В этом городе Френки навидался всякого и знал, что действительно богатые люди практически не прячутся за заборами. Это сомнительная «привилегия» более низких слоев общества.
С левой стороны тянулся небольшой сквер. Ярдах в десяти от того места, где стоял «плимут», замер огромный рефрижератор. Палоу не смог точно разглядеть надпись на борту, но вроде что-то связанное с перевозкой фруктов. В кабине, на полке водителя, шла какая-то возня, а один раз Френки даже заметил совершенно голую девицу, мелькнувшую за лобовым стеклом. Эта парочка не вызывала у него каких-либо опасений, просто Френки не мог понять, почему они занимаются этим в кабине грузовика, а не снимут номер в каком-нибудь мотеле. В его мозгу этот — в общем-то, ничего не значащий, пустячный по сути — вопрос превратился в настоящую неразрешимую дилемму, которая всплывала в голове каждый раз, стоило ему только бросить взгляд в сторону проклятого грузовика.
Хотя, в конечном итоге, кому какая разница, верно? Может быть, у парня нет лишних баков или ему так просто больше нравится.
Френки еще раз взглянул на часы. Господи, почти половина. Все, он ждет две минуты и сваливает. Не хватало еще, чтобы детективы казино застукали его здесь с багажником, полным денег. Нет. Раз Йакс не хочет забирать свою долю, пошел он к черту. Френки не станут из-за этого мучить угрызения совести, и аппетит у него тоже не пропадет. «Две минуты, Макси, — мысленно предупредил Палоу. — Две минуты, и ни секундой больше».
Он уставился на светящийся циферблат часов, вмонтированный в приборную панель, и принялся наблюдать за движением секундной стрелки с жадностью любителя женских прелестей, созерцающего стриптиз.
Когда до назначенного срока оставалось не больше десяти секунд, на улице послышались торопливые шаги.
Френки оторвался от часов и глянул в зеркальце заднего обзора. Человек, появившийся из-за поворота, очень спешил. Он почти бежал. Длинный плащ скрадывал фигуру, а шляпа, надвинутая на самые глаза, прятала под тенью лицо. Однако Палоу без труда опознал человека. Ему повезло. Если бы Френки хоть на мгновение усомнился, что это тот, кого он ждет, «понти-ак» давно бы сорвался с места и скрылся в темноте, оставив человеку лишь одни клубы газолиновых выхлопов вместо денег.
Шаги приблизились, дверца распахнулась, и незнакомец забрался на переднее пассажирское сиденье.
— Привет, — поздоровался Френки. — Тебе повезло, я уже собрался уезжать.
— Возникли кое-какие проблемы, поэтому произошла задержка, — спокойно ответил гость.
— Я надеюсь, это не связано с… — встревоженно начал Палоу, но человек быстро перебил его.
— Не волнуйся, казино тут не при чем. С этим все чисто. Деньги с тобой?
Человек снял шляпу, и Френки улыбнулся.
— Конечно. В багажнике. Я уже отложил семьдесят «кусков». Черт возьми, это, действительно, была напряженная работенка. Но зато целая куча денег. Честно. Я никогда не видел столько «бабок» одновременно.
— Я думаю, — губы гостя растянула слабая улыбка.
— Ладно. Мне надо бы сматываться, пока эти придурки из казино не очухались.
— Конечно, — кивнул человек. — Давай мне деньги, да я пойду.
— Ага, — Френки начал рыться в карманах. — Сейчас…
Наблюдая за его торопливыми движениями, гость расстегнул плащ.
— Сегодня душно.
— Да, — рассеянно подтвердил Палоу, продолжая искать ключ. — Наверное, будет дождь… Черт, где же этот ключ-то… А, вот нашел.
Он повернулся к гостю и обомлел. Прямо ему в лицо уставилась «Ллама» 38-го калибра с навинченной на ствол насадкой глушителя.
— Дай сюда ключ, Френки, — спокойно приказал гость. — И не вздумай шелохнуться.
— Ты не сделаешь этого… — прошептал побелевшими непослушными губами Френки, все еще отказываясь верить в происходящее.
Гость пожал плечами и спокойно нажал на курок. Хлопок прозвучал негромко. Тело Палоу отбросило на дверцу. Голова глухо ударилась о боковую стойку, а затем уже мертвый Френки завалился на рулевую колонку. Клаксон взвыл, огласив ночь резким пронзительным звуком.
Человек ухватил труп за окровавленные волосы и одним рывком откинул на сиденье. Ключ выпал из разжавшейся руки и упал на коврик под креслом, смешавшись с серо-белым пеплом.
— О, ГОСПОДИ…
Гость нагнулся, ощупывая пол у ног мертвеца. Кровь из простреленной головы стекала на светлый плащ убийцы, заливая рукав и плечо густыми черными каплями.
Наконец ключ был найден. Киллер быстро выпрямился, стянул с себя окровавленный плащ и швырнул его на заднее сиденье.
Человек не боялся. Каких-либо меток, позволивших бы полицейским установить личность владельца, на плаще не было. Он спокойно заглушил двигатель, оставив ключи в замке зажигания.
Выбравшись из машины, убийца осторожно закрыл дверцу, обошел «плимут» и, отперев багажник, увидел коричневый саквояж и лежащий рядом объемистый сверток.
Он открыл замки чемоданчика, убеждаясь, что в нем, действительно, то, ради чего была проделана эта, не очень приятная, работа, затем улыбнулся и бросил сверток и пистолет внутрь. Теми же спокойными и уверенными движениями аккуратно закрыл замки, взял саквояж и, захлопнув багажник, быстро зашагал в ту же сторону, откуда появился несколько минут назад…
… Тело Френки Палоу нашел утром местный почтальон. Он как раз разносил газеты, когда заметил брызги крови на асфальте рядом с машиной.
Старик, а почтальон был именно пожилым, хотя еще довольно крепким мужчиной, огляделся, медленно приблизился и осторожно заглянул в окно, благо стекло было опущено. Открывшееся перед ним зрелище настолько поразило почтальона, что его вывернуло прямо на дверцу «плимута». Затем он пятясь отошел от машины, развернулся и побежал вызывать полицию и «скорую помощь». Те уже ничем не могли помочь мертвому бедолаге, скорчившемуся на переднем сиденье, но старик плохо соображал в эту секунду. Он просто делал то, что положено делать в подобных ситуациях.
Приехавшие на место происшествия полицейские осмотрели улицу, сфотографировали мертвое тело и «плимут», собрали окурки, сняли отпечатки пальцев и взяли показания у трясущегося от пережитого потрясения старика. Затем врачи сделали необходимые записи и отправили тело в окружной морг.
Не взяли показаний только у водителя рефрижератора и его подружки. Никто даже не знал о них, потому что они оба поторопились убраться подальше через две минуты после того, как убийца Френки Палоу растворился в ночи…
… К одиннадцати часам вечера, когда веселье еще не достигло апофеоза, но уже было близко к тому, Чарли наконец увидел ту, которую искал. Он как раз осмотрел правую галерею второго этажа и собирался спуститься вниз, решив, что незнакомка по каким-то причинам не присутствует на приеме.
А с чего, собственно, ему пришло в голову, что эта женщина, вообще, в списке приглашенных? Какая-то очень красивая и дорогая леди присутствовала на церемонии венчания. Ну и что? Это еще не говорит о том, что она — гость Прицци. Вполне возможно, зайдя в собор совершенно случайно, незнакомка увидела свадьбу. И ей захотелось досмотреть церемонию до конца. Вот и все. Наверняка, так и было. Манеры ее, внешний вид и платье, стоившее очень больших денег, ненавязчиво говорят о богатстве и принадлежности к высшим слоям общества. Чего ради она стояла бы два часа на балконе? Нет, место этой женщины скорее в первых рядах партера, чем на галерке. Мда, приятель, похоже, ты облажался.
Придя к такому выводу, Чарли нахмурился. Настроение, и без того не очень хорошее, испортилось окончательно. Сунув руки в карманы брюк, он мрачно обозревал плещущееся внизу людское море. Музыка внезапно смолкла и в ту же секунду в гостиной повисла напряжнная тишина. Гомон голосов оборвался, словно какой-то невидимый дирижер взмахнул своей палочкой.
На эстраду у стены поднялись трое: дон Коррадо Прицци с сыновьями.
Дон с итальянской сигаретой «Мерседес» в бледно-восковых губах пошаркал к центру сцены. Руки его покоились в карманах пиджака, и от этого вид получался несколько пренебрежительный. Эдуардо и Доминик последовали за ним.
Гостиная взорвалась бурей аплодисментов, и это вызвало у Чарли едкую улыбку, в которой плескалось раздражение, щедро разбавленное растерянностью и досадой.
Естественно, они хлопают. Попробовал бы кто-нибудь этого не сделать. Господи, да они же боятся. Все, даже краса и гордость нью-йоркской полиции. Вон §н, машет ручищами. Смотри, ладони поотбиваешь, не сможешь в сортире молнию на штанах расстегнуть. А рожа-то! Провались я пропадом, половина из этих лизоблюдов расцеловала бы дона в задницу. Захоти он этого. Уроды.
Чарли все еще горячился и, наверное, преувеличивал. А виной тому была женщина. Как ему ни не хотелось признаваться себе в этом, но факт оставался фактом. Леди в лавандовом волновала Чарли куда больше, чем все сицилийки вместе взятые. И, черт его побери, если это было хорошо. Мало того, что он просто ничего не знал о ней, но она еще была американкой, а, как известно, в семьях не очень любят чужих. Такова жизнь, и от этого никуда не деться.
