Я завозилась с вещами и не заметила, что осталась одна в аудитории. Была уверена, что Ваня меня ждет, но когда подняла глаза, никого не увидела. Кроме Жданова. Не успело тут всё затихнуть, как снова накалилось, стоило встретиться взглядом с ним. И я, проклиная себя на чём свет стоит, ляпнула:
– Геля слабо старалась?
– Вы охамели, Богатырёва?
– Оу, мы теперь на вы, – хмыкнула, кивая, и повесила сумку на плечо. – Мило.
Зачем я его задеваю? Разве не этого я хотела – чтобы он от меня отстал и относился не более чем, как к студентке? За что боролась на то и напоролась.
– Извините, Надежда, но вопросов к вам больше не имею. Всего хорошего.
Жданов направляется к выходу первым, отвечая на звонок:
– Да, Ир, обязательно куплю по пути суши, я не забыл.
Что ж. Всё сложилось именно так, как я хотела. Где ликование внутри? Где радость от победы? Какого хрена стою посреди аудитории как потерявшийся щенок и пялюсь на него. Вот дура.
Словно дурман вспоминаю, что он что–то там собирался мне доказывать вчера. Доказал, что ему всё равно, что трахать, лишь бы была студенткой и не ломалась.
Резко качаю головой, прогоняя мысли, и выхожу из аудитории, направляясь к расписанию. По пути меня нагнал Ваня.
– Геля сама ко мне села...
– Мне всё равно, – прервала поток его оправданий.
– Надь, мы должны поговорить о вчерашнем, – Ваня сделал пару шагов вперед, загородив мне путь.
Я остановилась и молча посмотрела ему в глаза.
– Нельзя же делать вид, что ничего не случилось!
– Случилось, – спокойно киваю, – дальше–то что?
Он положил ладони мне на плечи.
– Я хочу быть с тобой!
Я опускаю взгляд и не сразу отвечаю. Я не знаю, что ответить. Вчера, до поездки в клуб, всё было просто. Один несчастный вечер и всё усложнилось.
Ваня склонился к моим губам и поцеловал меня, и этот поцелуй послужил утешением. Что–то внутри, что саднило после пары, вдруг затянулось.
– Ладно, – выдохнула у его губ.
– Вот и умница, – улыбнулся, приобняв меня. – На всех остальных парах сидишь со мной, малышка.
– Это ты сидишь со мной, если не хочешь искать себе новую девушку.
До конца дня я больше не видела Жданова, и была этому рада. Он расставил точки на i и я не хочу больше ломать голову, что это было вчера и сегодня. И если бы не тот последний поцелуй, я бы не ломала, но он засел мне в печенки с ним. Видимо, у этой загадки не будет разгадки. И не нужно. Моё желание исполнилось, повод купить бутылку вина и отметить.
Хмыкнула про себя, понимая, что просто ищу повод, чтобы купить бутылку вина и провести вечер наедине с ней и бокалом.
На паре приходит сообщение в вайбер от Гели:
“Ну что, Ваня тебя впечатлил вчера?”.
Тут же набираю ответ:
"Не твоё дело"
Геля вдогону присылает второе:
“У кого–то не встал или ты не дала?”
"Что во фразе 'не твоё дело' ускользнуло от твоего понимая? У Жданова, судя по паре, тоже не встал. Плохо старалась?"
“Не хотел отпускать, но мама велела ночевать дома))) Он был ненасытным, ни капельки не разочарована”, – отвечает мне Геля.
"Что ж такой злой и неудовлетворенный на паре был тогда, раз ты его знатно обслужила?"
Отвечаю и вспоминаю, как он рассмеялся, когда я сказала про Гелю. И поцелуй, тот блядский поцелуй засел в подкорку больше, чем оба оргазма, что он мне презентовал. Что со мной глобально не так?
“Злая ты, Наденька, проще нужно быть. А твой Ваня вчера долго у тебя матросил? Что–то ты тоже сегодня не в духах, опоздала.”
Я хмыкнула, глядя на экран. Права была, эта без мыла в любую жопу влезет.
"До утра".
Пальцы нажали отправить и я спрятала телефон. Руки чесались заблокировать ее номер в Вайбере, но остановила себя. Не нужно поддаваться эмоциям и уподобляться ей. Её можно читать как открытую книгу. Так и корчится от зависти и злости, и это она не в курсе всего. Если бы она знала, что в ту ночь, когда она заценила Ваню, я занималась сексом с Никитой, её бы разорвало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
С Никитой Владимировичем, Надя. Спектакль окончен. Приходится напоминать себе.
Ты сама этого хотела.
...Я отдала книгу библиотекарю и вышла в коридор, закрывая дверь. Первая неделя октября порадовала золотой осенью перед тем, как зарядили дожди. Утром погода вроде задалась, и я не догадалась взять зонт, и зря. Сейчас ливень лупил не по–детски. Пока добегу до остановки точно промокну вся. Заболеть только не хватало, будет чудесным завершением паршивой недели.
Одеваюсь, прячу телефон в сумку, и открываю дверь. Сразу мокрые холодные капли бьют в лицо как пощёчина от погоды за недальновидность. Как назло надела пальто, и под капюшоном, которого нет, не спрячешься.
Бегу к остановке, чувствую, как промокли ноги. Противно и холодно.
Бегу к пешеходному переходу, надеясь успеть перебежать до машины, но останавливаюсь, увидев на дороге огромную лужу. А вот машина не останавливается, и меня окатывает фонтаном грязной лужной воды.
– Чёрт, вот чёрт! – ору, смешно взмахнув руками. – Прелестно, лучше не придумаешь!
Добежав до остановки смотрю расписание и понимаю,что автобус только через 20 минут. Чёрт.
К остановке вдруг подъезжает машина. Не обращаю на неё внимания, раздумывая, как я несчастна.
– Живо в машину, – слышу нервные нотки в мужском голосе, – схватишь воспаление.
Меня словно током прошибло, когда я поняла, чей это голос.
Никита вернулся?
Его больше недели не было в городе, была замена, бездарненькая надо сказать.
И я скучала. Не хотела признавать себе до последней секунды, пока вот током не прошибло от одного только звука его голоса.
– Лучше уж воспаление, спасибо, – отвечаю прежде чем подумать.
– Богатырева, мне тебе лично помочь?
– Ну что вы, Никита Владимирович, – отвечаю подчёркнуто вежливо, ежась и дрожа. Не то от того, что вся промокла, не то от его присутствия, не то два в одном.
– Приятного тебе соплетечения, – закрывает окно.
12 глава
Бросаю взгляд на машину и с грустью вздыхаю. Зачем отказалась? Сейчас сидела бы в теплом комфортном салоне и практиковалась в своём остроумии дальше. А так что ж, поделом мне.
Машина отъезжает, но метрах в пяти резко останавливается. Из салона выскакивает Никита в черном полупальто, подымает ворот, чертыхается и стараясь перескакивать лужи, мчит ко мне, накрывая голову какой–то папкой.
– Сама сядешь в машину или придать ускорение?
Смотрю на него во все глаза, едва сдерживая улыбку.
– Мы снова на ты? – уточняю, и предупреждаю, – я салон испачкаю, меня тут украсили.
Демонстрирую, какая я красотка в грязи из лужи.
– У тебя пять секунд придать ускорение своим ногам. Время.
Улыбаюсь про себя, и иду к машине. Я уже промокла, а он ещё нет, не нужно нам обоим рисковать здоровьем.
В машине тепло и сухо, и я сразу расслабляюсь.
Никита садится следом. Боковым зрением пытаюсь рассмотреть его получше. Делаю вид, что рассматриваю салон авто, хотя что там рассматривать – это же БМВ, они все шикарны.
– Может радио включишь? – бросаю нарочито равнодушно.
– Почему без зонта?
– Утром было солнечно, – пожимаю плечами, – и я недальновидна.
Так, мы разговариваем таки. Что ж. Была не была.
– Как семинар?
– Нормально. Сейчас заедем ко мне, мне нужно срочно отправить документы с ноутбука. Ты сможешь переодеться и умыться. Потом отвезу тебя домой. И давай без возмущений.
Я вижу, что он уставший, но не отказываю себе в удовольствии поддеть его в очередной раз.
– Переодеться во что? – вскидываю бровь. Остальная мысль так и крутится на языке, но не даю ей сорваться, оставляю при себе.
В то, что осталось после твоих блядей? Пас.
– В сухие вещи, халат подойдёт? Правда он будет тебе великоват, но уже лучше чем сейчас.
Улыбку уже не сдерживаю:
