Латинской Америке одобрили упомянутые выше документы и провозгласили создание Кубинской революционной партии. Хосе Марти был избран руководителем (делегадо) партии{55}.
После создания партии X. Марти с еще большей энергией продолжал готовить восстание на острове. Военное руководство он возложил на генерала Максимо Гомеса, своим заместителем по подпольной работе на Кубе назначил видного журналиста и патриота Хуана Гуальберто Гомеса.
В марте 1895 г., уже после начала восстания на острове, Марти пишет специальное воззвание, вошедшее в историю как Манифест Монтекристи (по названию местечка, где он был подписан X. Марти и М. Гомесом) — В нем излагались основные цели и задачи развернувшейся на Кубе Освободительной войны. Манифест, называя начатую войну справедливой, подчеркивал, что она является результатом «сознательного союза сильных и мужественных людей… братского объединения кубинцев самого различного происхождения»{56}, Манифест сыграл важную роль и в борьбе с партией автономистов, стремившихся внести раскол в ряды восставших.
11 апреля 1895 г. Хосе Марти вместе с группой соратников тайно высаживается на пустынном кубинском побережье. Вскоре в бою при Дос-Риос он погибает. Это было 19 мая 1895 г.
Мировоззрение X. Марти — это мировоззрение революционного демократа. Задачи, которые он выдвигал и за осуществление которых боролся, носили для своего времени глубоко прогрессивный и революционный характер. «Марти стал символом национально-освободительной борьбы против колониального владычества и империализма», — скажет о нем Ф. Кастро на форуме кубинских коммунистов{57}.
Мыслитель-революционер выступал против эксплуатации человека человеком, хотя и не дал анализа основных причин, порождающих ее; он бичевал расовое неравенство; отмечал видную роль, которая принадлежала в экономическом и культурном развитии Кубы неграм и мулатам. Марти предвидел, что и те, и другие примут самое активное участие в подготавливавшейся им национально-освободительной войне.
Марти неоднократно высказывал мысль о необходимости передачи земли тем, кто ее обрабатывает, выступал против монокультурности кубинской экономики, ратовал за создание национальной промышленности. Экономическую независимость страны он рассматривал в качестве необходимой базы для обеспечения ее политического суверенитета.
Велик вклад этого мыслителя в развитие культуры Кубы: ее политической мысли, философии, литературы.
Социально-экономические и политические условия, сложившиеся на Кубе в конце XIX в., не могли не наложить заметного отпечатка на мировоззрение Марти. Например, он с восхищением отзывался о кубинских рабочих, равно как и о деятелях рабочего движения (одного из них, социалиста Карлоса Балиньо{58} привлек к формированию Кубинской революционной партии{59}), глубоко уважал Карла Маркса и откликнулся на его смерть проникновенной статьей{60}, однако не сумел подняться до восприятия основных положений марксистского учения.
Тем не менее важно подчеркнуть, что X. Марти значительно превзошел в решительности, проницательности и принципиальности многих мелкобуржуазных лидеров того времени.
Видный политический деятель Кубы, известный литератор, автор ряда трудов о Хосе Марти, Хуан Маринельо писал: «Его (Хосе Марти. — Ю. Г.) выводы были сделаны в условиях, отличающихся от нынешних, и его убеждения не основывались на материалистической идеологии, но его гениальность позволила ему предугадать многое из того, что произошло с 1895 г. до настоящих дней»{61}.
Выше мы говорили о том, что в сложившихся на Кубе условиях в рассматриваемый период революционные демократы оставались единственной политической силой, способной руководить национальным восстанием. Естественно возникает вопрос: что же представлял собой в те годы кубинский рабочий класс?
Особенности формирования его были связаны с наличием пережитков рабовладения, с колониальным статусом страны, слабо развитой промышленностью, с постоянно увеличивавшейся зависимостью Кубы от США.
Однако довольно высокая концентрация рабочего класса в наиболее крупных городах Кубы способствовала созданию уже в 80-х годах первых профессиональных объединений и появлению некоторых других форм борьбы и защиты классовых интересов. Новый этап в развитии рабочего движения на острове ознаменовался массовым митингом кубинского пролетариата 1 октября 1887 г… проведенным в знак протеста против казни пяти чикагских рабочих.
Пробуждению классового самосознания кубинского пролетариата содействовала газета «Продуктор», основанная представителем радикального крыла кубинского рабочего движения Энрике Ройгом{62}, а также статьи Карлоса Балиньо в издававшейся в США газете «Трибуна дель трабахо».
8 ноября 1887 г. в Гаване открылся первый рабочий конгресс. В 1890 г., откликнувшись на призыв Международного социалистического конгресса в Париже, рабочие Гаваны впервые отметили Первомай. Всекубинский конгресс рабочих, проходивший в январе 1892 г., подчеркивал в резолюции, что «рабочий класс не сможет добиться своего освобождения, пока не вдохновится идеями революционного социализма»{63}.
Рабочее движение в конце XIX в. уже вызывает заметное беспокойство властей, которые все чаще и чаще начинают применять репрессии против рабочих организаций. В частности, они запрещают деятельность Всекубинского конгресса рабочих, а его наиболее активных участников сажают под арест.
Однако, несмотря на известные успехи рабочего движения, говорить о нем как о значительной, а тем более авангардной революционной силе еще было нельзя: пролетариат делал лишь первые, хотя и серьезные, шаги. По тем же причинам нельзя было тогда рассчитывать и на создание пролетарской партии. Поэтому роль революционного авангарда предстояло выполнить созданной Марти Кубинской революционной партии.
Основным ее политическим противником выступала реакционная партия Конституционный союз, возникшая в 1878 г. и отличавшаяся заметным происпанизмом. Она выражала интересы главным образом проживавших на Кубе богатых испанцев, а также связанной с метрополией креольской верхушки. В 1892 г. из состава Союза выделилась в самостоятельную партию группа «реформистов», выступавших за проведение некоторых незначительных реформ.
В стане врагов Кубинской революционной партии находились и автономисты, как и в первые годы своего существования выступавшие за автономию острова при сохранении над ним суверенитета Испании. Именно в борьбе с партией автономистов крепла и развивалась политическая организация — детище X. Марти.
К сожалению, после гибели Хосе Марти руководство Кубинской революционной партией захватил один из деятелей кубинской революционной хунты в Нью-Йорке, поддерживавший тесные связи с североамериканскими капиталистами, — Томас Эстрада Пальма. Начался постепенный отход партии от прежних демократических и революционных позиций. Политика Эстрады Пальмы стоила патриотам ряда поражений: из-за его бездеятельности потерпели провал несколько экспедиций с оружием, отправленных на остров.
Вместе с тем гибель Хосе Марти не только не привела к спаду борьбы на Кубе, а, напротив, вызвала ее новый подъем — борьба стала приобретать поистине народный характер. По мере расширения районов сражений войска революционеров получали все более решительную поддержку населения, которое снабжало их продовольствием, фуражом, приходило в отряды повстанцев. Хотя последним и не удалось добиться слаженных одновременных действий в трех различных частях страны, все же в целом восстание 1895 г. охватило значительно большую территорию, чем в период Десятилетней войны. превратившись по существу в партизанскую войну{64}. В апреле 1895 г. повстанческая армия насчитывала 12 тыс. человек, в начале 1896 г. — около 45 тыс.
