– Ты хочешь взять меня к сыну? Но он… ко мне не очень-то, и я его понимаю, он не может забыть мать и…
– Ты всех понимаешь, – опять зевнув, сказал Лешка, – Мельмана-младшего, моего сына… Мы летим не к нему. Нет, к нему, конечно, тоже слетаем, но… У нас другая программа.
– Какая программа? – растерянно спросила Танька. – Если жить не у него, а снимать, это же очень дорого. Ты говорил, у нас кончаются нормальные деньги и…
– Это было давно, – отмахнулся Лешка. – Сейчас они похоже, – он усмехнулся, – только начинаются. Возьми мою кредитку и обнови немножко гардероб… Обнови, как хочешь, но чтоб была хоть парочка вечерних платьев. Нам придется присутствовать на вполне официальных приемах – в отеле «Mariot», где мы, кстати, будем проживать, так что…
– Это… шутка?
– Позднее время сейчас – для шуток. Давай спать.
– Но объясни хотя бы…
– Ляжем, и объясню, Танюш.
Они легли. И он объяснил. И быстро заснул. А она долго не могла уснуть, пытаясь осмыслить и переварить услышанное. Почти до самого утра…
* * *
Фраза про «удар», действительно была не Лешкина, а Феди Стернова. Чертова Феди, которого так невзлюбила Татьяна с самого первого его визита, но который…
5
Федя очень быстро расположил к себе Лешку. Хотя перед первой встречей с ним Лешка был настроен… не очень объективно, а даже вполне предвзято. Ну а как еще ему было настраиваться, если если ему навязали какого-то…
* * *
– Ну вот, Алексей Николаевич, – тоном усталого полководца, сказал главный редактор издательства «Экспо», привстав из-за своего массивного письменного стола и протягиваю Лешке свою главредовскую длань, – пришла пора нам заняться вашей книгой. Вашим «Аэровокзалом».
– В каком смысле – заняться? – спросил Лешка, усаживаясь на краешек очень неудобного кресла для посетителей, перед главредовским столом.
– В смысле – издать, в каком же еще? – пожал плечами хозяин кабинета (и один из хозяев всего издательского холдинга).
– Хорошая мысль, – кивнул Лешка. – Трое редакторов трех ваших «дочек» мне это уже говорили. А потом… Ну, вы сами, наверняка, в курсе.
– Как сказал и даже велел выгравировать на своем перстне один царь, «все проходит»…
– Вообще-то на его перстне было написано: «И это пройдет», – заметил Лешка.
– Да? – главред нахмурился. – Ну, неважно. Книгу мы хотим издать, и мы ее издадим, только… над ней надо поработать.
– Если вы про главу про Президента, – вздохнул Лешка, – так я и тем троим сразу сказал, что согласен, тем более…
– Тем более, что глава эта – гвоздь не от той стенки, – перебил его главред. – Политическая сатира – не ваш жанр, вы, извините, не Шмендерович.
– Нет, – Лешка опять вздохнул, – к сожалению, я Молчанов. И это – никакая не политическая сатира, а просто… Неудачная глава.
– Рад, что вы сами это сказали. Ну, тут и обсуждать, собственно, нечего.
– А что еще вас не устраивает? – спросил Лешка.
– Не меня, Алексей Николаевич, – вздохнул теперь уже главред.
– Наверху, – понимающе кивнул Лешка. – Ну, это…
– Нет, – перебил его галвред и посмотрел на Лешку взглядом усталой нянечки на расшалившегося ребенка. – Не наверху и не меня, а тех, для кого вообще пишутся и издаются книги. Читателя.
– У меня достаточно читателей, – вскинулся Лешка. – И не только русскоязычных, она переведена на…
– Знаю, знаю, даже на китайский, – махнул рукой главред. – Но я говорю о других читателях – о читателях х у д о ж е с т в е н н о й литературы. Поймите, Алексей Иванович, вы написали сильную книгу, но теперь из этой книги надо сделать роман.
– Это и есть роман, он… Он так и называется: «Роман с фотографиями», и…
– Вот именно, – перебил его главред. – С фотографиями. Это – совсем другой жанр. А мы хотим издать просто роман. Ваш роман. И без всяких фотографий, понимаете? И его надо сделать.
– Мои фотографии облетели пол мира и…
– И пускай себе летают, но… Отдельно. Как, извините, мухи от котлет. Ну, не хмурьтесь, это я так, для наглядности, а фотографии у вас замечательные, просто… Роману, который вы для нас сделаете, никакие фотографии не нужны.
– И как же я это сделаю? – помолчав, спросил Лешка. – Что вы реально хотите? Как, говорится, чисто конкретно?
– Сделаете вы это с нашей помощью. У нас есть… Один переводчик. Очень хороший переводчик, он перевел для нас много интересных вещей, вполне себе бестселлеров… Если вы любите Стивена Кинга…
– Не очень, – сказал Лешка. – Но жена…Жена любила, и я знаю… то есть, не знаком, но знаю, о ком вы говорите. Стернов, по-моему…Он действительно – профи, еще из старой гвардии. Но на кой черт мне переводчик? Может, вы не в курсе, но я написал свой роман… Ну, хорошо, свою книгу – на русском языке, и хотя первое издание было на… В Украине, но…
– Я в курсе. А Стернов… Он не из старой гвардии – всего лет на десять старше вас, – но когда начинал, «старая гвардия»… Бурова и даже сама Лора Даль.. его похваливала. Он давно забросил это дело, но контакт с ним у нас сохранился, и иногда он оказывает нам некоторые услуги – платные, разумеется.
– Я понял. Но все-таки на кой черт – вам… нам – переводчик?
– Понимаете, переводчик хорошо умеет вышивать по чужой канве. Сам он, как правило, не способен ничего создать, сотворить – это вообще не творческая работа, хотя вся переводческая рать, – он усмехнулся, – меня бы за эти слова разорвала на куски… Кроме Стернова – он-то это знает. Но с чужим они обращаться умеют, причем, не нарушая авторский замысел, а даже порой вытаскивая… В этом смысл и суть их работы, их профессии. Я могу дать ему ваш телефон, мы с ним уже говорили на эту тему, он читал вашу книгу и знает, о чем идет речь… И вы с ним поработаете. Я думаю, вы легко найдете с ним общий язык. Он вообще легко находит общий язык с кем угодно, особенно, – главред опять усмехнулся, – если ему за это платят.
– А ему понравилась моя книга? – спросил Лешка.
– Понятия не имею. Это вообще не имеет значения – ни для нас с вами, ни тем более, для него. Вы же сами согласились, что он – профи. И это – главное, это – то что нам нужно.
– Ну хорошо, – подумав пару секунд сказал Лешка, – с ним у вас контакт, и ему вы оплатите, как я понимаю, при любом исходе, верно?
– Иначе и быть не может, – подтвердил главред.
– А как насчет наших с вами условий? Вы же понимаете, что в любом договоре главное, – Лешка сделал паузу, – сумма прописью.
– Понимаю, – главред кинул на Лешку одобрительный взгляд, взял со стола листок бумаги и протянул ему через стол. – Я тут набросал черновик договора. Если что-то не устраивает, можем обсудить.
Лешка пробежал глазами черновик договора, застрял взглядом на «сумме прописью» и… чуть не присвистнул, точь в точь, как когда Васильевна назвала ему сумму, ассигнованную на командировку в Нью-Йоркчик. Потом он перевернул листок, глянул на цифру в графе «тиражом», и…
– Вы – серьезно? – спросил он главреда. – Я про тираж…
– Вполне, – кивнул главред.
– А если… не раскупят? Я же не Петелин, и…
– Раскупят и больше – с этого мы начнем. Так мне дать ваш телефон Стернову? Его, кстати, зовут Федор Вениаминович.
– А если…
– Алексей Николаевич, если вы с ним в принципе договоритесь и начнете работать, звякните мне, и мы немедленно заключим договор по всей форме.
– А если начнем, и даже сделаем, но вас потом не устроит? Вы так полагаетесь на мои способности?
– Я так полагаюсь на Стернова, а раз полагаюсь, значит у меня есть на то основания. Так ему дать ваш мобильный?
– Дайте, – после недолгой паузы сказал Лешка.
* * *
Стернов позвонил на следующий день, в Субботу, прямо с утра, в ту секунду, когда Лешка вставал с постели и тянулся к гантелям. Они быстро договорились о встрече – у Лешки в обеденное время. Танька по Лешкиной просьбе соорудила серьезный обед.
Федор Вениаминович Стернов явился вовремя, без всяких цветов, но с бутылкой любимого Лешкиного французского рислинга. Он оказался моложавым мужиком – выглядел никак не старше Лешка (если не очень вглядываться), – вполне подтянутым (брюшко лишь слегка выпирало из тесных джинсов), с умело замаскированной проплешиной, приятной улыбкой и… странновато-холодным взглядом.
Действительно странноватый, подумал Лешка, холодный взгляд бывает у серых… или синих глаз, потому что их цвет – холодный, у этого глаза карие, вроде бы т е п л о г о цвета, а взгляд… Почти как у Лени…
Леня, вошедший в Лешкин кабинет, куда Лешка провел Стернова – выпить вискаря со льдом перед обедом, – внимательно рассмотрел обладателя карих глаз, и… прыгнул ему на колени. Он редко баловал даже Татьяну такой милостью, и Лешка ощутил болезненный укольчик ревности. Который, впрочем быстро рассосался, поскольку Леня, дав почесать себя за ухом, спрыгнул с коленей гостя и устроился на диване, привалившись к Лешкиной ляжке (Лешка не заметил, что гость очень умело и мягко подпихнул Леню в этом направлении).
