– И как тебе с этим живется?
– Стараюсь… Но не получается.
– Тебе нравится работать переводчиком?
– Да я терпеть этого не могу!
– Почему «иняз» тогда? И почему работаешь переводчиком в крупной иностранной компании?
– Ну а где еще? Должна же я на что-то жить? Хотя я терпеть не могу эти бесконечные письменные переводы.
– А что же тебе нравится?
– Я люблю юриспруденцию. Всегда хотела быть адвокатом, работать с людьми и законами.
– Как твоя мать?
– Ну да…
– И почему тогда не юридический?
– Не знаю… Она всегда была против этого, долго выбирала между моей экономикой и моим «инязом». Я должна была к двадцати пяти стать самой крутой, выйти замуж и уехать за границу.
– Ну и…
– Ну и… к двадцати девяти я ненавижу свою работу до сих пор одна, и у моей матери есть возможность перепиливать меня пополам прямо по телефону особенно когда выпьет. Она перечисляет все цензурные и нецензурные эпитеты в мой адрес за то, что я не стала тем, кого она так ждала, а она ведь «столько сил и денег в меня вложила»… И это правда. Я перед ней в долгу… И самое главное, я заметила такой странный парадокс – чем лучше у меня идут дела, тем больше она пьет и тем больше ругается.
– Этот парадокс, возможно, называется неосознаваемая ревность и конкуренция. Твоя мать, с одной стороны, хочет, чтобы ты была счастлива, а с другой – ей страшно, что ты станешь хоть в чем-то успешнее ее. Ведь успех – то единственное, чем она жила в своей жизни. Отца своего, я так поняла, ты никогда и не видела.
– Ну да, он от нее сбежал, когда она еще была беременной, в Москву, кстати…
Через какое-то время ей удалось поменять свою жизненную ситуацию: решилась поговорить с начальством, и ее перевели в юридический отдел компании, где она и расцвела, начав довольно быстро продвигаться по карьерной лестнице. У нее стали появляться друзья-мужчины, и вскоре наконец образовались вполне неплохие долгосрочные отношения.
Но что при этом стало происходить с ее матерью!!! Вы думаете, она была счастлива оттого, что дочь начинает становиться на ноги и наконец воплощает ею намеченное? Не тут-то было! Молодой человек той объявляется отъявленным негодяем, хотя так ни разу и не был удостоен чести личного знакомства. Продвижения в карьере обесценены, в довершение всего мать серьезно заболела, требуя, чтобы дочь отказалась от своих «рваческих и непомерно честолюбивых планов» и срочно возвращалась в родной город ухаживать за больной матерью.
Только твердость намерений моей клиентки и приобретенная за время терапии устойчивость позволили ей выдержать череду сильных материнских манипуляций, отстояв свое право жить так, как считает нужным. После месяца продолжительных боев по телефону мать сдалась, выздоровев, кстати, без всякой посторонней помощи. Но… отреклась от дочери (к счастью, всего лишь на время), поселив у себя на квартире одинокую молодую мать – дочку своей подруги.
Очевидно, настрадавшаяся мать, обиженная своим мужчиной, посвятив всю себя карьере и дочери, желает уберечь ее от повторения собственных ошибок. Поэтому отправляет в Москву, ждет подвигов, в мечтах своих выдает ее замуж. Она отказала себе во многом ради своих не менее честолюбивых планов, лишила себя каких-то простых радостей, но глубоко в душе ей ужасно обидно и до непереносимости больно оттого, что у ее дочери есть шанс прожить более счастливую и успешную жизнь, чем ее собственная. Ей завидно, но в этом же совершенно невозможно признаться даже самой себе, она ведь мать…
Особенно трудно в нашей стране стать настоящим мужчиной
Господи, сделай из меня супермена. Только не говори, что надо тренироваться, ежедневно бегать, по утрам делать зарядку. Это все я каждый день слышу от отца.
Моня, 4 кл.М. Дымов «Дети пишут Богу»
Самое распространенное женское нытье в нашей стране звучит так: «Где они, настоящие мужики? Повывелись все!» Это звучит как приговор и одновременно как повод для необоснованной гордости (ибо «настоящая женщина» так никогда не скажет). Что же произошло в нашей стране, что стало поводом для такого рода обличительных высказываний?
Не будем рассматривать исторический аспект, удаляясь в глубь веков. Остановимся лишь на потрясениях последнего столетия. Очень многие, а особенно мужчины, имеющие свою точку зрения, силу воли, яркость характера, харизму, были начисто истреблены во время сталинских репрессий, нет необходимости объяснять, почему так произошло. Те, кому удалось избежать репрессий, отправились на поля Великой Отечественной войны, оставив женам детей. Девочек – в помощь матери по хозяйству, мальчиков – как защитников и будущую опору.
При этом мальчик – это не только ребенок мужского пола, это живая память об ушедшем (пропавшем, погибшем) супруге. К тому же, как нам известно из основ психоанализа, у мальчика эмоциональная связь с матерью чрезвычайно сильна. Неудивительно, что многие из матерей неосознанно начинают оберегать мальчишек, особенно после войны, пытаясь додать им все то, чего не хватало в голодное военное время. Ведь мальчик, вырастая, все больше становится похожим на мужчину, которого она когда-то любила и не успела долюбить.
Воспитанный без отца, огражденный от любых напастей собственной матерью, мальчик в худшем случае становится инфантильно-зависимым, в лучшем – ярким примером «хорошего сына», что не позволяет ему выполнять чисто мужские психологические задачи (иметь свою позицию, смелость принимать решения, способность брать за них ответственность, защищать своих близких и свои ценности). Чисто материнское воспитание приводит к тому, что мальчика научают:
– уступать, вместо того чтобы отстаивать свое мнение;
– подчиняться, вместо того чтобы принимать собственные решения;
– рефлексировать, вместо того чтобы действовать;
– бояться и избегать, вместо того чтобы бояться, но идти вперед;
– сопереживать, а не проявлять свою волю;
– оправдываться, а не анализировать;
– избегать ответственности, а не управлять;
– критиковать, а не организовывать самому;
– искать безопасности, а не быть защитой для всего того, что он считает важным.
Мальчики вырастали, женились и незаметно делали из своих жен «матерей», в чью задачу входили забота, уход, принятие, понимание, ограждение от всего неприятного и трудного. И неудивительно, ведь их жены как раз были дочками мам, которые научили их только тому, как быть матерью, и отнюдь не тому, как быть женщиной. Ну а дальше мужья и жены неосознанно передают эту модель по наследству своим детям. Мальчикам – свою, девочкам – свою.
В какой-то момент, когда женщина, следующая за социалистическими ценностями, была вынуждена выйти на работу, дети – и мальчики и девочки – стали воспитанниками системы: школы, пионерской организации. И там их половые различия стерлись, потому что там они стали просто пионерами и комсомольцами, и их задачи были общими: сдача макулатуры, верность делу Ленина, знание политики партии со времен последнего съезда. Постепенно стало не важно, какой ты мужчина или женщина, важно, какой ты гражданин своей страны. Мальчики стали служить своей стране почти так же, как раньше служили своей маме: послушно и преданно.
Но вот социалистическая идея в нашей стране рассыпалась, так и недовоплотившись, на смену идеям пришел другой бог – новая экономика. Женщины, привыкшие любые кризисы выносить на своих плечах, привычно втянулись в выживание, мужчины, выросшие из «маменькиных сынков», в глубокой и желчной тоске залегли на диваны. Их адаптационных возможностей не хватило, чтобы приспособиться к новым условиям и новым задачам. Но те, кто все же обладал ярко выраженной мужской составляющей, ринулись искать свое место в изменившейся политической и экономической системе. Они стали рисковать и пробовать находить способы построить свою карьеру, заработать деньги, и это было прекрасно для их страны и их женщин, но только не очень хорошо для их детей.
Папа очень быстро стал почти такой же мифической фигурой для ребенка, как во времена войны и репрессий. Не каждый малыш мог заполучить для себя способного к общению отца хотя бы на полчаса в течение будних дней. Да и те отцы, что оказывались дома, не всегда были способны, знали, умели, хотели воспитывать своих мальчишек, чаще всего ограничиваясь тусклым и ничего не значащим «Как дела в школе?».
Постепенно повысившееся благосостояние позволило матери оставить службу и вновь заняться детьми и домом. И вот уже мальчики снова воспитываются почти исключительно женским окружением: мамы, бабушки, няни, гувернантки, учительницы, домработницы. Что будет требовать женское окружение от мальчика? Всегда слушайся старших, будь аккуратным, ни во что не впутывайся, никуда не лезь, никогда не рискуй, не груби, не злись, не смей драться. А послания, которые часто слышу я от таких женщин со всех сторон: «Ты это не можешь! Дай я сама сделаю! У тебя не получится, потому что хорошо получается только у меня. Ты нуждаешься в моем постоянном контроле, потому что самому тебе ни в чем не разобраться. Ты не умеешь, ты не способен…» И при этом от всей души желают, чтобы в их семье вырос настоящий мужчина.
