В течение всего рассказа Фиона счастливо улыбалась, но потом прекрасная улыбка ее неожиданно потухла, и она посмотрела на Максима грустно и задумчиво.
— Я должна была стать невестой Марка — принца Правобережного леса, старшего сына короля Арнольда и королевы Илькеи. Наши отцы договорились между собой, что наш брак послужит соединением наших двух лесов в одно большое королевство, которым будем править мы. А я убежала. Представляю, как все сердятся на меня.
Фиона печально опустила глаза.
— А почему ты убежала? — тихо спросил Максим. Ему вдруг самому стало очень грустно, когда он представил, что эта необыкновенная девушка из волшебного царства гномов покинет его навсегда и станет женой неизвестного принца.
— Потому что я хотела быть с тобой, — ответила Фиона совсем тихо и подняла глаза на Максима.
На душе его потеплело, и он осторожно провел кончиком пальца по ее волосам:
— Я рад, что ты пошла со мной, Фиона, — ласково сказал он, — Хотелось бы мне, чтобы ты осталась со мной навсегда.
— Это правда? — спросила его Фиона, глядя Максиму в глаза.
А он смотрел на нее, и ему казалось, что никогда еще не видел он никого чище и прекрасней, чем она, и никогда не сможет он полюбить обычную девушку, встретив в своей жизни такую необыкновенную, как Фиона.
— Правда, — ответил Максим.
На глазах у Фионы выступили слезы от счастья.
— Так будем же вместе всегда, любимый! — крикнула она.
— Будем, любимая! Только как же нам быть с твоими родными?
— Мы придумаем, придумаем, любимый! Главное — будем вместе, навсегда!
— Будем вместе навсегда.
Так и остались они жить вместе — Максим и Фиона. Души они друг в друге не чаяли, и жили они так счастливо, что уже не могли представить свою жизнь друг без друга — так сильно они друг друга любили.
Максим носил девушку на своем плече или в кармане, выходил с ней каждый день на прогулку, а вечерами они пили чай с вареньем из лесных ягод, Фиона всегда сидела на столе и смотрела в окно вдаль — туда, где заходит солнце, ибо где-то там, в этой стороне стоял ее родной лес.
Однажды Фиона послала своим родным весть, подозвав к себе белого голубя, который по ее зову влетел в комнату через окно.
— Передай все, как я велела, — сказала она ему на прощание, и через некоторое время птица вернулась, усевшись на окно.
— Молодец, — ласково говорила Фиона голубю, гладя его по перышкам и подкармливая хлебными крошками, а потом сказала Максиму:
— Мы должны идти.
— Куда? — заволновался молодой человек, — Скажи, ты хочешь вернуться домой? Тебе со мной наскучило?
— Нет, что ты, что ты! — поспешно отвечала Фиона, — Просто мы должны показаться моей семье. Они все знают и требуют нашего прихода.
Максим волновался:
— Фиона! Зачем же нам туда идти? Они ни за что не позволят тебе остаться со мной!
Не менее взволнованной была и Фиона:
— Милый Максим, нам все равно нужна помощь. Посмотри на нас — как мы будем жить вечно вместе, если я такая маленькая, а ты такой огромный по сравнению со мной?
— У любви нет преград, милая!
— Максим, нам нужно получить благословение. Я должна увидеть своих родных и понять, осуждают ли они меня или нет.
— А если они не отпустят тебя, Фиона? Что, если они отнимут тебя у меня? Я не смогу более без тебя жить.
— У любви нет преград, милый! Обещаю, я останусь с тобой, я всегда буду с тобой! Ты ведь мне веришь? Но сейчас нам надо идти.
По дороге в лес они оба молчали — и Максим, и Фиона. Оба они волновались и не решались заговорить друг с другом. Максим шел, Фиона сидела у него не плече, одной ручкой придерживаясь за его шею, другой — перебирая рыжую прядь своих длинных волос.
Впереди них летел белый голубь, не улетел он и когда они уже зашли в лес.
Наконец, на одной из полянок, он опустился на пенек и сложил крылья.
— Мы пришли, — сказала Фиона шепотом.
Максим замер, затем опустился на колени на зеленый мох и подставил Фионе ладонь, помогая ей сойти на землю.
Из-за зарослей величественно вышел старый лесной король, одетый в плащ желто-зеленых цветов, и остановился подле путников, сложа руки на своей груди, по которой струилась длинная седая борода.
Максим робко отвесил ему поклон.
— Приветствую вас, король Митон, правитель Левобережного леса. Смею вам донести, что я люблю вашу дочь всем сердцем и прошу у вас позволения, чтобы она осталась со мной.
Король молчал, лишь молча взирал на человека снизу вверх, а потом обратил свой взгляд на Фиону.
— Это правда, отец, — произнесла девушка, — Я тоже люблю этого человека. Я виновата, что сбежала от вас и что нарушила свой обет выйти замуж за принца Марка, но я не могу иначе. Мы с Максимом любим друг друга и хотим провести вместе всю оставшуюся жизнь.
В лесу на мгновенье стало совсем тихо. Стихли все дуновения маленьких ветерков, замолкли птицы и перестали шуршать зеленые травинки. Белый голубь тоже сидел неподвижно. Все ждали, что ответит на это старый король.
— Счастье моей дочери важнее обетов и обычаев, — произнес он после молчания, — Тем более, — добавил он хитро, — что когда к нам в гости приезжал принц Марк посмотреть на свою невесту, он избрал себе другую, которая была очень этому счастлива.
Из-за куста выглянула Флора, щеки ее порозовели, она опустила глаза и улыбнулась.
Фиона посмотрела на сестру и улыбнулась тоже. Она была счастлива за нее.
— Но как же вы будете вместе? Разве не мешает вам то, что вы такие разные? Фиона ведь совсем малышка по сравнению со своим возлюбленным.
— У любви нет преград, — ответили они хором — Фиона и Максим.
Старый король расплылся в улыбке. Затем он подошел к пеньку, где сидел белый голубь, отчего тот заворковал, сел с ним рядом, достал свою волшебную флейту и стал играть.
Тут же отовсюду — из-за кустов и деревьев, травинок и кочек стали выходить гномы, образуя вокруг влюбленных яркий желто-зеленый круг.
Максим оглядывался по сторонам и не мог поверить своим глазам. Он наяву увидел то, о чем столько рассказывала его возлюбленная, он своими глазами увидел настоящее чудо — лесной народ!
А гномы все выходили и выходили, и круг становился все шире и теснее.
Фиона радостно вертела головой, осматривая тех, кого она так сильно любила. Она без труда узнала в первых рядах своих родственников, даже трусишка Флора подбежала так близко, что стояла совсем рядом с Максимом, а она ведь так боялась людей.
Король все играл, а гномы все выходили, и все они поднимали руки ввысь и пели так звонко и чисто, что даже слух человека различал сейчас эти божественные звуки как песню, а не как шум гуляющего по кронам деревьев ветра.
И чем больше гномы пели, тем больше становилась Фиона, она росла на глазах под звуки волшебной музыки, изумленно оглядываясь по сторонам. Даже она, проведя всю свою предыдущую жизнь среди необыкновенного народа гномов, еще никогда не видела такого волшебства.
Когда она доросла до размеров обыкновенного человека, король перестал играть на флейте, и пение гномов смолкло.
Фиона стояла посреди поляны, лицом к лицу к ней стоял изумленный Максим, и они счастливо рассматривали друг друга, кажущиеся сейчас друг другу еще прекраснее, чем раньше.
— Будьте счастливы! — крикнул лесной король, и гул тонких голосов подхватил его фразу, разливая ее по воздуху всей лесной поляны: «Будьте счастливы!».
Фиона и Максим бросились в объятия друг друга, и обняли друг друга крепко-крепко, как не могли сделать этого ранее, и целовали друг друга, и плакали от счастья, и кружились, взявшись за руки, в центре лесной поляны, а лесной народ все прыгал вокруг них и махал им желто-зелеными шапочками:
— Будьте счастливы!
2008
Сельская сказка
— Ванечка, не ходи, — уговаривала его старушка, которая проживала по соседству с Иваном.
Они сидели на ее крохотной кухоньке в стареньком покосившемся домике и пили горячий чай из больших фарфоровых кружек.
— Не могу, баба Люся, — отвечал ей крупный молодой человек, студент, — Как же я могу не пойти? Ведь я ученый. Я не могу оставить неисследованным такое место. И тем более я не могу допустить, чтобы вы все тут боялись всяких поверий.
— Ишь ты, какой! — проворчала баба Люся, недовольно подливая гостю чай.
— Ученый он. Может, Ваня, ты и ученый, вот только городской ты, не сельский. Не жил ты в деревне, а вот я давно уже тут живу. Так что уж послушай ты меня, старую бабку Люсю!
— Ну что вы, бабушка? — молодой человек улыбался, — Вы не думайте, что я вам не верю — я вам верю. Только у страха, сами знаете — глаза велики. А поэтому я просто схожу на это ваше кладбище да покараулю там одну ночь.
