- Интересуешься? - кивнул один из них на объявление. - К чему бы это?
Лукомир краешком глаза посмотрел в сторону Рымса и Насти. Рядом с ними тоже стояли трое полицейских.
- Не вы ли это? - прищурил глаза старший полицейский.
- А бороды? - начал было сомневаться другой.
- Понюхай, чем они пахнут! - настаивал старший. - Они только что из парикмахерской. Нас этим хитрецам не провести.
И всех троих отправили в городскую ратушу.
Каждого сопровождали по двое полицейских, так что о побеге нечего было и думать.
По своему кабинету, оборудованному под огромный зал парикмахерской с зеркалами, рукомойниками и фенами, бегал наместник Меробианы Деколон, поминутно освежая себя из пульверизатора.
При виде арестованных он уселся в кресло и радостно потёр руки:
- Ага... Наконец стали попадаться первые клиенты.
И он забегал вокруг них, принюхиваясь к запаху одеколона, присматриваясь к их стрижке. Затем схватил в руки объявление с приметами.
- Трое... И этих тоже трое. И они не из нашего города. Дальше: длинный, толстый и мальчишка. Ха-ха, всё совпадает. Прямо удивительно, как мне повезло. Теперь я министр. Такой молодой - и уже министр. Вот жена обрадуется!
Старший полицейский подошёл и зашептал ему что-то на ухо. Деколон удивлённо посмотрел в объявление.
- Бороды? Да-да, бороды надо сейчас же приклеить.
Он захлопал в ладоши, и ему сразу же принесли мешок бород. Усадив арестантов в кресла, он принялся приклеивать бороды. Те отпадали, топорщились: видно, мастер он был не из лучших.
Но клей в конце концов победил: все трое арестантов стали бородатыми.
Деколон удовлетворённо покрутил на пальце ножницы.
И опять старший полицейский зашептал ему что-то на ухо.
- А? - удивился Деколон и пробежал глазами объявление снова. - У кого-то из вас лишняя борода. Признавайтесь.
Старший полицейский подошёл и сорвал бороду с Насти.
Теперь радостный Деколон снова освежился из пульверизатора и позвонил по телефону в город Колдунов.
- Я министр! - поминутно напоминал он своим полицейским. Имейте в виду, вы разговариваете с министром.
Вскоре перед ратушей завизжали тормоза и по каменной лестнице зацокали коготки. В комнату вбежала Ягиня.
- Вот, извольте, - расшаркался перед ней Деколон.
Но Ягиня, не слушая его, бросилась к пленникам.
- Они! Бородачи проклятые! - В злобе она подбежала к Лукомиру и укусила его за ногу. Потом быстро затараторила по телефону: - Они. Я уверена. Ключ? Не знаю.
Ягиня отрывисто приказала:
- Обыскать бандитов. Во что бы то ни стало найти ключ!
Полицейские принялись за дело. Они рассматривали каждую складку на одежде пленников, отрывали подошвы башмаков, но ключа не было. Ягиня не выдержала и принялась шарить сама.
"Эх, жалко, раньше я не знал, что нужен ключ, - сокрушался Деколон. - Я бы его нашёл, как и бороды".
Тут в зале прямо из ничего выросла фигура Меробианы. Все, кроме пленных и Ягини, попадали на пол.
Настя ужаснулась, увидев Меробиану. Её невозможно было узнать. Как будто тяжкая болезнь грызла её изнутри.
- Где они? - прошептала Меробиана и бессильно опустилась в кресло.
Ягиня вытолкнула к ней пленников.
- Ключ... Отдайте ключ, - протянула к ним трясущуюся руку Меробиана. И все с удивлением заметили, что на этот раз она не приказывала, а просила.
- Сейчас найдём, сейчас, сейчас, - услужливо, словно комнатная собачка, забегал Деколон. - А ну вытряхивайте все ключи, которые припрятали! - приказал он своим полицейским, подозревая, что это они успели украсть драгоценный ключ у пленников.
Вскоре груда ключей заблестела на полу перед Меробианой. Она небрежно отбросила их ногой.
- Ключ! Пленники молчали.
- Что ж, тогда применим более сильные средства, чтобы заставить вас заговорить. Деколон! - приказала Ягиня. - Немедленно доставьте сюда самые большие ножницы, которые есть в вашем городе.
- Ножницы! - ужаснулась Настя и закрыла лицо руками.
Она не хотела, чтобы её испуг кто-нибудь заметил. Но от Ягини не ускользнуло, что она испугалась.
- С тебя и начнём, мальчишка, - подбежала она к Насте. - Именно с тебя. Тогда и те скорее заговорят.
Сердце Насти бешено забилось.
14. Последний поединок
Учёные в своём городе волновались.
Шло время, а никаких известий от посланцев не поступало.
Магистр отправился в сад - единственное место, где он мог сидеть спокойно. Любимые цветы Магистра - и те чувствовали его печаль. Они почти увяли.
- Сейчас я вам помогу. Моя жизнь кончается, зачем же погибать и вам? - И Магистр отправился к колодцу.
Он стал поливать цветы и вдруг с удивлением обнаружил среди листьев что-то белое.
- Странно, - забормотал Магистр и наклонился, чтобы лучше рассмотреть. Это был белый пластмассовый голубь. Видно, ему не хватило сил долететь до дома, и он упал в кусты. Прижимая его к груди, Магистр что было сил побежал к дому.
Скорее! Скорее!
Не было даже времени, чтобы позвать на помощь друзей.
Магистр бросился в мастерскую и быстро развёл под тиглем огонь, чтобы немедленно расплавить ключ.
Меробиана своим колдовством нарушила законы страны Городов, и поэтому ключ подлежал уничтожению.
Магистр напоследок полюбовался ключом в отблесках пламени, но тут неожиданно из глубины подвала на него бросилась громадная крыса.
- Отдай ключ. Сейчас же отдай, - шипела она знакомым скрипучим голосом.
Крыса вцепилась зубами в руку Магистра. От боли он разомкнул пальцы, и ключ со звоном покатился по полу.
Крыса бросилась к норе, сжимая в зубах драгоценный ключ.
Магистр пытался отрезать ей путь, но крыса не отступила: ключ оказывался то у неё, то у Магистра. Последним усилием воли Магистр выхватил у неё ключ и бросил в тигель. Крыса с воем метнулась за ним в огонь. Запахло паленым. Магистр обессиленно опустился в кресло.
А в это время в кабинете мэра в городе Парикмахеров раздался душераздирающий крик.
- Я горю, я сгораю, - кричала Меробиана, катаясь по полу.
Её было не узнать, и от этого становилось страшно. Ведь в памяти ещё хранился облик злой и коварной правительницы. Теперь же страх у пленников исчезал с каждой минутой. Никто ещё не понимал этого. Но видно было, как меняется всё вокруг. И крики эти заставляли дрожать и съёживаться слуг колдуньи.
Все изумлённо смотрели, как Меробиана то превращалась в какую-то обгоревшую крысу, то снова становилась сама собой. В конце концов она поднялась с пола и, шатаясь, зашагала прочь.
Она натыкалась на столы и кресла, но шла и шла, растворяясь в воздухе. Постепенно исчезали руки, ноги, голова. И вскоре она исчезла совсем.
Тотчас словно стал другим воздух, так всё внезапно осветилось и засверкало. Молчание и бездействие слуг затягивалось. Исчезнувшая правительница как бы утащила с собой всю их храбрость.
Первым тишину нарушил Деколон.
- Что же делать с арестованными? - заволновался он и стал искать поддержки у стоящих рядом. Но они молчали, боясь проронить хотя бы слово, проклиная и себя, и мэра, и то, что они ввязались в это дело.
Тогда Деколон захотел спрятаться за начальницу колдовской канцелярии. Почему он? Пускай решает сама Ягиня. Ведь сейчас в комнате не было никого ближе к правительнице, чем она.
- Как вы считаете? А? - почтительно наклонился он к некогда важной крысе.
Ягиня пропищала в ответ что-то невразумительное, потом забегала по комнате в поисках укрытия.
Не найдя его, она прыгнула в раскрытое окно, и писк её затих.
Теперь задрожал Деколон и побежал к двери. Полицейские, срывая мундиры, устремились за ним.
Около ратуши собралась недоумевающая толпа.
Лукомир распахнул пошире окно. Свежий ветер ворвался в кабинет, выметая из него все бумаги колдовской канцелярии.
- Друзья! - крикнул из окна Лукомир. - Кончилось крысиное царство Меробианы! Мы снова свободны! Да здравствует свободная страна Городов!
И площадь в ответ загремела радостным "ура!". В страну Городов пришла долгожданная победа. Снова главными в стране становились мастера своего дела, а неумейки прятались по домам, сгорая от стыда и страха. Не сама по себе пришла эта победа. Просто так победы не приходят. Только достойные побеждают. Только храбрые выигрывают. Только справедливые вознаграждаются по праву.
Страна Городов смогла постепенно расправить свои плечи. Словно опустошённая бурей, она теперь могла честно жить, честно любить и честно хвалить, если было нужно. Лучшие действительно были лучшими. И никто не думал, что они стали такими по знакомству.
Справедливые на самом деле были справедливыми, храбрые храбрыми, а добрые - добрыми. Не только по бумагам да документам, как это бывало раньше. И от этого даже дышалось по-другому. И свободнее. И веселее. И радостнее. Ведь самое главное в жизни - это правда. Когда ты веришь словам своего соседа, а он верит тебе. И если ты знаешь, что завтра тебе не придётся кривить душой, ты и сегодня будешь таким. Таким, каким должен быть всегда. И страна Городов это заслужила.
