Прямо у офиса припарковалась симпатичная «Ауди», а рядом с ней, облокотившись о капот, стоял юноша с серьгой в ухе. Заинтересованные девушки оборачивались на него. Меня же при виде его физиономии затошнило.
– Прокатимся? – спросил Егор, крутя на пальце ключи.
– Сцена, как в дешевом кино, – фыркнула, я, даже не пытаясь скрыть своего отвращения. – Говорите, что надо, и я пойду. Не стану я с вами кататься.
– Отлично. Мне тоже не слишком нравится здесь отсвечивать.
– Вы убили моего мужа! – не выдержала я.
– Убили? Да вы в своем уме? Мы никого не убиваем. Напротив, мы стоим на страже порядка и законности. Это вас просто бог наказал, Марина Александровна. За несговорчивость.
Я сложила руки на груди и приняла позу, на мой взгляд, полную презрения к собеседнику.
– Ой, только не стройте из себя светскую львицу, – насмешливо сказал Егор, поправляя упавшую на лоб челку. – Львицы из вас не получится. Вы всего лишь шавка.
– Шавка тоже может быть опасна.
– Ничего, я сделаю вам прививку от бешенства.
Кажется, ему нравилось меня злить. Я решила сдерживать эмоции, чтобы не доставлять ему удовольствия. Егор тем временем покосился на окна нашего офиса и усмехнулся:
– А вы его уже зацепили, не так ли?
У окна стоял Горчаков и, не таясь, смотрел на нас, засунув руки в карманы.
– Ерунда, он любит свою жену, – занервничала я.
– Само собой. Но вы ему тоже нравитесь. Вот что, Марина Александровна. Ваши отчеты должны касаться не только служебной деятельности шефа. Нас интересуют его жена, сын, их распорядок дня и любимые места отдыха. Все, что сможете разузнать.
– Как я это разузнаю?
– Станьте ему ближе. Мы ведь уже обсуждали этот вопрос. Я просто пришел напомнить.
Кажется, сегодняшнее явление Егора было типичной акцией устрашения. Он уверен, что сам его вид нагоняет на меня ужас. В сущности, он был недалек от истины.
– А мне не полагается никакого вознаграждения? – надменно спросила я, чтобы смутить его.
– Жизнь сама по себе награда. – Егор широко улыбнулся.
Еще некоторое время мы обменивались обидными репликами и незаметно так сблизились, что выплевывали слова уже прямо друг другу в лицо. Я стояла руки в боки, Егор сжал кулаки. Со стороны казалось, что мы вот-вот сцепимся и визжащим клубком покатимся по мостовой.
Горчаков все это время стоял у окна. Мы не порадовали его дракой и спустя пять минут расстались, обменявшись полными ненависти взглядами. Я отправилась домой.
У моего подъезда стояла машина Веры, сама она прогуливалась неподалеку. Мы бросились друг к другу, как сестры, потерявшиеся во время какого-нибудь катаклизма. Я рассказала ей про Егора. Вера сочувственно сжала мою руку.
– Я всю ночь не спала, – призналась она. – Все думала, что мы можем сделать.
– Появились дельные мысли? – воодушевилась я.
– Знаешь, что самое ценное в жизни?
– Что?
– Информация. Дороже ее только собственная шкура. Нас с тобой заставляют добывать информацию, потому что это настоящее золото. С ее помощью можно все: шантажировать, манипулировать людьми, пугать их…
– Ну?
– Мы с тобой должны раздобыть кое-какие сведения для себя.
Я тут же поняла, что в ее рассуждениях есть рациональное зерно.
– Понимаешь, – продолжала тем временем Вера. – Их позиция ясна и понятна. Они уверены, что мы запуганы, как кролики. Вот пусть и пребывают в этом заблуждении. Да, они винтики в системе, но, помимо этого, они ведь еще и просто люди. Где-то живут, на ком-то женаты, что-то любят, чем-то увлекаются. Они такие же, как мы.
– Предлагаешь собрать на них досье и чем-нибудь пошантажировать?
– Почему бы и нет?
Действительно, почему бы и нет? Узнать какую-нибудь пошлую тайну Егора и поиграть на его нервах – о, это было бы чудесно! Я ненавидела этого типа. Или подловить на чем-нибудь Шлыкова и обменять пару страниц компромата на свою свободу! Вдруг он злоупотребляет служебным положением? Или связан с мафией?
– Мы не будем бороться с ФСБ, – пообещала Вера. – Мы возьмем за шкирку конкретных мужиков.
Во мне зашевелился было червячок сомнения, но он тут же издох под пламенным взглядом подруги по несчастью.
– Перво-наперво, – сказала она, – мы должны выследить курьера, который уносит наши отчеты с вокзала. Куда он их девает?
– Послушай, а ты уверена, что нас с тобой только двое? – поделилась я с ней пришедшей мне в голову мыслью. – Может, у них целая сеть осведомителей? Мы встречаемся с курьером на Казанском по понедельникам, средам и пятницам с интервалом в полчаса. Так?
– Так.
– А что, если во вторник и четверг там бывают другие жертвы?
– Их обязательно надо разыскать!
– Первая заповедь революционера-подпольщика: «Объединяйтесь!» В единстве – сила. Не помню, кто сказал.
– Ты права, абсолютно права. Чем больше людей, тем больше свобода маневра. Чем больше глаз для слежки за этими типами, тем лучше. Мы им еще покажем!
В четверг мы с Верой, тщательно замаскировавшись, отправились на Казанский вокзал. Но вояж оказался напрасным. Никто не оставлял и не забирал никаких посланий, хотя мы следили за каждым замешкавшимся у касс, словно коршуны за добычей.
– Надо же, какой облом! – расстроилась я.
– Значит, сделаем так, – сказала Вера, не потерявшая присутствия духа. – Завтра выследим курьера. Кому-то же он тащит наши донесения?
– Наверное, Шлыкову.
– Вот и отлично.
– Но ведь не домой же Шлыкову. Скорее на службу.
– Все равно, надо узнать доподлинно. Проследить всю цепочку. Может быть, срисуем еще каких-нибудь людей. Каждая крупица знаний – это шаг к нашей свободе, не забыла?
Я не забыла.
Назавтра мне предстояло строчить очередной донос на Горчакова. Только я принялась за дело, как он вышел в приемную, чтобы дать указания Липе, и сел в кресло напротив. «Интересно, – внезапно подумала я, – когда сообщу про него все, что им нужно, меня случайно не прикончат?» А что? Объяснить, к примеру, мое самоубийство очень просто: не смогла справиться с горем – со смертью молодого, красивого, талантливого мужа. А уж инсценировать суицид таким спецам – простая забава. Нет-нет, Вера права – надо срочно действовать. Мы должны иметь хоть какую-то защиту.
Липа взяла термос и отправилась через дорогу за свежим кофе. Горчаков перевел на меня задумчивый взгляд:
– Мне кажется, Марина, у вас что-то происходит.
– У меня муж умер, – напомнила я.
– А ваши неприятности никак не связаны с тем мальчишкой, с которым вы вчера ссорились возле офиса?
Я метнула на него испуганный взгляд. Неужели он о чем-то догадывается? Связать смерть моего мужа с появлением Егора – для этого надо обладать или потрясающей интуицией, или… Ведь Горчаковым интересуется ФСБ. Может, он гораздо умнее и осведомленнее, чем я думаю? Впрочем, чувство к нему мешало мне не только трезво мыслить, но и вообще владеть собой. Он смотрел мне прямо в глаза, и я теряла чувство реальности.
Уронив ручку, я полезла за ней под стол. Горчаков опустился на корточки, наши руки встретились, и он задержал мою ладонь в своей.
– Кажется, нам есть о чем поговорить, – сказал он.
– Под столом?
– Не имеет значения… Надо обсудить проблему.
Губы, которые заставляли трепетать мое сердце, медленно приблизились.
– Я не знала, что между нами возникли какие-то проблемы, – глухо проговорила я.
– Но они тем не менее возникли.
Так и есть. Он обратил на меня внимание, когда я полуголой явилась на работу. Неужели ключик от сердца любого мужчины лежит за корсажем женщины? Даже такого потрясающего, как Горчаков?
– Предлагаю решить проблемы совместными усилиями, – не сдавался он.
А вдруг он меня сейчас снова поцелует?
В этот момент в комнату вошла Липа в обнимку с термосом. Увидев нас под столом, она невозмутимо спросила:
– Сергей Алексеевич, пять минут назад вы должны были позвонить Потоцкому. Будете вылезать или спустить вам телефон туда?
– Подождите, Липа, не видите – у нас производственное совещание?
Парализованная его близостью, я не шевелилась.
– Или вы меня боитесь, – тихо сказал Горчаков, не поднимаясь, – или влюблены без памяти.
В этот момент я поняла, что не смогу причинить ему никакого вреда, даже если он и в самом деле американский шпион и в часы досуга проникает в секретные лаборатории. «Доносы, которые я пишу для ФСБ, можно фальсифицировать, – неожиданно подумала я. – Так и сделаю. Пусть Шлыков разорвет меня на части».
Липа настаивала на том, чтобы мы немедленно прервали производственное совещание. Горчаков успел подняться на ноги, когда дверь распахнулась и на пороге появился Потоцкий. Увидев меня на четвереньках под столом, он удивленно спросил:
– У вас что, занятия по гражданской обороне?
– Нет, это так, причуды Марины Александровны, – успокоил его Горчаков. – У красивых женщин полно причуд.
– Это у дур полно причуд, – вставила свое замечание Липа. – А уж красивая попалась дура или нет – дело случая.
