Тонкие губы искривились в усмешке:
– О, да! Если крыса с кошкой согласны, кто я такая, чтобы спорить?
Через секунду дверь распахнулась, и Джин впихнул Майлза внутрь.
Майлз прикинул на глаз возраст Сюзи: получался разброс от потрепанных восьмидесяти до хорошо сохранившихся ста. Даже теперь она возвышалась над Майлзом с его пятью футами, хотя носила не нормальную обувь, а поношенные пластиковые шлепанцы, хлопающие по высохшим пяткам во время ходьбы. А лет двадцать назад наверняка была его на голову выше. Ее шевелюра представлла собой гнездо непокорных седых кудряшек. Может, с улыбкой она бы выглядела моложе, но сейчас губы у нее были поджаты, и от них вниз пролегли глубокие брюзгливые складки. Ее свободные брюки, рубашка и накидка, хоть и подобранные вразнобой, но все однотонно черные, создавали впечатление костюма.
Обиталище Сюзи состояло из двух комнат. В передней, где, похоже, когда-то располагалась секретарская приемная, Сюзи устроила склад хлама, вроде тех, что Майлз видел этажом ниже. Дальняя комната – роскошный угловой офис с выходящими на две стороны окнами – прежде наверняка была кабинетом какого-нибудь высокого начальства. У одной стены лежал смятый спальный мешок, у другой Майлз заметил комм-пульт с нормальным столом и креслом. На обшарпанном столе стоял тазик с кувшином, валялись влажные полотенца, и легкий, приятный аромат мыла примешивался к запаху пожилого человека, пропитавшему все жилище. В высоком буфете с закрытыми дверцами могло храниться что угодно. Пара вращающихся стульев, диванчик с торчащей наружу набивкой и два кресла – все из старой офисной мебели – намекали, что Сюзи не живет затворницей.
Сюзи показала на комм-пульт:
– Он включен.
– Благодарю, мэм, – отозвался Майлз, опускаясь в пультовое кресло. Сюзи и Джин смотрели ему через плечо. Найти в сети местные новости оказалось секундным делом. Майлз выбрал стандартный галактический английский из меню в несколько десятков местных языков, половину из которых даже опознать не мог. Однако барраярского русского среди них точно не было; это может ему пригодиться, когда потребуется переговорить со своим телохранителем так, чтобы никто не понял – если только Роик еще жив. . .
Как Майлз и подозревал, вчерашние утренние беспорядки на криоконференции вовсю освещались в новостях. Видеокомментарии, как всегда, оказались поверхностными и не слишком информативными, зато детальные приложения Майлзу пригодились: там нашелся полный список похищенных, вместе с фотографиями и призывом властей откликнуться ко всем, кто их видел. В списке были Майлз и Роик, а также, к несчастью, доктор Дюрона. Ответственность, или вину, за это похищение взяли на себя сразу две разные экстремистские организации – ни об одной из них Майлз прежде не слышал, вот тебе и хваленые доклады СБ по Кибо-Дайни!
– Это же вы! – возбужденно выпалил Джин, увидев на снимке физиономию Майлза. Майлз решил, что снимок не из самых удачных, но, по крайней мере, по нему его легко узнать. Только сейчас его грызли сомнения, хорошо это или плохо. Джин прочел: – Майлз Фор… Фор… ФоркасЕйгин!
– Фор-кО-си-ган, – машинально поправил Майлз.
– Так ты попал в ту идиотскую заварушку, – заметила Сюзи. – Инопланетник, да?
Она явно была в курсе новостей, в отличие от Джина. Интересно.
– Похитители, похоже, как раз и нацеливались на инопланетников. Нас собрали в вестибюле, чтобы везти на экскурсию. Она прописана в публичной программе конференции, следовательно, нападение – совсем не обязательно дело рук кого-то из ее участников.
– А ты говорил, что тебя ограбили.
– Ограбили, так и есть. Даже ботинки забрали. Только с транквилизатором, который они мне вкололи, когда волокли наружу, вышла ошибка. Он меня не свалил с ног, а завел до состояния берсерка. И я вырвался.
– Почему же ты не вернулся в гостиницу?
– Ну, потому что дальше у меня начались галлюцинации. И длились они часов десять.
Во взгляде Сюзи читалось глубокое недоверие. Остается надеяться, что его история звучит слишком дико, чтобы решить, что он сам ее сочинил.
Девять делегатов захвачено – нет, восемь, за вычетом Майлза, хоть похитители и не признались, что он от них сбежал. Барраярское консульство, а оно здесь небольшое и малочисленное, наверняка уже доложило об этом домой, хотя пока их рапорт не достиг Барраяра. Черт. У адмирала Майлза Нейсмита, вольного наемника, не было ни домашнего адреса, ни семьи – "заложников фортуны". А у лорда Аудитора Майлза Форкосигана – есть. Он не может не доложиться в консульство. И все же какой дивный шанс ненадолго превратиться в невидимку плывет ему прямо в руки...
У Майлза проснулись старые рефлексы тайного агента, но он сомневался, что сейчас требуются именно они. Можно просто уйти отсюда, остановиться в каком-нибудь магазине или кафе, и рано или поздно там встретится добрая душа, которая даст ему позвонить, поможет или подвезет. Конечно, звонок пойдет по незащищенной линии, и его сможет отследить и прослушать любой, кто за ним охотится, а не только местные власти. Майлз не замедлил бы объявиться, если бы вчера вечером облеченные властью персоны не сделали свой первый шаг и не привлекли к себе его пристальное внимание. Теперь же он колебался.
Подтащив вращающийся стул, Сюзи присела поближе, чтобы лучше видеть, что читает Майлз. А он, хмурясь, пролистывал на одну за другой голостраницы, по большей частью для него бесполезные.
Джин переминался с ноги на ногу, скучая все сильней.
– Сюзи-сан, а? Хотите, принесу вам булочек с корицей? Ако как раз доставала их из печки.
– А кофе у них там нету? – неожиданно отвлекся Майлз. – Не мог бы ты принести мне чашку кофе? Черного?
Джин наморщил нос:
– Ну как можно вообще пить эту штуку?
– О, вкус к кофе приходит с возрастом. Как и интерес к девочкам.
Из горла Сюзи донесся звук, который с равным успехом мог оказаться смешком или отрыжкой.
Джин поморщился еще сильней, но все же кивнул – точнее дернулся всем телом – и поспешил убраться.
– Два кофе! – крикнула Сюзи ему в спину. С топотом вылетая за дверь, Джин успокаивающе махнул ей рукой.
Майлз развернулся со стулом, глядя ему вслед. Так, мальчик вне пределов слышимости.
– Славный парнишка.
– Угу.
– Вы его приютили здесь. Что вы про него знаете? – "Чтобы двигатель крутился, надо его подмазать, так, милорд Аудитор?" – Джин сказал мне, что его отец мертв, а мать заморожена, получается, он в каком-то смысле сирота. Позвольте предположить: для долговременного криостаза его мать слишком молода. Обычно к людям ее лет криопроцедуры применяются только как часть спасательной операции, чтобы поддержать жизнь до того момента, как человека можно будет вылечить.
Именно так некогда случилось с самим Майлзом. И у него язык бы не повернулся добавить "к сожалению", поскольку, несмотря на все несовершенство криооживления, именно оно подарило ему последние десять лет жизни и все, что за эти десять лет произошло. "Кстати, это криооживление как раз и было подарком от любезных незнакомцев, не забывай о них. От Группы Дюрона".
Теперь Сюзи фыркнула вполне обдуманно. Она оглядела Майлза с ног до головы и, видимо, пришла к какому-то решению в его пользу, а потому объяснила:
– Отец Джина погиб при аварии на стройке. У него не было ни контракта, ни страховки на заморозку, поэтому ему отказали в лечении, а потом стало слишком поздно. Хотя предполагаю, что все произошло ужасно быстро.
Майлз кивнул. Криообработку при неотложной помощи нужно проводить моментально, иначе в ней нет смысла; вот еще одно воплощение метафоры "быстрый или мертвый". Есть еще небольшой интервал, после которого можно оживить тело, но не восстановить рассудок: с тем же успехом вы можете клонировать погибшего и начать все по новой.
– Мать Джина после произошедшего просто помешалась. Начала политическую кампанию за то, чтобы сделать криозаморозку всеобщим общедоступным правом, доказывала, что корпорации – "грабители могил". Судебные иски, процессы, протесты. А потом один из ее митингов перешел в погром – кто был в этом виноват, так и не выяснили, хотя у меня есть свои подозрения – и ее арестовали. Обвинению удалось протащить через суд заявление о психическом расстройстве – хотя ей не смогли приписать преступную невменяемость, там бы все уперлось в строгие стандарты – и на слушании один милый независимый эксперт внес предложение заморозить ее, пока от ее болезни не найдут лечение.
Майлз скрипнул зубами:
– Оппозицию отправляют в холодную в буквальном смысле слова?
– Можно сказать и так.
– А ее родственники, они не заявили протест? Или кто-нибудь еще?
– Группа ее прежних соратников распалась из-за финансовых издержек, связанных с судебным процессом. Родственники… она только ставила их в неудобное положение – из-за нее они рисковали сами лишиться работы. Думаю, они были втайне рады, когда ее заставили замолчать. – Сюзи посмотрела на Майлза в упор. – Мне кажется, вы не особо шокированы.
