Ремус вздрогнул и, помотав головой, протянул Гарри руку:
— Тебе идёт. Очень стильно выглядишь.
— Да, я это уже слышал. Пойдём, поговорим, — с этими словами юноша потащил Люпина в свою комнату, на ходу забросав того вопросами: — Как поживаешь? Чем занимаешься?
— Бывало и лучше, — вздохнул Ремус. — Я беспокоился о тебе, но, честно говоря, был очень удивлён, когда получил твоё письмо. Оно здорово подняло мне настроение. А как ты? — осторожно поинтересовался Люпин.
— Ну… — Гарри не хотел расстраивать старшего друга, — мне было трудно. Я чуть не спился. Ты не знал?
— Что ты такое говоришь? Тебе всего пятнадцать, — Ремус встревожено оглядывал юношу.
— Во–первых, уже почти шестнадцать. Во–вторых, если ты волшебник, то ничего невозможного для тебя не существует — фальшивые документы, маггловские бары — и никаких проблем. В-третьих, я не напивался, так, совсем немного, только чтобы заглушить боль. И, в-четвёртых, всё в прошлом, — попытался оправдаться Гарри.
— Что же заставило тебя остановиться? — спросил, помолчав, Люпин.
— Не что, а кто. Однажды в баре я встретил человека, потерявшего жену и дочь, который тоже пытался утопить свою беду. Мы разговорились и поняли — выпивкой горю не поможешь. Он предложил мне помощь, чтобы я смог победить в этой чёртовой войне. Кроме того, я подумал, что Сириус не одобрил бы такого поведения, он хотел бы видеть меня счастливым. И потом, в моей жизни появилась одна очень вспыльчивая особа, которая помогла вправить мозги, — усмехнулся Гарри.
— Да, я знаю о ваших с Тонкс отношениях. Поздравляю! — с искренней радостью произнёс Римус. — Но я вижу, ты чем–то недоволен? Сомневаешься в правильности своего выбора?
— Не то чтобы недоволен. Никак не могу свыкнуться с мыслью, что она моя девушка, — юноша нахмурился. — Никаких сомнений. Тонкс не только красивая девушка. Мы достаточно пережили вместе, даже думаем одинаково. Я абсолютно уверен в своих чувствах! — с жаром воскликнул он.
— Я рад это слышать, — Люпин довольно улыбнулся. — Она только и говорит о тебе с прошлого лета, какой ты хороший, милый, сильный и благородный, и прочее, и прочее. Все уши прожужжала.
— Правда? Никогда бы не подумал, — зарделся Гарри.
— Да, Тонкс — это… Тонск; на первый взгляд, странная, экстравагантная, открытая и весёлая девушка. Но мы оба знаем, что на самом деле она чуткая, ранимая и очень стеснительная. Крайне удивлён, что у неё хватило духу признаться тебе в своих чувствах, ведь она не верила даже в призрачный шанс быть с тобой вместе, — сказал Ремус серьёзно. — Но я постарался убедить её в обратном и, вижу, добился успеха, даже слишком быстрого.
— Знаешь, меня это тоже удивило. Я, конечно, думал о Тонкс, но только как о милом друге. А потом она сказала мне, что не переживёт, если потеряет меня, и… мои чувства прорвались наружу. Ведь моя главная проблема в отношениях с девушками — моя слава Мальчика — Который-Выжил и страх подвергнуть опасности других людей. А тут я знал, что Тонкс всё поняла, и знал, что она чувствовала, поэтому и решился открыть своё сердце. Остальное — уже другая история.
— Что значит — знал? Откуда?
— Неважно. Знал и всё, — отмахнулся юноша.
— Ну, если ты так говоришь… В общем, это не так уж и важно. Важно только то, что у меня сейчас есть два счастливых, любящих друг друга приятеля, — Люпин расплылся в довольной улыбке.
Гарри согласно кивнул, но по его лицу пробежала тень:
— Будет трудно держать наши отношения в секрете, и когда правда выплывет наружу, Тонкс будет ещё в большей опасности. А вот Сириус бы поспорил, через сколько дней эта маленькая тайна будет раскрыта, — хихикнул юный волшебник.
— Да. Он бы дразнил вас и при каждом удобном случае норовил бы смутить, — ухмыльнулся Ремус. — Думаю, что я просто обязан продолжить традиции Мародёров вместо него.
— Только попробуй, — насторожился Гарри. — И я покажу кое–кому, как владею заклятием забвения, — пригрозил он.
Воздух вокруг него уже начал потрескивать, словно наэлектризованный. Люпин ошарашено рассматривал сына своего друга.
— Ты изменился, — наконец выдавил он.
Поттер пожал плечами:
— Разве что самую малость.
— Интересно, как это ты собрался околдовать меня? — спросил пришедший в себя маг. — Тебе запрещено пользоваться магией вне стен школы.
— Так Тонкс всё–таки сохранила тайну, — возликовал Гарри.
— Какую тайну?
— Хм… Их у меня много. Например, я могу колдовать, когда и где захочу.
— И, конечно, можешь это доказать, — шутливо размахивая палочкой, произнёс Люпин. — Да, ладно, верю я, верю. Но как тебе удалось?
— Догадайся с трёх раз, — подначил его Гарри.
— Прямо, как Дамблдор, — вздохнул Ремус и вздрогнул, увидев, как юноша напрягся: озорная улыбка сменилась угрожающим взглядом потемневших вдруг глаз.
— Я не похож на… этого человека, — прорычал Поттер.
— Мерлин, что произошло? — Люпин недоумённо взирал на разбушевавшегося волшебника.
— Мало того, что он каждое лето заставляет меня жить здесь, игнорирует меня, когда я нуждаюсь в нём больше всего, держит меня в неведении относительно моего наследства, скрывает пророчество! Наверняка, есть что–то ещё, чего я не знаю, но уверен — точно есть.
— Что ты сказал? Он знает, о чём говорилось в том пророчестве? — прошептал Ремус.
— Да! И был так добр, что пересказал мне его содержание. В тот день, когда я потерял Сириуса! Как будто мне было мало! — Гарри не заметил, как перешёл на крик. — Но и я в долгу не остался — разгромил его кабинет.
Слова юноши привели Люпина в бешенство, он зарычал по–волчьи, готовый разорвать в клочки всех и вся, но его остановил прозвучавший в голосе Поттера холодный металл:
— Оставь его мне, Лунатик. Ведь это мне он задолжал больше других.
Поражённый поведением подростка Ремус звериным чутьём понял, что угроза будет выполнена.
— Гарри, что с тобой случилось? Я тебя не узнаю. Ты же знаешь, что можешь мне доверять.
— Ну… ты лучший друг моего отца, моего крёстного, последний Мародёр, — протянул Поттер. — Может ты и прав. Но пообещай мне, ты никому не расскажешь о том, что узнаешь. Даже Тонкс. Мне совсем не светит, чтобы она стала бояться и сторониться меня.
— Клянусь честью Мародёров, что сохраню твой секрет.
— Хорошо. Вчера я был в Министерстве Магии, — начал Гарри. — Прошёл проверку своей силы, показавшую наличие тёмномагического блока. Откуда он взялся, я не знаю. Думаю, это последствия моей связи с Волдемортом. Блок сняли, и теперь мою природную магию ничего не ограничивает.
— Ты был в Министерстве? Зачем тебя туда понесло? — рассердился Ремус.
— Извини, этого я не могу сказать. Но ничего противозаконного я не совершал.
— Ладно, забыли, — махнул рукой оборотень. — Я вижу, вчерашний день прошёл для тебя не в пустую — стрижка, серьги, татуировка — выглядит здорово. Сириус был бы в восторге. Я знаю.
— Ты имеешь в виду эту тату?.. — поинтересовался Гарри, показывая на руку.
— Да. Я что–то пропустил? — Люпин заметил задорный блеск в глазах собеседника.
— Она не самая впечатляющая, — продолжил юноша, поворачиваясь спиной и поднимая футболку.
— Ох! Ты прав. Тонкс понравится.
— Она уже видела, — не удержался от похвальбы Поттер.
Ремус застонал и закатил глаза:
— Гарри! Это наталкивает на определённые мысли, которые мне совсем не нужны.
— Эй! Ты спросил — я ответил. И вообще, мы ничего не делали, — обиделся юноша и поспешил перевести разговор в другое русло. — Лучше скажи, мне до конца лета придётся жить здесь или всё же планируется переезд на площадь Гриммо.
— Да, — Ремус с радостью сменил тему, — Дамблдор переправит тебя туда первого августа. Как ты?
— Неплохо, Лунатик. Я имею в виду, что смирился с потерей Сириуса. Боль не ушла, но она начала стихать. А ты?
— Теперь всё будет хорошо. Наш сегодняшний разговор во многом мне помог. Я вначале не верил Тонкс, утверждавшей, что встреча с тобой благотворно повлияет на моё самочувствие, и был не прав. Бродяга действительно не одобрил бы хандру, он хотел бы, чтобы мы были счастливы. И я постараюсь не разочаровать своего друга.
— Здорово, что я смог тебе помочь, — обрадовался Гарри.
— Кстати, твои друзья и Тонск передавали тебе привет, — сообщил Люпин.
— Спасибо! Передавай и им от меня привет. Большой и горячий. И пусть не беспокоятся: у меня всё замечательно.
— Им будет приятно это узнать. Но я должен идти. — Ремус поднялся, — Чем думаешь заниматься?
— Ну… — протянул Гарри. — Как–нибудь расскажу. Не сейчас. Но вам с Тонкс обязательно расскажу, когда буду готов.
Люпин кивнул:
— Будем надеяться. Но если — нет… Ты узнаешь, каким я бываю в гневе!
— Боюсь, боюсь! — юноша в притворном испуге вскинул руки вверх. — Лучше чаепитие с Волдемортом, чем это!
