Не доходя до Пскова двадцати верст, обоз разделился. В Новгороде сервам лучше было не показываться. Их вместе с нехитрым скарбом отправили сразу к Старице, от Пскова до него две седмицы ходу. Вместе с ними шли возы с хабаром, взятым в замке.
Старшим Андрей назначил Кузьму, отправив с ним Афанасия с частью воинов.
А в Новгород погнали скот, лошадей и кое-что по мелочи, что можно по-быстрому сбыть без лишних вопросов.
До города, слава богу, добрались без приключений. Проблему с сторожей решили просто – дали на лапу. Купца о возвращении князя из похода известили загодя. Тот подсуетился – мясные туши частью продал, частью забил ими ледники усадьбы. Коней тоже продали быстро, в Новгороде на лошадок всегда огромный спрос. Себе Андрей оставил лишь три дюжины рогатого скота на племя и часть лошадей, уж больно хороши немецкие клепперы и литовские жмудки.
Скотину до весны оставили на подворье, потом холопы перегонят ее в княжескую вотчину. Андрей все еще мечтал улучшить породу мелковатых местных коров.
Все уже продано, товары закуплены, осталось лишь продать то немногое, что привезли с собой из набега, но купец обещал за день обернуться. «Как раз немцам рыцарские доспехи подгонят по их размерам, – подумал Андрей. – И можно домой возвращаться».
Андрей с интересом выслушал последние новости. То, что князь Василий Юрьевич покинул Новгород, Андрей уже знал. Когда они только пришли с обозом в Новгород, кто только об этом не говорил… А вот то, что князь отправился громить волости младшего братика в Бежецкий Верх и заодно владения московского князя в тех землях, – это было новостью. Вполне логичный поступок. В духе времени. Если не сам князь до такого додумался, то наверняка думные бояре подсказали. Если мятежному князю удастся закрепиться в Бежецком Верхе, то Москва будет обложена полукольцом, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Глава 2
Скоровестника с грамотой от великого князя Резанского встретили сразу же, как проехали последнюю заставу. Призывал Иван Федорович своего служилого князя на ратную службу.
Оставив Луку за старшего, Андрей, прихватив с собой немцев, принятых на службу, в сопровождении своих верных татар, двинулся скорым маршем на Москву. Поспели в самый последний момент. Через пару дней войско московского князя выступало в поход. Ждали последних бояр и союзных князей с дружинами.
На Москве Андрея ждали Семен и Кузька. Боярские дети успели разжиться холопами, попросту купив их у татар, и под рукой Андрея оказалось без малого четыре десятка воинов.
Резанский князь остался очень недоволен малочисленностью боярской дружины Андрея, но взять воинов было негде. Обозы без охраны не оставишь, в усадьбе тоже кто-то должен остаться. В общем-то Лука оказался, как всегда, прав, посоветовав захватить с собой золото. Богатый поминок смягчил недовольство великого князя, вечно испытывающего нужду в серебре и золоте.
Боярин Маслов тоже участвовал в походе. Он привел с собой по местным меркам целое войско: четверо боярских детей, более шести десятков вольных слуг и три дюжины холопов. Остальные резанские бояре тоже привели свои дружины, кто больше, кто меньше, но исполненных резанцев набралось почти с две тысячи.
Система мобилизации войск традиционна, что для Москвы, что для Резани или любого другого города Руси. Корни ее глубоко уходят в седую древность, родоначальником системы являлись монголы-завоеватели со своей универсальной «десятиной».
В Резани проживает десять тысяч человек обоего полу. Мобилизации подлежали десять процентов мужского населения княжества. То есть стольная Резань теоретически могла выставить за счет «земства» пятьсот пеших ратников. Старая Резань прислала еще две сотни ратников. Полностью вооруженных. Князь не тратил ни медного пула на снаряжение этой рати. В действительности численность мобилизованных в этот раз оказалась меньше установленной «по старине», ибо князь спешил и не мог ждать, пока все соберутся.
В несколько ином положении находились купцы. Иван Андреевич только в Резани обязан был выставить три дюжины воев о двуконь, с саблей, рогатиной и саадаком, а так как он еще числился московским купцом (что было немыслимо по нынешним временам, но для Андрея сделали исключение из правил), то по его оборотам в Москве он обязан был еще семь десятков воев выставить, как московский гость. Причем, что в Резани, что в Москве, речь шла именно о конных воях, а не о пешей рати. И прокорм своих воев – личная забота купца, а также подводы с возницами для обоза, опять же за свой счет. Но хуже всего была воинская повинность торговых гостей. Возглавлять своих воинов они были обязаны лично. Именно поэтому купцы попали в строчки летописей при описании Куликовской битвы и иных сражений.
Но у купцов есть один маленький недостаток – они даже пернуть не могут, чтобы не извлечь выгоду. Потому таскают они с собой на войну самый ходовой товар – мед и пиво.
Однажды погоня за легкой наживой дорого обошлась как самим купцам, так и русским ратям. Татары должны были в ноги поклониться русскому купечеству за свою легкую победу над упившимся в дым русским войском. Но вместо этого неблагодарные татары пленных русских купцов продали кафинским купцам, а те уж такой откуп стрясли с незадачливых торговцев-вояк, что мама не горюй!
Но от личного участия в ополчении и выставления воинов можно откупиться ежегодно вносимымым в казну взносом в виде определенного количества серебра. Раз русские князья откупались в Орде от воинской повинности, то вполне естественно, что они практиковали то же самое в своих владениях.
Откуп за воинскую повинность купца Андрею обходился в два пуда серебра ежегодно, это еще по-божески. Поставка «мяса» для частых княжеских междуусобиц обошлась бы вдвойне дороже.
Резанские купцы имели в своей охране в среднем с полдюжины отлично вооруженных профессиональных воинов каждый. Но некоторые содержали и по две, и по три дюжины. Резанские купцы в случае надобности могли выставить как минимум две с лишним сотни отлично вооруженных воинов. Московские – полторы тысячи. Но после недавнего бегства многих московских гостей в Тферь к тферскому князю и в Новгород оставшиеся на Москве гости смогли выставить только две сотни воинов.
Прокорм мобилизованного войска опять же за счет мира. Резанцев кормил свой мир, москвичей – свой. Бояре обязаны побеспокоиться о прокорме сами. Ни мир, ни князь кормить бояр и их слуг не обязаны, на то боярам поместья дадены. Князь кормил лишь свой двор и наемников. А вот подводы с возницами собирали с окрестных деревень, крестьяне исстари обязаны предоставлять подводы для походов князя. Обоз только резанского полка насчитывал восемь с лишним сотен возов. Всего же в обозе насчитывалось почти четыре тысячи саней.
На Москве все чуть иначе. Государи московские прижали земщину не по-детски. Если в Резани у мобилизованной рати был свой тысяцкий, от земщины, то на Москве давно уже тысяцкий только один – и это тысяцкий великого князя. Но все равно за счет земства собирали и вооружали только положенное по старине количество ратников, все, что сверху, уже за счет княжеской казны.
Вообще-то Андрей так до конца не разобрался в тонкостях междукняжеских отношений. В них столько тонкостей и нюансов, что сам черт ногу сломит. Вот, к примеру, бояре московские, имеющие вотчины в Резанском княжестве, обязаны приходить на мобилизацию в ближайший резанский город! А резанские в недалеком прошлом мобилизовывались в московских городах! Но сейчас резанцев, владеющих отчинами в Московском княжестве, почти не осталось, так как отъехали они все потихоньку на Москву. Говорят, к такому порядку митрополит руку приложил в свое время. Тогда Москве это было выгодно. В случае военного конфликта Москва ополчала на свою защиту чужих бояр. При дефиците профессиональных воинов такое нововведение многое значило. Главное же в таком нововведении – бояре начинали чувствовать единство Земли Русской. Пускай не все и не сразу, но процесс, как говорится, запущен, и его не остановить.
Вел резанскую рать лично Иван Федорович, великий князь Резанский. По договору с московским князем Иван Федорович обязался водить резанское войско самолично, если «старший брат» московский государь лично выступал в поход. В тех случаях, когда московский князь посылал в поход своих воевод, то резанский князь не обязан принимать личное участие в походе, достаточно послать рать под командованием воевод.
Всего союзная московская рать насчитывала почти семь тысяч воинов. Большинство, конечно, пешая рать, которую исполнили второпях, выдав из княжеских оружейных доспех и оружие. Противостоять им будет весь двор князя-бунтаря в тысячу тяжеловооруженных всадников и новгородско-вятские дружины наемников. Эти тоже рубаки отменные, но, сколько их будет, никто не знал, к Косому продолжали подходить все новые и новые отряды. У князя-бунтаря хватило казны не только нанять воев, но и вооружить их отличными бронями и оружием.
