Рейтинговые книги
Читем онлайн Инязовки. Феноменология женского счастья - Наталья Борисова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 23

– Что ж, живите, коли так! Смотри, если обидишь… Я тебя отовсюду достану!

На свадьбе Вероники и Саши мне хотелось плакать.

С раннего детства Вероника была моей второй половинкой. Она приоткрыла дверцу в другой, полный приключений мир, где нам всегда было весело и интересно. Теперь я осталась в полном одиночестве, и все вокруг стало серым и бесцветным. Эти двое, сидящие во главе стола жених и невеста, в проволочном венчике фаты похожая на ромашку, выглядели самыми счастливыми людьми на свете. Я пыталась погасить в себе чувство, название которому – нехорошее слово «зависть». В тот момент в голове моей созревало точное определение счастью. Счастье – это чувствовать себя женой и сознавать, что у тебя есть муж. Твой, весь твой до кончиков волос, любимый мужчина.

Я думала о человеке, который неожиданно появился в моей жизни. Он мог бы сидеть сейчас рядом со мной на свадьбе моей сестры, но его не было, и я не знала, почему. Он никак не объяснил причину своего исчезновения. Просто перестал приезжать. Сопротивляясь этой чудовищной несправедливости, я любила его всеми силами своей души и… ждала. До умопомрачения. До надрыва. Но об этом позже.

Вероника уговорила меня ехать в Шеберту. Это было нужно для обеих: после ее свадьбы мы очень отдалились, а это лишало жизнь ее полноценного содержания. Вероника без конца говорила про Сашу, словно из открытого крана лилась и лилась вода, а я страдала от неразделенных чувств, и сердце мое было задеревенелым, не способным сопереживать чужим радостям.

Мы выпили бутылку портвейна. Веронике это нужно было, чтобы до конца высказаться. Мне – чтобы дойти до сырой постели и забыться тяжелым сном. Когда пришла с работы мама Валя, мы пребывали во сне, разметавшись по подушкам. Она не заметила ничего странного в нашем поведении: пустую бутылку Вероника предусмотрительно вынесла в сени. Ярким солнечным утром, покинув немудреный шебертинский перрон, мы отправились в Иркутск.

Я напрасно поторопилась вычеркнуть себя из списка людей, нужных сестре. Мое отсутствие среди подружек, явившихся к Веронике с поздравлениями в день ее рождения, было расценено как акт предательства. Она появилась у меня на следующий день в образе кучерявой, крайне разъяренной маленькой фурии, метала гром и молнии.

– Ты почему не пришла ко мне? Сестра, самый близкий человек, нужный мне для души в этот день! – голос ее звенел и прерывался от волнения. – А еще клялись в детстве, что всю жизнь будем вместе! Ну и что с того, что у меня муж? Это не значит, что у меня нет больше сестры.

Она словно потрясла меня за плечи. Мне было плохо, и я забыла, что где-то существуют родные люди. Часа три мы ходили по улицам, врубив Сашин магнитофон, хотя погода была дрянь, и мы насквозь промерзли.

На трамвайчике мы поехали в предместье Рабочее, где жил с родителями Саша. Меня приняли тепло и радушно. Возвращалась я с приятным умиротворением: у моей сестры новая семья, но в ней нашлось местечко и для меня.

Вероника, самая светлая голова на факультете, после окончания института получила направление в областной центр. Это был Магадан, таинственный город на берегу Охотского моря, столь же далекий и непостижимый для нас, как планета Марс.

Мы снова поехали в Шеберту. Была вторая половина мая, и столь необходимое дело как посадка картошки оказалось подходящим оправданием отсутствия на занятиях. Опять поезд, третьи полки, только на этот раз мы с билетами и Сашиным магнитофоном. Вероника щелкала кнопками, перекручивая кассету в поисках мелодии, наполнявшей душу неизбывной тоской. Так и ехали: устремив в потолок недвижимый взор и проглатывая подступающий к горлу ком.

Шеберта еще спала, не ведая о нашем очередном знаменательном приезде, когда в сопровождении музыкального грохота мы спрыгнули на железнодорожную насыпь. Потревоженные отдаленным шумом, дворовые псы приготовились дружным лаем огласить деревенские окрестности. Около домов, выстроившихся вдоль дороги, Вероника убавила громкость.

Дома все по-старому: грязно, холодно и сыро. После направленного на уборку трудового порыва – уютно, чисто и тепло. Купив бутылку вина, мы с Вероникой идем в лес. Огородами, через заборы, с оглушающей музыкой. Мы восхищаемся милыми сердцу березами, вспоминаем босоногое детство и первые влюбленности, все, что случалось с нами в Шеберте. Наши души, переполненные высокой поэзией, возносятся в заоблачные дали… Одной бутылки показалось мало, и мы отправились за второй. Деревенские пацаны, привлеченные веселой музыкой, шумной гурьбой бежали следом.

Когда вернулись в лес, в природе поднялся неспокойный ветер, безжалостно склоняя вниз верхушки деревьев. От первого глотка муската по коже побежали мурашки, противная жидкость не лезла в горло. Содрогаясь всем телом, мы выпили до конца содержимое бутылки.

Мы лежали на сухой траве, не имея сил двигаться, и смотрели, как по бледному, линялому небу плыли лохмотья застиранных облаков. Мы глядели в небо и думали о своем предназначении, как раненный под Аустерлицем князь Болконский. Мы не пытались сдерживать слезы. Детство закончилось. Совсем скоро Вероника уедет в Магадан, далеко от всего этого, до боли родного, обустроится и заберет с собой мать. Вместе с сестрой я навсегда прощалась с Шебертой.

Пришла пора возвращаться. Дорога к дому оказалась полной непреодолимых препятствий. Перелезая через забор, Вероника падала, вставала и снова упорно пыталась покорить возникшую на пути преграду. Трудно было представить в ней будущего блестящего специалиста, который скажет свое веское слово в логопедии.

Дома я сразу бухнулась в постель, а сестра моя, «наперсница разврата», искала чего бы поесть и упустила момент, когда с работы пришла мама Валя и догадалась, что с нами что-то не так, и причина нашей «неадекватности» не что иное, как алкогольное опьянение.

Радость на лице матери, вызванная нашим долгожданным приездом, решительно сменилась негодующим отвращением. Быстрые резкие движения рук и гневное нечленораздельное мычание в полной мере выразили ее нетерпимость к отвратительному образу жизни, который мы повели, поддавшись растлевающему влиянию города.

Но до этого эпизода еще целая жизнь…

Глава 6. На острове Юности

Борис появился в моей жизни в конце первого курса. Обремененная предстоящим экзаменом по латыни, я даже в голове не держала в кого-нибудь влюбляться. Случилось это на острове Юности, именно в тот теплый июньский вечер, когда Вероника познакомилась с Сашей. С Ангары задувал прохладный ветерок, принося с собой запах речной воды и прибрежных водорослей. Освещенный фонарями танцпол, расположенный в центре острова, был заполнен до отказа. Романтичнее места для молодежных «тусовок» не существовало во всем городе. В тот вечер я забежала на танцплощадку ненадолго, чтобы развеять голову от сухой латыни, а потом вернуться к наскучившим падежным окончаниям и посвятить всю ночь зубрежке. Ничто не могло свернуть меня с намеченного пути, даже этот замечательный парень, мечта любой девчонки – высокий, плечистый, улыбчивый. Он неожиданно выступил из толпы танцующей молодежи. Впился в меня изумленными глазами, словно открыл еще одну неведомую звезду, радостно привлек к себе. Он заговорил со мной, и мне показалось, что мы знакомы сто лет, не меньше.

– Смотри, правда она похожа на …? – обратился он к своему приятелю. – Глаза, губы, улыбка. Похожа ведь?

Его выбор пал на меня, потому что я напоминала кого-то, по всей вероятности, очень дорогого его сердцу. Его совсем не волновало то, что я могла иметь другие привычки и свой собственный характер, оказаться девушкой себе на уме и не вписаться в воображаемый образ. Уже потом, много раз возвращаясь к первым минутам этой встречи, я думала, а не было ли то пресловутое совпадение по внешнему сходству обычным предлогом для быстрого знакомства, которым пользуются ушлые ухажеры? И я, простодушно-доверчивая девчонка, так легко «купилась»! Но это было потом… А в тот теплый июньский вечер, наполненный речной свежестью и звуками музыки, я повсюду ощущала флюиды мимолетных влюбленностей, излучаемые возбужденными взорами танцующих, и, оставшись без верного сестринского плеча Вероники, наверное, напоминала девушку, которая в томлении «ждала кого-нибудь».

Музыканты на эстраде заиграли медленный танец. Борис взял меня за руку и повел в самую гущу толпы, где томно топтались тесно сплетенные парочки. В его крепких руках мне захотелось притихнуть и затаиться. И когда смолкали звуки музыки, мы уже не расставались.

Этот парень сразу нашел отклик в моей душе. Есть такие люди, которые изначально кажутся родными, предназначенными тебе, как отец и мать.

Мы покинули танцплощадку, взявшись за руки. Долго бродили по опустевшим улицам. Удивлялись тому необычному ощущению, когда на глазах таинственно засыпал неугомонный в дневной суете большой город: смолкали в отдалении звоночки трамваев, сходило на нет движение транспорта. В скверике, напротив фонтана, Борис опустился на лавочку и посадил меня на колени. Мы целовались, потеряв счет времени, и раскидистые тополя приглушенно шелестели над нами листвой. Необыкновенная, полная чудесных превращений июньская ночь незаметно перетекала в утро.

1 ... 5 6 7 8 9 10 11 12 13 ... 23
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Инязовки. Феноменология женского счастья - Наталья Борисова бесплатно.
Похожие на Инязовки. Феноменология женского счастья - Наталья Борисова книги

Оставить комментарий