— Ты…Ты разрешишь мне увидеться с дочерью? — спросила я его, уже почти у входа, совершенно сбитая с толку его реакцией.
— Ты считаешь меня пиздаболом, царица? — обернулся он. — Я же озвучил тебе условия…
— Да, Боже мой! — взорвалась я, и подлетела к нему, впечаталась со злостью в его губы, при этом, не спуская с него взгляда. Пальцы сами вплелись, смяли его рубашку.
Я с остервенением, попыталась раздвинуть его губы, попыталась впихнуть свой язык в его рот, притягивая за рубашку его ближе, не ощущая ничего особо. Только ярость во мне клокотала, и желание ему доказать что он ошибается, и что я ошибаюсь на его счёт. Ничего мне не хочется от него, даже в те краткие моменты, когда я себя перестаю контролировать.
— Это дерьмо, царица, а не поцелуй, — Руслан отодвинулся от меня, с усмешкой взирая, с каким уязвлённым выражением лица я стою перед ним.
— Ты же понимаешь, о чём я прошу. Вижу по глазам, и пылающим щекам, что понимаешь. Сделай, как хочешь. Давай, неужели твоя гордость позволит тебе просрать свидание с дочерью?
Я прикрыла глаза и выдохнула.
— Как же я тебя ненавижу, — прошептала я, сжимая кулаки.
— Может, покажешь как? — усмехнулся он.
Я открыла глаза, и, собрав остатки сил, подошла к нему снова. Он стоял опершись спиной о дверь, и глаза его горели предвкушением. Руслан уже понимал, что нащупал моё уязвимое место, и теперь ждал реакции.
Я подошла вплотную, и аккуратно коснулась его груди ладонями, почти невесомо скользнула по крепкому торсу, потом снова провела вверх и зарылась носом во впадинке между ключиц, что виднелась в расстегнутом вороте. Втянула этот резкий, и дикий аромат, с обречённостью отмечая, что он уже не противен мне, не неприятен. Он будоражит, он обещает, он льётся по рецепторам, заставляя тело дрожать от возбуждения. Я коснулась губами нежной кожи его шеи, и с той же обречённой радостью, чувствуя, как Руслан вздрогнул от моего почти невесомого прикосновения к его коже. Совсем капельку, чуть-чуть, я коснулась его, но вкус ощутила сполна. Терпкий, солоноватый, и приятный. Чужой мужчина. Тот кто принуждал быть со собой, воспринимался мной благосклонно. Но и это я старалась уже не анализировать. Он нравился мне, подходил на каком-то низменном уровне. На уровне инстинктов, самых первобытных, животных. Пусть будет так. Они, это ещё не совсем я. А сейчас мне это нужно чтобы выжить, и я выживу.
Я поднялась губами выше, по шее встык к подбородку, где начиналась его борода, и вдохнула его яркий аромат, скользнув руками на широкие плечи. Остался последний барьер, посмотреть прямо в его глаза. Но сперва я зарылась пальцами в его волосах. Они были приятно мягкими, и шелковистыми. И лишь потом я посмотрела на него. На секунду я зависла окунаясь в его чёрный взгляд. Оторопела от той жажды, которая плескалась в нём. Выдохнула горячей волной в его лицо, и потянулась к губам, одновременно притягивая его к себе, склоняя ниже.
Теперь я почувствовала, что его губы были мягкими, и шёлковыми. Горячими, ароматными. Усы и борода приятно щекотали кожу, и я продолжала углублять поцелуй, всё больше находя оттенков вкуса этого поцелуя. Теперь мои глаза прикрылись сами собой, и теперь я не торопилась. Мне хотелось распробовать его до конца, смакуя неспешно этот вкус. И в какой-то момент, когда его губы разомкнулись, и я нежно провела языком по нижней, я вдруг поняла, что забылась совершенно. Что всецело отдаюсь этому поцелую, этому мужчине, что неспешно отвечает мне. И руки его скользят по моей спине, мягко прижимая к себе. И мы целуемся так самозабвенно, и сладко, что нет никакого желания разрывать этот союз.
Руслан следовал заданному мной темпу, и медленно и нежно исследовал мой рот. Без грязного и порочного напора. Его язык неспешно сплетался с моим, губы мягко соприкасались, скользили, и нас словно на волнах качало. Так степенно, и очень приятно. И мысли тоже ползли медленно и заторможено. Мы обменивались горячим дыханием, я даже тихо застонала, ему в рот, когда он прижал меня сильнее, давая ощутить всё твердость своего тела. Я же месила волосы на его затылке, не прекращая поглощать его вкус, и отдавать свой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Меня привёл в себя мягко отпружинивший матрас, под моей спиной, и осознание того, что я уже не владею ситуацией. Руслан навалился сверху, не разрывая поцелуя, и руки его заскользили вдоль моего тела.
— В условии был только поцелуй, — просипела я, непослушным голосом, отрываясь от него.
Он вскинул на меня осоловелый взгляд, уже с привычной мне жаждой в нём, упрямо потянулся к моим губам.
— Ты всё-таки, как ты выразился «пиздабол», — поморщившись на бранном слове, сказала я, и он остановился.
Он был сейчас другой, хотя и всё такой же вроде, но что-то в нём словно надломилось. Всё тот же чёрный взгляд, и раздувающиеся крылья носа. Губы, исцелованные алели в тёмной бороде. Его волосы, взлохмаченные мной, придавали ему ещё большую необычность, такому суровому обычно и грозному. Он уткнулся носом в мою шею, обжигая кожу горячим дыханием, и руки его снова заскользили, по моему телу, выискивая брешь в моей одежде.
— Я сделаю всё, как захочешь, — заговорил он просевшим голосом, и губы его приятно заскользили по моей шее. — Долго и нежно буду тебя целовать. Везде. Ты же хочешь, царица. Я чувствую сладкий запах твоего возбуждения. Чувствую, как напряжена грудь.
Каждое слово его было правдой, но я решила отстаивать себя до конца. Потому что когда принуждение перерастает в необъяснимую страсть, это одно, и совсем другое, это осознанно отдаться своему похитителю и тюремщику.
— Я хочу, чтобы ты остановился, — я упёрлась в его грудь.
— Зачем упрямишься, — Руслан, легко преодолел моё сопротивление, и начал покрывать лицо поцелуями, — буду нежен, обещаю, каждый сантиметр твоего тела исцелую. Ну же, царица, — его голос звучал просящее, и так непривычно. Ему хотелось от меня взаимности, но я уже преодолела дурман нашего поцелуя, поэтому не поддавалась.
— Ты обещал только поцелуй, — упрямо заявила я. — Тебе понравилось? Тянет он на свидание с моей дочерью? Достаточно искренне?
Он остановился, и мгновение помедлив, оттолкнулся от матраса, встал. Невесело улыбнулся, как-то даже обречённо, и потёр своё лицо.
— Тянет, царица, тянет, — он, совершенно не стесняясь, поправил выпирающий член в брюках, и поморщился.
— Кое-что ещё бонусом, — проговорил он, отворачиваясь, и подошёл к столику, налил себе воды, и, выпив, опустился в кресло.
Я к тому времени, села на кровати, оправив одежду, и волосы. Включила торшер, потому что на улице стремительно темнело, а мне не улыбалось находиться с ним в тёмной комнате.
— Хочу рассказать тебе, почему ты здесь, — начал он, и голос его уже обрёл прежнюю силу, а взгляд снова стал прямой и сосредоточенный. Только помятая одежда, и лохматые волосы говорило о том, что произошло здесь минуту назад.
Руслан говорил быстро и чётко по делу, я не перебивала. Он поведал мне о том, что их связывало с Виком, ведь я до сих пор этого не понимала,
Оказалось, что в своё время Руслан оказал мужу довольно специфичную услугу, за которую Вик теперь отказывается платить, но благодаря тому, что я у Руслана, теперь обязательно заплатит.
Я, молча, выслушала его рассказ, не перебивая, и не кидаясь заявлениями, что я не верю ему. Наоборот, я понимала, что ему не зачем мне врать.
— Если ты понимаешь, что Вику некуда деваться, и он всё равно отдаст тебе деньги, которые должен, зачем ты меня… заставил…
Руслан поднялся из кресла.
— Что же тут непонятного, царица, — хмыкнул он, — меня торкает от тебя.
— Торкает? — не поняла я. — Что, как вино?
— Нет, как самбука, и вдыхать тебя хочется, и выпить до дна, и также сладко, как от ликёра.
Я опешила от такого признания, недоумённо глядя на мужчину.
— И по кайфу, что тебе тоже заходит, царица, — хмыкнул он.
Я тут же привычно вскинулась, чтобы опровергнуть это утверждение, но меня остановил его насмешливый взгляд, и я зашла с другой стороны.
