– Как уж мы жили! Хоть тоже всю жизнь у людей отирались, но научились у них: чужого не брать, всему меру знать. А эти, паршивки, как хозяйки в моем доме.
Пережевав содержимое рта беззубыми деснами, Варвара вновь берет крутую ноту и сотрясает воздух недостойными ее почтенного возраста ругательствами. Вечером, празднично вырядившись, бабушка куда-то уходит. Ночь уже окутывает землю, а она все не возвращается. Мы готовимся отойти ко сну. Вдруг раздается звонок, тревожный и раскатистый, такой силы, что в ушах гудит. Старуха, приволокшая на себе Варвару, коротко объясняет:
– Нашла ее в кустах. Иду, смотрю, кто-то лежит.
У той до невозможности страдальческий вид. Из впалой груди доносятся стоны. Старуха бережно проводит бабушку в ее спальню, укладывает на кровать.
Варвара пролежала в постели два дня и заслужила бы наше сочувствие, если бы всякий раз, когда забегала соседка Лизонька, не заходилась проклятиями в наш адрес. По просьбе больной Лизонька вызывает скорую помощь. В ожидании врачей обе громко кричат и гогочут, как гусыни. Часа через три появляются две женщины в белых халатах.
– Ну, что такое с вами?
– А вот, родные со свету сживают.
Льются тихие, слезливые сетования, произносимые скорбным, жалобливым тоном. Вероника просовывает любопытный нос в комнату, куда нам закрыт доступ.
– Поносика не было? – слышит она окончание диалога.
– Не было.
– Выпейте сердечных капель. И все!
Врачи собираются покинуть больную, не выразив сочувствия ее положению.
– Поставьте мне хоть укольчик, – жалобно просит бабушка.
– Вам не нужно укольчиков. Зачем травмировать сердце? – Врачи уходят.
– Конечно, им некогда, – оправдывается Варвара. – Это же срочная помощь, им всюду успеть надо. Лизонька, позови моего врача. Она меня хорошо знает.
Как только за Лизой закрывается дверь, Варвара бодро поднимается со смертного одра и принимается за дела. Весь следующий день она заливает простоватую соседку сладкой патокой слов:
– Спасибо тебе, Лизонька! Большое спасибо, что вызвала скорую помощь, не дала мне умереть. Ты у меня хорошая соседка, всегда поможешь. Спряди мне мешочек шерсти.
Наконец все заканчивается. Мы достойно проходим все экзамены. Собираем свои чемоданы и ставим их за спинку дивана. Увидев чемоданы, бабушка расправляет плечи, оживает, как растение, с которого убрали камень.
Сложный в своей противоречивости характер Варвары Ивановны послужил основой к моей первой «зарисовке с натуры». Проба пера, так сказать.
Глава 3. Судьбы повороты
Никто не знает, что ожидает его за поворотом. Я не прошла по конкурсу, недобрав всего один балл. Вернувшись с подрезанными крылышками в родительский дом, я занялась поиском работы.
Год был трудным, но время пролетело незаметно В рабочем коллективе огромного шумного цеха я закаляла свой характер, преодолевая неизбежные трудности становления. В конце мая, когда весна вернула к жизни надежды на лучшее, меня вызвал на аудиенцию Юрий Степанович, директор школы, где я училась.
– Скажите мне, Анастасия Январева, чем вы сейчас занимаетесь? Работаете? Думаете ли об учебе в высшем учебном заведении?
– Да, работаю, – ответила я, тронутая неожиданной отеческой заботой директора, – на лесопромышленном комплексе. Готовлюсь снова поступать на факультет журналистики. Первая попытка была неудачной.
– Напомните мне, какой общественной работой вы занимались, будучи ученицей нашей школы? – в своем дотошном выспрашивании школьный «босс» придерживался непонятной мне линии поведения.
Я честно припомнила свой «послужной список».
– Очень хорошо… Вели активную общественную работу, – согласился Юрий Степанович, что-то просматривая в своих бумагах.
– А что случилось? – я не удержалась от вопроса, мучившего меня на протяжении всей встречи.
– Городской отдел народного образования получил направление в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Это крупный учебный научный центр в Москве, его выпускники работают во многих странах мира. Вы, наверное, знаете? Направление – единственное на весь город, поэтому кандидатура человека, который будет направлен на обучение, должна быть достойной. Школа помнит вас как активную комсомолку. Педсовет принял решение выделить это направление вам… – директор оторвался от бумаг и близоруко прищурился.
Гром прогремел среди ясного неба. Манна небесная просыпалась на мою голову. Моя жизнь сделала такой крутой поворот, что я на какое-то время потеряла способность соображать. Я оторопела.
– Как вы на это смотрите? Подумайте, посоветуйтесь с родителями…
«В Москву! В Москву!» – ликовала я, торопливо шагая домой. Я представляла растерянные лица своих родителей в тот момент, когда они услышат эту новость. И так, на ходу, я перекраивала все свои дальнейшие планы.
Полная амбиций, решительно настроенная начинать новую жизнь, я прилетела в Москву. Во Внуково перевела стрелки часов назад. Благодаря перемещению в другой часовой пояс мой первый день в столице растянулся еще на пять часов.
До УДН доехала «с ветерком». Таксист лихо притормозил возле внушительного здания с высокими колоннами, где кучковались чернокожие студенты, и, высунув голову из окна автомобиля, с удовольствием громко выкрикнул:
– Black monkeys!
– Ну, вы даете! – неодобрительно сказала я, выгружая свой багаж.
Афроамериканцы что-то кричали и махали руками. При этом они так радостно улыбались, что я обернулась и посмотрела, не прибыла ли следом за мной английская королева. Что вызвало их столь оживленную реакцию? Мой ярко-оранжевый кримпленовый костюм? Крашеные волосы цвета соломы?
– Усталя? – приветливо улыбнулся мне иссиня-черный белозубый «баклажан», когда я присела на лавочку, чтобы наметить план дальнейших действий.
– При отсутствии двухлетнего трудового стажа вы идете как школьница, – сказали мне на собеседовании в деканате. – Поэтому должны выдержать очень высокий конкурс – сдать экзамены минимум с тремя пятерками. Две четверки – это уже катастрофа для вас!
– А разве направление не дает гарантии на поступление? – поинтересовалась я, выходя в коридор, где меня встретили десятки любопытствующих глаз. До этого самого момента я наивно полагала, что уже обладаю бесценным пропуском в студенческую жизнь.
– Девушка, здесь все с направлениями. Это закрытый вуз, – ответил мне щуплый паренек в очках. – Без направления с вами и разговаривать не станут. УДН открыт для молодежи из развивающихся стран мира, а советскому студенту надо хорошо поработать локтями, чтобы пробиться в его стены. Вы разве не знали?
– Плохая новость! Работать локтями я не умею…
Меня подселили к девочкам из Казахстана и Узбекистана. Они носили национальные шелковые платья и разговаривали между собой на родном языке. Одна из них, чернокосая красавица Джамиля, в моем присутствии объяснялась на русском. Она покорила меня своим дружелюбием, и между нами с первых минут воцарилось редкое взаимопонимание. Мы жили в учебной аудитории, куда добродушный дядечка-комендант наставил раскладушек. Из окон комнаты открывался чудесный вид на густую чащу берез, где степенно прохаживались наши чернокожие собратья. На фоне ярко-зеленой листвы они были похожи на диковинных птиц с необычайным оперением.
Москву с ее высотными зданиями я полюбила с первого взгляда. Москвичи показались мне приветливыми и доброжелательными. Я намеренно искала повод, чтобы обратиться к случайному прохожему с вопросом. Будь то старичок-пенсионер с тросточкой, домохозяйка с продуктовыми авоськами или худощавый интеллигент в солидной шляпе, все давали исчерпывающие ответы с одинаковой вычурностью тона, словно подчеркивали свою многозначительность в этом огромном городе.
Если столица пленила мое сердце, то университет с его атмосферой другого мира, привнесенного студентами из Африки, Азии, Латинской Америки, захватил мой разум. Я не переставала удивляться: какое счастье мне выпало быть здесь абитуриенткой, жить в благоустроенном студенческом городке, питаться в комфортной столовой, где гул «иностранщины» заглушал твой собственный голос.
Временами я ловила себя на мысли, что скучаю по дому и хочу хотя бы на короткое время окунуться в прежнюю жизнь, но только на один денек – больше не надо! Мне эта московско-университетская жизнь нравилась безумно. Здесь я духовно увеличивалась, словно обретала крылья, чтобы вознестись к вершинам знаний. Я бы не скучала, если бы здесь училась!
Золотая медалистка Джамиля сдала один экзамен и была зачислена на медицинский факультет вне конкурса. Получив на экзаменах одни «четверки» и понимая, что моя «катастрофа» уже произошла, я вернулась с небес на грешную землю. Это было самым большим разочарованием в моей жизни. Все плохое, что могло случиться дальше, уже не имело никакого значения.
