Я подумала, что мне хватило бы пары секунд, чтобы снять всех троих. С позиции стоя я стабильно била сто процентов мишеней после пятикилометрового лыжного кросса. И сейчас бы точно не промахнулась, будь у меня оружие. Но оружия не было, значит, все решит храбрость наших мальчиков. И наша с Маринкой. Это в том случае, если не струсит Стакан.
Стакан вставил свою карту жизни в прорезь на лицевой панели банкомата и сунул обе руки в проемы. Банкомат считал его отпечатки, монитор сменил цвет с черного на зеленый. Стакан высвободил ладони и положил перед собой лист с колонками чисел. Я даже отсюда слышала, как натужно и хрипло он дышит. Стакан сделал первый перевод, монитор мигнул голубым прямоугольником подтверждения и вновь позеленел. Стакан сделал следующий перевод, за ним еще и еще.
Напряжение достигло предела. Вот уже двадцать минут Стакан безостановочно стучал по клавишам банкомата. Меня колотило, я еле сдерживалась и едва не физически чувствовала, что с остальными происходит то же самое. Я скосила глаза на Валета и вдруг увидела, как цифры на его индикаторе дрогнули. В тот же момент Димон шагнул вперед и встал между Валетом и охранниками.
СтаканЯ сбрасывал и сбрасывал годы ресурса на номера счетов членов долбаной Организации. По триста, по четыреста, по пятьсот лет зараз. Я не знал, сколько времени у меня в запасе. Надо было решаться. Рыжая сволочь дышала мне в затылок. Я вобрал в себя воздух и хрипло выдохнул. «Давай, – сказал я себе, – давай, Сташек». Я сбросил триста лет на номер Валета. Все, с этой секунды пошло наше время. В течение следующей минуты я сбросил по триста лет Маринке, Димону, Тенгизу и Жанне. Мельком взглянул на индикатор, вздохнул и, вычтя триста лет для себя, швырнул весь остаток на последний номер – Сцукин. Монитор мигнул, я кулаком грохнул по кнопке «отправить». Обернулся и бросился в ноги Рыжему.
Я не сумел его подсечь. Рыжий отпрыгнул назад, я еще тянулся, чтобы его достать, и понимал, что мне это не удастся. Рыжий выстрелил в меня, промазал, и в следующий момент Тенгиз в прыжке всадил ему головой в лицо.
Все смешалось, звуки выстрелов перекрыли истошный вопль Сцуки, которой я бросил четыреста с лишним тонн ресурса и тем самым подставил эту сволочь полиции, а значит – убил, независимо от того, чем обернется дело. Убил так же, как полчаса назад эти гады убили меня.
Все кончилось меньше чем за минуту.
– Стах, помоги! – отчаянно закричала Маринка, и я как был, на четвереньках, метнулся к ней. Голова Валета лежала у Маринки на коленях, а сам он обеими руками зажимал рану на животе, из которой толчками хлестала и била кровь. В двух шагах с пулевым отверстием во лбу навзничь лежал мертвый Димон.
– Перевязывай! – оттолкнув меня, заорал Тенгиз. – Кто-нибудь, дайте тряпку, любую, быстро!
Он упал перед Валетом на колени. Я рванул через голову рубаху, бросил ее Жанне. Потом, пока Маринка захлебывалась в плаче, а Жанна с Тенгизом лихорадочно перевязывали Валета, я подошел к трупам охранников. Я плюнул на каждого.
Глава 5
МаринкаЯ брела к выходу из проклятого клуба подобно сомнамбуле. Тенгиз на руках выносил Валета. Я не знала, куда я иду, не знала, зачем. Я уже не плакала, сил не было. Просто, механически переставляя ноги, тащилась вслед за Тенгизом. В руке у меня был зажат глок одного из охранников. Два других пистолета достались двигавшимся впереди Жанне и Стаху.
Стах отворил входную дверь, и мы, один за другим, выбрались из клуба наружу. В этот момент прямо перед нами с визгом затормозила легковуха. Дверцы распахнулись, я узнала мерзкую харю толстяка. Я механически вскинула глок и выпалила ему в лицо. А миг спустя выскочивший из задней двери узкоглазый навел на нас автомат.
Очередь растерзала Стаха и прошила Жанну. Тело Стаха рухнуло на меня, повалило на землю. Я вмазалась затылком в мостовую, но перед тем, как потерять сознание, все же успела увидеть, как уже убитая, уже мертвая Жанна, падая, всадила пулю узкоглазому между бровей.
ЭпилогНачинало смеркаться. Валет выкопал из золы пару запеченных радужных форелей и, обжигая пальцы, понес к столу. Форель утром принес Сташек, который еще затемно ходил рыбачить на бегущий неподалеку стремительный горный ручей.
Димон снял с мангала и выложил на блюдо дюжину шампуров с шашлыком. Жанночка нарезала овощи, украсила мясо зеленью, и мы все вшестером сели за стол.
Я – Тенгиз Мерманишвили, мне шестьдесят пять лет. Моя жена на десять лет младше. Соседи называют ее Марико, а я зову как прежде – Маринкой. Мы живем в небольшом домике в горах. Я построил его своими руками. Двадцать пять лет назад мы отдали сто лет ресурса за то, что нам помогли добраться до Грузии…
Я разламываю горячий лаваш и протягиваю по ломтю жене и детям – по старшинству. Валету уже двадцать два. Он на год старше Димона, а близнецам Жанне и Стаху по девятнадцать.
Затем я встаю и разливаю по кубкам терпкое сладкое вино, от которого на ногах не стоишь, но голова остается ясной, как утро в долине, а мысли – чистыми, как горный хрусталь.
