Субъективные интересы не желавшего расставаться с властью Сталина и молодого поколения аппаратчиков совпадали. Именно этим, а не только наличием в руках «отца народов» аппарата подавления объясняется его успех в борьбе с «ленинской гвардией». НКВД, прокуратура и милиция могли и не сработать. Руководимая кадрами гражданской войны РККА могла вмешаться и изменить баланс сил. Риск был велик. Поэтому Сталин тщательно продумал свой план расправы над реальной и потенциальной оппозицией в ВКП(б) замаскировав его своей якобы готовностью к компромиссам. Шедевром сталинского обмана стала новая Конституция СССР, никогда не действовавшая, но сразу объявленная самой демократической в мире. Одновременно генсек усилил аппаратную работу по подбору новых выдвиженцев.
3.7. Канун новой контрреволюции
После XVII Съезда ВКП(б) Сталин принял решение истребить всех стоящих на его пути членов партии, без оглядки на их число и последствия для СССР. Это также должно было помочь ему окончательно расправиться с все еще существовавшей левой оппозицией. Несмотря на свирепые репрессии, она продолжала действовать в подполье. Левая угроза оставалась для Сталина крайне опасной.
Троцкизм имел политическую программу и располагал наиболее системной и последовательной критикой существующего в СССР режима, который с осени 1936 года официально именовался «социалистическое государство рабочих и крестьян» [18]. Чтобы идейно обезвредить его правящая бюрократия изменила градус критики левых оппозиционеров. Они лживо объявлялись предателями дела коммунизма, вредителями и шпионами империалистических держав. Однако остановить происходившее в середине 1930-х годов политическое оживление оказывалось не простым делом для НКВД, освобожденного от контроля даже со стороны партийных аппаратчиков. В цехах все чаще появлялись листовки левой оппозиции, один за другим возникали студенческие кружки.
Молодежь принималась внимательно изучать работы Ленина, Троцкого и других революционеров. В 1935 году подпольная организация возникла даже в святая-святых ВКП(б) - Высшей партийной школе. В ВПШ по рукам ходили листовки с изложением троцкистской программы. «Студентам ВПШ, изучавшим Маркса и Энгельса "по первоисточникам", становилось ясно, что "троцкизм", заклейменный Сталиным как ересь, в действительности представляет собой подлинный марксизм-ленинизм» [19].
Всюду в городах росли протестные настроения. Нередко происходили забастовки. Призывы к «затягиванию поясов» исходившие от привилегированной бюрократии, ведущей роскошную жизнь, только усиливали возмущение рабочих, на плечи которых ложились главные тяготы форсированной индустриализации. На заводских стенах появлялись гневные надписи, направленные против Сталина. «Любимого отца народов» рабочие называли «кровопийцей», «поганой контрой» и «палачом революции». В ответ бюрократия усиливала нажим на трудящиеся массы. В дело шли не только ресурсы политической полиции - НКВД, и всей репрессивной машины, но и обвинение боровшихся с реакционным режимом в троцкизме, а значит - террористическом пособничестве всем внешним и внутренним врагам СССР.
«Оппозиционные настроения в стране носили по большей части коммунистический характер и зарождались прежде всего в партийной среде. Поэтому Сталин на протяжении 1933-1936 годов провел партию через три официальные чистки, выбросившие из ее рядов сотни тысяч человек» [20]. Эти меры подготовили следующий шаг его политики - уничтожение всех связанных с революционной традицией деятелей, включая многих лиц, входивших в его собственное окружение. После провала попытки снять Сталина на XVII Съезде ВКП(б) «старые большевики» ничего не смогли этому противопоставить. Как отмечал Троцкий, «после того, как бюрократия подавила внутреннюю жизнь партии, сталинская верхушка подавила внутреннюю жизнь самой бюрократии» [21]. Следующий этап контрреволюции приближался.
Нараставшему в 1934-1936 годах абсолютистскому террору оппозиционные «старые большевики» были не властны противостоять. С одной стороны они оставались противниками левой оппозиции, заклейменного троцкизма. С другой - не могли встать во главе недовольных масс против режима, частью которого сами являлись. Бюрократическая «старая гвардия», как и положено сыгравшей свою роль промежуточной контрреволюции, оказалась отрезанной со всех сторон. Она не могла оказать Сталину серьезного сопротивления. Социально изолированная, потерявшая веру в себя «ленинская гвардия», а с ней и широкая масса членов ВКП(б) вскоре должна была стать жертвой нового этапа контрреволюции в СССР. Ей предстояло погибнуть вместе с теми, против кого она так беспощадно боролась более десяти лет - вместе с десятками тысяч левых оппозиционеров, большевиков-ленинцев.
В СССР накануне большого сталинского террора «функция управления сосредотачивается в руках все более тесного круга лиц» [22]. После массового уничтожения большевиков, Сталин соберет всю полноту власти в своих руках, месяцами не созывая заседаний Политбюро. Исчезнет партийная традиция регулярных Съездов, заседания ЦК ВКП(б) окончательно превратятся в формальные аппаратные мероприятия. Интернационал надолго перестанет быть гимном партии, а с идей мировой революции также будет покончено. Ее объявят троцкистской, ультрареволюционной и чуждой подлинному коммунизму, забыв строки гимна Коминтерна: «…на смену единый всемирный Советский Союз».
Национальный «социализм» укрепит свои позиции. В 1943 году будет распущен III Интернационал, как якобы выполнивший возложенные на него задачи. Переписанными окажутся учебники историки. Имя великого историка-большевика Михаила Покровского втопчут в грязь собственные ученики. Его знаменитый массовый учебник истории России, блестяще написанный с марксистских позиций, содержащий глубокий классовый анализ начнут изымать еще в середине 1930-х годов, превратив в наши дни в библиографическую редкость. Под массовое изъятие попадут и другие вредные для тоталитарного режима книги. Федор Раскольников, вождь революционных матросов 1917 года и видный советский дипломат в 1930-е годы, вспоминал, как сильно был потрясен, увидев рассылаемые советским библиотекам огромные списки книг подлежащих немедленному уничтожению. «Против фамилий многих авторов значилось "уничтожить все книги, брошюры и портреты"» [23].
К прежним просчетам и контрреволюционным преступлениям Сталин добавит новые. После массового уничтожения командного состава РККА, отказа от выработанных военных доктрин (будут расформированы танковые корпуса - гордость расстрелянных красных маршалов Тухачевского, Блюхера, Егорова), СССР окажется неготовым к войне. В первые недели войны фашистская авиация сможет почти безнаказанно бомбить сваленные на полевых аэродромах по команде Берии (курировавшего строительство постоянных аэродромов) советские самолеты. Сотни тысяч красноармейцев попадут в плен по вине высшего руководства. Их приравняют к изменникам родины. На ходу стране придется восстанавливать военную организацию близкую отмененной после 1937 года. Потери СССР и разрушения народного хозяйства окажутся колоссальны. Только великое мужество советского народа обеспечит победу.
В 1935-1936 годах не все еще было решено. В ячейках ВКП(б), среди комиссаров и командиров РККА, среди управленческих кадров в промышленности преобладали оппозиционные Сталину и его политике настроения. Именно поэтому в ужасные годы контрреволюционного террора бюрократии в числе жертв оказались не только коммунисты и рабочие, но инженеры, врачи, учителя, директора, деятели искусства.
Подготовляя свой сокрушительный удар, Сталин ощущал себя после 1934 года все уверенней. Он твердо решил уничтожить весь идейно связанный с революцией слой общества, не оглядываясь на страшные хозяйственные, военно-политические и культурные последствия для СССР. Его противники были раздроблены. Одни, правые коммунисты из «старой гвардии», упустили свой шанс в 1934 году, понадеявшись на соблюдение уставных норм, в действительности уже не имевших значения. Их опутывали шпионские сети НКВД, мешая действовать единственным оставшимся - заговорщическим методом. Другие, левая оппозиция, были дезорганизованы репрессиями, лишены центрального руководства и связи с Троцким, высланным из СССР. Многие видные деятели левой оппозиции капитулировали перед бюрократией, сложив идеологическое оружие. Для Сталина это явилось крупной победой. Несмотря на рост оппозиционных настроений в городе и недовольство коллективизированного крестьянства, массы не располагали достаточной силой.
