силы погасить свечу и подойти к окну, чтобы посмотреть, что происходит на улице.
Освещённый луной дворик, казалось, мирно спал. Но Ляля знала, что мирная картина обманчива. Она сердцем чувствовала, что Вайда где-то рядом.
Услышав плач проснувшейся дочки, Ляля отскочила от окна и поспешила к зыбке. Она взяла девочку на руки и сразу почувствовала себя увереннее. Ляля даже задремала у колыбели, пока Рада сосала грудь. Перестали дрожать руки, прекратили капать слёзы, выровнялось дыхание. Ляля словно провалилась куда-то, всё забыла, ничего не слышала и не чувствовала, кроме мягких дёсен дочки.
Когда в сенях скрипнула дверь, Ляля вздрогнула, подумав, что ей это снится. Она подскочила к столу и зажгла свечу. Незваный гость уже стоял, не шевелясь, в дверном проёме, загораживая выход.
Это был Вайда. С горящими от ненависти глазами цыган с мрачной усмешкой смотрел на неё.
– Поверишь ли, Ляля, – угрожающе прорычал Вайда, – ты уже давно бы стала моей женой, если бы я захотел быть немного понастойчивее.
– Ты напрасно веришь в то, о чём сейчас говоришь, – спокойно ответила Ляля.
На её слова Вайда злобно ухмыльнулся и угрожающе зашептал:
– Ты и твоя чёртова тётка Серафима не уставали пророчить мне ужасную смерть! Но где она? Может, где-то рядом, но я её не вижу?
– Она гораздо ближе, чем ты думаешь, – не моргнув, твёрдо сказала Ляля. – Я даже вижу, как она замахнулась на тебя косой!
– И ты думаешь, я тебе поверю?
– Как хочешь.
– Но я вижу смерть твою и твоей приблудной дочки, – расхохотался Вайда. – Я не ясновидящий, как ты, но сейчас…
Ляля пожала плечами и присела на табурет.
– Ты слеп, как и все люди. И сейчас ты не видишь дальше своего носа!
– Вот, значит, как. – Вайда присел на скамейку у двери и положил ногу на ногу. – Прежде, чем я зарежу тебя и твою дочку, я хочу немного поговорить. Я хочу в последний раз предложить тебе одуматься и вернуться ко мне!
– Что ж, попытай счастья!
– Хорошо! Но не слишком ли это будет больно твоему сердечку?
– Поживём – увидим!
– Твоё спокойствие похвально. Но… я погляжу на тебя тогда, когда первой, на твоих глазах, перережу горлышко твоего ублюдка!
– Этого сделать ты не сможешь!
– Ну, так выбирай теперь сама: смерть девочки… или вы с ней прямо сейчас уходите со мной?
– Я предпочту остаться.
– Ты думаешь, что сможешь остановить меня?! – воскликнул удивлённо Вайда.
– Нет, не я остановлю тебя, а твоя судьба, – усмехнулась Ляля. – Ты не сможешь изменить того, чего изменить нельзя!
– Ты опять за своё, дрянь! – проворчал возмущённо Вайда. – Я знаю, что ты способна своим колдовством причинить мне зло. Но сейчас у тебя нет для этого времени.
– А я думаю иначе, – возразила Ляля. – Если прямо сейчас ты уйдёшь и оставишь нас с Радой в покое, то, быть может, сможешь тем самым изменить свою судьбу. Злой рок всё одно настигнет тебя, но позже. Но если ты не откажешься от задуманного…
– Я бы рад, но не могу! – вздохнул Вайда. – Если ты не достанешься мне, то не достанешься никому! Ты хорошо знаешь, что мне нетрудно было бы найти другую невесту, но это ничего не значит. Я хочу жениться на тебе, и ты, если хочешь сохранить жизнь свою и своего ребёнка, то выйдешь замуж за меня, так как лучшего мужа нигде не найдёшь; но ты издеваешься надо мной, ты играешь со мной. Но ведь я готов взять тебя даже с ублюдком, я… Как было бы хорошо, если бы мы вместе ушли отсюда, Ляля?
– Неужели ты так и не уяснил себе, что я никогда не буду твоей женой?
– Я не собираюсь этого делать.
– Но попасть в ад ты всегда успеешь?
Вайда покачал головой.
– Что ад под землёй, что на земле – для меня всё едино, – сказал он медленно, словно пережёвывая каждое слово. – Но ад земной гораздо страшнее! Быть с тобой рядом и не обладать тобой – самая страшная пытка! А теперь выбирай. Или мы уходим, или ты и дочь…
Вайда выхватил нож, положив тем самым конец их разговору. В глазах Ляли отразился испуг. Она метнулась к зыбке и, взяв малышку на руки, прижала её к груди.
– Так ты не отказываешься от своих грязных помыслов, мерзавец? – воскликнула она, бледнея.
– Как видишь, нет, – ответил Вайда, глядя в сторону.
– Тогда ступай прямо в ад, глупое животное! – закричала Ляля. – Только там твоё место, а не среди людей!
Занеся для удара нож, Вайда решительно двинулся на неё. Вот-вот должно было случиться ужасное. Потеряв бдительность от душившей его ярости, цыган не заметил, что за каждым его движением следили два жёлтых волчьих глаза. Из-за печи к нему метнулась волчица и мёртвой хваткой вцепилась в горло. Ляля не стала останавливать свою подругу, и злобный Вайда нашёл свою смерть в её жутких объятиях.
Глава 18
Мариула остановилась перед спящей девушкой. Ания лежала как живая. Цвет лица свежий, прекрасный. Кожа влажная, словно девушка только вышла из бани, прилегла и задремала после купания. Губы яркие, алые. Но изумительней всего то, что она нежно и спокойно улыбалась, как будто видела прекрасный сон…
Глубоко вздохнув, Мариула осторожно коснулась кончиками пальцев спящей. Кожа эластична, а приоткрытые глаза излучали блеск.
– Сердешная ты моя, – вздохнула Мариула и обернулась к входной двери, так как ей послышался скрип калитки.
Слух не обманул старую женщину. Спустя пару минут в избу вошла казачка Клавдия Санкова, держа за руку мальчонку. Покосившись на спящую Анию, казачка боязливо поёжилась и перекрестилась.
– С чем пожаловала, Клавка? – спросила Мариула, приветливо улыбнувшись.
– Да вот, – Санкова кивнула на сынишку, – Карпушку к тебе привела.
– А что с ним?
– Сама погляди.
Клавдия стянула с сынишки рубаху, и Мариула увидела покрытое чирьями тельце.
– Что только ни делала, – сетовала казачка. – Чистотелом натирала, в бане парила и чирьи давила.
– И что? – ощупывая мальчика, спросила Мариула.
– Их ещё больше стало, – вздохнула Клавдия. – Вот напасть-то, Господи!
– Да-а-а, яйцами лечить надо б! – поставила диагноз Мариула.
– Вот я принесла зараз, – спохватилась казачка. – Мне Клавка Дорогина сказывала, что ты её яйцами лечила.
Она развязала узелок и осторожно положила на стол девять сырых яиц.
– Свежие? – спросила Мариула, укладывая мальчика на скамью.
– А то как же, – вскинула брови Клавдия, – в самый раз из-под наседки прям спозаранку и вытащила.
– Ну тогда присядь у порога и помолчи.
Мариула с приговорами стала катать яйца по телу мальчика. Спустя четверть часа она уложила яйца рядком
