— У вас и для меня найдется парик, господин Танака, раз уж мне предстоит сыграть зеленоглазую брюнетку? - увлеченно поинтересовалась Даниэлла.
— Непременно, красавица, - Ондзи утвердительно кивнул и указал в сторону гардероба, - В костюмерной вы найдете всё необходимое.
— Тогда мы пошли готовиться, - но, не успела блондинка взять за руку подругу, чтобы отправиться переодеваться, как из другой гримерки уже вышли их благоверные в образах.
— Ну, и как я вам? - весьма довольный своим видом, поинтересовался молодой хирург.
— Умереть - не встать, братишка! - хлопнула в ладоши Марго, - Сам именитый Гару нервно курил бы в сторонке.
— Бог мой, ради этого стоило жить, чтобы увидеть тебя в роли звонаря собора Парижской Богоматери - Квазимодо, - зааплодировала златовласая, эти слова заметно успокоили Джека.
— Дышать старайся грудью и не напрягай диафрагму, - напутствовал Джон перед тем, как самому выйти на сцену в своём козырном образе парижского поэта Гренгуара,- Не переусердствуй, дорогая, хорошо?
Пока Ондзи накладывал грим, он был погружен в свои мысли, и все они крутились вокруг златовласой, которая не выходила у него из головы. И странное чувство охватывало его каждый раз, когда он смотрел на девушку - рядом с ней он явственно ощущал всю свою ничтожность и все свои пороки, не мог заставить себя посмотреть в её голубые глаза. Да что за напасть такая? Что с ним такое? Никогда он не чувствовал ещё ничего подобного. Никогда не встречал он более прекрасного и совершенного создания, глядящего своими удивительными глазами прямо ему в душу. Рядом с ней он ощущал себя в то же время и самым счастливым, и самым несчастным - разве такое возможно? Оказывается - возможно. Подле неё хотелось быть каждую минуту, каждую секунду, дышать с ней одним воздухом, прикасаться к её золотым волосам, тонуть в её глазах небесной синевы. Ему казалось, что в её присутствии он очищался от своих грехов.
Её же миниатюрная подруга вызывала в нем теплые чувства иного рода - у него не было сестры, но, если бы она была, то он хотел бы, чтобы она была похожа на неё - маленькая и хрупкая, которую хотелось бы защищать и оберегать.
— Спасибо вам, что подарили нам такую возможность, - искренне поблагодарила мужчину Маргарита.
— Ты же совсем не знаешь меня, - он отложил расческу, которой расчесывал белокурый парик капитана Фэба, и посмотрел на неё, силясь улыбнуться якобы собственной остроте, и в глазах его была усталость и тоска, - откуда тебе знать, что у меня на душе. Может, я совсем гнилой внутри. Может я - порождение зла.
— Человек, что так талантлив и красив, как вы - не может быть злым, - расплылась в улыбке Маргарита, также закончив расчесывать парик, с удовлетворением рассматривая результат в большом зеркале.
— Иногда злость помогает выжить, - печально усмехнулся мужчина.
— Как и любовь, надежда и вера, - девушка развернулась к нему и протянула влажную салфетку, - Я уже приняла вас в свое сердце и полюбила, как нашего друга - я верю вам, и надеюсь, что мы сможем стать друзьями, если вы действительно этого захотите.
— Какой же ты ещё, всё-таки, наивный ребёнок, - Ондзи взлохматил её челку, - Ты так уверена, что я стою всего этого: вашей веры, вашей любви, вашей надежды?
— Ай,- девушка протестующе убрала его руку, - Я же только всё уложила, - а он, глядя на её, улыбнулся от всей души - впервые за очень долгое время, - Ну, вот что вы сотворили, господин Ондзи? Я на себя не похожа. Меня теперь родной муж не узнает, - шутливо улыбнулась она своему отражению, откуда на неё смотрело неземное создание с белоснежными локонами и глазами цвета лазури в простом обтягивающем платье голубого цвета.
— Тебя не должно это волновать сейчас, - нарочито пожурил её мужчина, - Пока будет идти представление, я - твой жених и возлюбленный, не забывай этого, зритель должен поверить происходящему на сцене.
— А вот и я! - наконец, из гримерки появилась жгучая брюнетка с ярко-изумрудными глазами в длинной робе цыганки Эсмеральды цвета хаки, расшитой под технику печворк - в которой не признать было светловолосую Даниэллу, - Прошу любить и жаловать!
— Просто неотразима, дорогуша! - честно ахнули от восхищения и подруга, и сам Ондзи, - Мы можем начинать, прекрасные дамы! - он взял девушек под руки и повел к кулисам, где уже ожидали остальные исполнители и шоу-балет.
Репетицией все остались довольны.
И вот, когда колокола собора Парижской Богоматери возвестили шесть часов вечера, наступил самый ответственный момент, которого все так ждали.
— Ну, что? Все готовы? - последний раз спросил азиат, и, даже не спросил, а, скорее - констатировал он.
— Один-два-три! "Нотр Дам де Пари"! - они взялись за руки, и мысль их была единой - как можно полнее раскрыть замысел произведения и доставить удовольствие зрителям, - Удачного нам выступления. Постараемся изо всех сил!
И они отдавали себя целиком этому выступлению, играя на пределе своих возможностей. И зритель верил каждому слову, каждому жесту, каждому взгляду.
И, исполняя визитную карточку мюзикла - композицию "Belle", ни кто из троих мужчин не кривил душой - и для каждого из них путеводной звездой были небесной синевы глаза Даниэллы.
Когда, после финального поклона снова заиграли, без труда узнаваемые, ноты заглавной песни - "Пора соборов", музыку к которому написал тот самый Риккардо Коччанте, который сочинил и её любимую песню о Маргарите, на помост вышел оригинальный первоначальный состав исполнителей: Гару, Брюно Пелетье, Люк Мервиль, Даниэль Лавуа, Патрик Фьори, Эллен Сегара и Жюли Зенатти, ставши, каждый рядом с новым прототипом, некогда их, персонажей.Публика взорвалась овациями. Сами выступающие были потрясены не меньше - поистине, Танака-сан не преувеличивал, когда обещал невероятное. И они ощутили такой небывалый прилив сил, стоя на одной сцене, рука об руку, со своими кумирами и ощущая их одобрение и поддержку.
— Знаешь, когда я беременная исполняла композицию преданной своим возлюбленным женихом девственницы - "La Monture", - исполнительница партии белокурой Флер де Лис, такого же невысокого роста, как и Маргарита, обладательница красивого сочетания русых волос и больших карих глаз, Жюли, уже успевшая стать матерью, сама до сих пор походила на очаровательного ребенка, и вела себя так же непосредственно, как и Маргарита, часто использовала свою живую мимику для выражения эмоций - в них, действительно, было что неуловимо общее, - Зал чуть не повело со смеху - они выкрикивали, что там в животе место уже занято моей маленькой жительницей. А я им отвечаю, что это от святого духа, а я - типа Дева Мария,- она ободряюще взяла девушку за руку (* Имеется в виду, что по сюжету мюзикла Флер де Лис - невеста капитана Феба (в исполнении Жюли Зенатти) - девственница, оскорбленная изменой жениха, но готовая его простить и подарить себя в обмен на то, что разлучница Эсмеральда будет казнена за попытку убийства самого Феба. Пятнадцатилетняя Жюли пробовалась и на роль Эсмеральды, но, продюсеры сомневались, справится ли она с ролью Эсмеральды, которая считается слишком сложной для пятнадцатилетней девочки, она становится Флер-де-Лис. Потому и получилась такая интересная ситуация, когда на концерте (не на спектакле) с участием исполнителей мюзикла она пела партию своей героини, будучи на поздних сроках беременности).
— Да, я помню это выступление, - Маргарита улыбнулась в ответ, - Еще немного, и у меня была бы такая же ситуация - это платье так невыгодно облегает фигуру, - потом она подкатила глаза и по-детски оттопырила нижнюю губу, - но, пусть только попробуют сказать что-нибудь насчет "колобка на ножках" - я найду, что ответить, и вообще - пусть завидуют молча.
— О, а про нас с Гару столько слухов ходило. О нашем, якобы, страстном романе. А на самом же деле были всего лишь вечеринки в пижамах на троих - я, он, и моя кошка, и - просмотр фильмов на пол-ночи с поеданием орешков. Мы с ним как брат и сестра - и сейчас любим вечерами в скайпе поболтать, - обладательница необыкновенного бархатного голоса и исполнительница партии цыганки Эсмеральды, Эллен не удержалась от улыбки, сильно зажмурилась, обмахивая себя ладонями, и пару раз шмыгнула носом от нахлынувших воспоминаний (* Имеется в виду, что по мюзиклу у их героев любовь, которую они искусно перенесли на сцену, потому и ходили слухи об их романе).
— Я тоже долгое время не мог избавиться от своего акцента, - Люк, исполнитель партии короля нищих парижского "Двора чудес” Клопена, с улыбкой посмотрел на стоящего рядом Марка, который просто не знал куда себя деть от переполнявших его эмоций, пытаясь подбодрить вконец растерявшегося парня,- Меня всё время спрашивали - не кузен ли я Селин Дион. Ну, сами бы хоть подумали: я и Селин Дион - одно лицо, не правда ли? Где я, а где - она. (*Имеется в виду канадский акцент Люка Мервиля, одного из приглашенных звезд канадской эстрады)
Отыграв последний выход, Марк даже не успел дойти до гримерки и упал прямо на сцене - его колотил озноб, а на лбу выступили капельки пота.
