие тома должны были бы опровергать предыдущие. Так, в Украине даже необходимость национальной идеи меняется, как будто в шахматном порядке: надо – не надо… А без национальной идеи не может существовать государство, как производственный коллектив без плана. Извините за тавтологию, но главное – уметь выбрать главное!
Не менее важным является объем книги. Громадные тома лучше смотрятся на полках библиотеки, чем на кресле читателя, чаще читательницы. Современная женщина коня на скаку остановит, но сгибается под тяжестью книги… Простите, мои обожаемые, за примитивность сравнения.
Я только теперь понял, почему в советских библиотеках (интернатовская молодежь даже не подозревает о существовании таких ячеек культуры) штамп ставили на 17-странице. 80 % читателей достигали только ее! Почему? Причин много, прежде всего усталость духа. Ирония – это способ существования материи.
Мои друзья часто задают мне вопрос: покупают ли книги? И как часто? Покупают, но значительно меньше, чем 40–30 лет назад! Дело тут не в интернете, причины более глубоки. Раньше покупали по многим причинам. Это было модно и престижно! В невозвратное советское прошлое было весьма презентабельно собирать библиотеки. Это придавало хозяину квартиры лоск и подобие интеллигентости. Помню, как один из моих сотрудников, любивший апломб, сквозь зубы с пафосом процедил: «Люблю на ночь почитать Плутарха или Светония». (А он на протяжении всей жизни не одолел «Конька-Горбунка» А. С. Ершова, хотя где-то по рассказам смутно помнил, что в какой-то книжке что-то есть и про Му-му.) И далее продолжил: – Я собираю «Библиотеку античной литературы»!
И действительно, эта серия из-за ярких суперобложек была весьма желанна для книголюбов 1970-х годов. Эти книги читали единицы, но они особенно хорошо смотрелись в интерьере жилища. Именно для этого в большинстве случаев и покупались! Помню фразу, бытовавшую, на стихийном книжном рынке: «Ищу Андрея Белого, Сашу Черного и красного Шукшина!» Двухтомник Шукшина был в красной обложке! Моему поколению всегда! И не по песне: «…зимою лета, осенью весны…». В магазинах ничего не было! Книг тоже не было! Нет, можно было купить «Целину» Л. И. Брежнева или «Поднятую целину» М. Шолохова, но нуждающихся в героических примерах юноши были лишены «Мира приключений», девушки романов о чистой любви! Интересующихся историей и остро нуждающихся в патриотическом воспитании украинцев пичкали книгами серий «ПР», так назывались «Пламенные революционеры» или «Пионер – значит Первый». Министерство просвещения СССР, наученное ЦК КПСС выдавало интеллект строго нормированными порциями, как хлеб в «блокадном Ленинграде»! Люди жаждали правдивой информации, а ее всё не было и не было! Потом «перестойка» и «свобода слова». Почтальоны изнемогали под тяжестью газет! Потом люди, понимающие толк в книгах уехали в южные страны…
Так почему перестали или совсем мало сегодня покупают книги?! Все-таки покупают! Вот вы же купили! Приведу самый главный фактор. Психологический – деньги на книги у граждан были и раньше, но сейчас, очень часто приходя на «Арсенал», киевляне покупают книги не те, которые нужны, чтобы прочесть сейчас, а те, которые нужны, чтобы поставить на полку. Если человек собирает хорошую библиотеку дома, это значит, что он собирается жить в этом городе, в этой стране, он уверен в своем будущем. Эта тенденция началась в прошлом году, и она усилилась в этом. А перед этим покупали книжки в основном, чтобы «сейчас» почитать.
В отличие от США Украина, а тем более Россия, в лице государственных органов препятствуют
