15 января 1895 г., что в хедере запрещается преподавание Талмуда, грамматики, спряжений, чтение книг Шульмана и др., украшение стен портретами «еврейских деятелей». Любопытно, что через полгода (27 июля 1895 г.) министр разрешил преподавание Талмуда, грамматики, спряжений, но запрет на чтение книг из новой литературы и на украшение стен портретами — остался в силе.
Еврейская книга и печатание в России долго страдали от всяких строгих и цензурных ограничений. Несмотря на это, нам известны около шести тысяч книг на иврит, напечатанных в пределах России, помимо молитвенников и аналогичных изданий, а также издания библейских и талмудических текстов, служивших учебными пособиями. Стоит попутно отметить, что из 486 изданий Библии с комментариями, вышедших со времени появления печатного станка до первой мировой войны, 110 изданий вышло в России. Талмуд (полное издание) появился за этот же период — в 52 изданиях, из них 20 — в России.
Число книг на иврит, появившихся в России, приближается к 25% всех еврейских книг, напечатанных до первой войны. Если мы прибавим, что из 375 исследований по еврейскому языкознанию и грамматике около 160 появилось в России, мы сумеем представить себе значение этих данных для процесса развития иврит. Интересно в этом отношении привести данные об изданиях, наиболее популярных среди читателей на иврит авторов за это время: М. X. Луццато (вышло 87 изданий), Р, Авраам Данциг (76), Р. Шнеур Залман из Ляды (43), Р. Бехайс ибн Пакуда (40), Р. Ицхак Бер Левинзон (34), Маймонид (30), Р. Хаим Виталь (30), Магарал Пражский (29), Р. Яков Кранц, Магид из Дубно (28), Мапу (26), Р. Моше Бен Нахман (25), Р. Нахман Брацлавский (23), Калман Шульман (21).
Кстати, эти книги по своему внешнему виду и печатанию — были книгами для народа, не для украшения книжных шкафов. Многие из них были переведены на идиш, и их влияние на неимущие слои народа было весьма велико.
Отмеченные выше черты придали русскому еврейству характер своеобразного мира. Мир этот был тесен, ограничен, подвержен притеснениям, связан со страданиями, лишениями, но все же это был целый мир. Человек в нем не задыхался. Можно было в этом мире чувствовать и радость жизни, можно было найти в нем, в скрытых в нем возможностях, и материальную, и духовную пищу, и можно было построить в нем жизнь на свой вкус и лад.
Нужно также подчеркнуть, что крупные ешиботы и движение мусар на Литве, хасидизм на Украине и хабадское направление его в Белоруссии, также Гаскала, обновление иврит, культивирование фольклора и расцвет идиш и его литературы — все эти явления развернулись главным образом в городах и местечках, в которых евреи составляли большинство населения.
Значение тут имел и тот факт; что духовный облик коллектива был связан с традиционной ученостью и еврейским языком. Еврейское знание имело широкое распространение. Все отведали из его истоков, кто больше, а кто меньше. Хотя «неучей» оставалось не мало, но по многочисленным каналам знание Торы просачивалось и в широкие слои. Ведь в течение веков не было в повседневной жизни никакой другой культуры, литературной или политической, и духовная жизнь в течение веков запечатлена на иврит. Да и новая жизнь, рисующаяся в душе маскила, проявляется в оболочке иврит.
Правда, еврейская масса жила в тесноте и бедности. Но еврейский коллектив в целом не был нищ. В различных областях его деятельность была не только заметна, но и признана, несмотря на все бесчисленные ограничения и преследования. Вся эта жизнь наложила особую печать на облик русского еврея: печать внутренней цельности, без особых комплексов. В этом облике было и нечто новое в еврейской действительности, нечто, поражавшее всякого наблюдателя.
После первого Сионистского конгресса Герцль писал: «Появление русских евреев, приехавших в Базель, было, признаюсь, для меня крупным событием... Какой стыд для нас, думавших, что мы стоим выше их... Если бы я хотел одним словом выразить впечатление, которое они произвели — а оно было очень сильное — я бы сказал: они обладают внутренней цельностью, которую большинство евреев Европы потеряло... При взгляде на них мы поняли, что давало нашим предкам силу переносить наиболее тяжкие времена. Своеобразной и животрепещущей предстала пред нами в их образе наша история» ...
Другая характерная черта русского еврейства — его напряженная чуткость к ходу истории. Действительно, в ходе русско-еврейской истории как бы сгустилась вся история еврейства от начала средневековья до последней эпохи со всеми ее перипетиями и темпами быстрых переходов из одной стадии в другую, от кризиса к кризису.
Отметим несколько пунктов.
При присоединении к России польских районов и их еврейского населения, были даны обещания прав и сделаны попытки осуществить эти обещания. Но в то же время — начались массовые изгнания из деревень, двойное налоговое обложение, установление черты оседлости. Либеральные законопроекты, допущение в общие школы, обещания земли и денежной помощи колонистам — с одной стороны; а с другой — кантонисты, пойманники, крещения детей. В течение лишь последних трех лет царствования Николая I (1852—1855) 13540 юношей прошло через эту инквизицию. Наряду с этим, законодательство было полно ограничений, тягот, а административная практика — придирок, преследований, изгнаний, ритуальных наветов. Естественно, что еврейская настороженность приобрела в этих условиях особенно острый характер.
Власти вынуждены были привлечь некоторых евреев к участию в разного рода деятельности в черте оседлости как подрядчиков при постройке крепостей, правительственных зданий, гаваней, как поставщиков, откупщиков и т. д. Эта деятельность привела к сближению и к экономическому прогрессу. Но наряду с этими преуспевающими слоями прозябала еврейская масса, изнемогающая в нищете, страдающая от недостатка заработка и недоедания, предоставленная издевательствам властей предержащих, — предоставленная самой себе и своему отчаянию — огромная бедняцкая масса.
Но вот наступает эпоха великих реформ, отмена крепостного права, реформа судопроизводства, прогресса в образовании, литературе, науке. Развитие страны идет вперед. Некоторые облегчения, как и обещания лучшего будущего, дарованы и евреям. В результате, во всех областях экономической жизни страны заметно деятельное участие евреев из средних слоев, идущих в гору, к состоятельности. В городах и местечках раздается мощный клич к просвещению и эмансипации, и через них — к приобщению к русской культуре и общественности. Новое поколение выходцев из еврейской бедноты, прошедшее русскую школу, загорается от пламени русской революционности и с воодушевлением вступает в борьбу. Просвещение и ассимиляция, эмансипация и революционный социализм — характеризуют настроения целого еврейского поколения.
Но в следующее царствование картина резко меняется.
Россия при Александре III стала государством, в котором антисемитизм стал системой власти. Борьба с евреями велась
