ского и объявил, что приговоренный к казни будет расстрелян на
рассвете.
Выговский заплакал и спросил: <где король? по крайней мере, дайте мне написать к моему государю. Его воля пусть будет!>.
Последовал отказ.
Когда стала заниматься заря, к Выговскому в избу вошли
караульные. Выговский стоял на коленях перед образом и читал
акафист Пресвятой Богородице. Ему сказали, что пора идти на смерть.
<По крайней мере>, сказал тогда Выговский, <позвольте же
мне умереть, как прилично христианину. Пришлите ко мне
православного священника исповедать меня и напутствовать
причащением святых тайн>.
И на это последовал отказ.
Караульные потащили его из избы, и едва Выговский вышел
за дверь, как поставленные заранее с ружьями жолнеры послали
ему смертоносные пули почти в упор.
<Он погиб, - говорит польский летописец, - скорее жертвою
личной к нему вражды, чем действительного преступления!
Беспримерно несправедливое дело: сенатор и воевода без надлежащего
суда казнен полковником королевского войска>.
<Он окончил жизнь поносно и бесчестно за пролитую некогда
по его воле кровь людей и за несоблюдение присяги, данной
русскому государю>, - говорит о нем русский летописец.
Жена его, рожденная Ететкович, как только услыхала о
трагической судьбе, постигшей мужа, в ту же минуту упала и умерла1.
В сущности остается неясным и неизвестным: в какой степени
были справедливы поднятые против Выговского обвинения в
желании подчиниться .снова царю и восстановить украинское посполь-
ство против Польши. Сбитые с колеи малороссияне в то время так
легко перебегали с одной стороны на другую, что никакая
предшествовавшая деятельность козака не давала возможности решить, на
что вперед он был способен или неспособен. Поэтому нельзя
поручиться, чтоб и Выговский, некогда соблазнившийся льстивыми
уверениями поляков, обещавших Украине федеративную свободу, не
увидел впоследствии по опыту всей неосуществимости таких видов
* Южно-русские летописи, изданные Белозерским, II.
32
и не пришел к мысли, что его любимой родине нет другого
спасения, как только оставаться в непоколебимой верности и подчинении
русскому государю, которому он когда-то присягнул вместе с
Богданом Хмельницким.
Весть о казни -Выговского разнеслась между восставшим по-
спольством и усилила негодование против польской власти. Вос-
станцы еще пуще злобились на Тетерю и хотели извести его. Тетеря
отправился в свой Чигирин, чтоб укрепить его к обороне против
угрожавшего с левой стороны Днепра Бруховецкого. Между тем в
самом Чигирине противники Тетери искали его гибели и тайно
подсылали к Бруховецкому, который во второй половине марта
находился со своими козаками в Переяславе; с ним была и
великорусская рать стольника Скуратова и козаки слободских полков.
IV
Универсал Бруховецкого к жителям правобережнойч
Украины. - Поход его к Сокирной и к Чигирину. -
Чарнецкий приводит татар против, восставшего народа
Украины. - Беседа Чарнецкого-с митрополитом
Иосифом и архимандритом Гедеоном. - Чарнецкий
отправляет их в Польшу и прогоняет Бруховецкого от
Чигирина. - Поругание праха Хмельницкого. -
Взятие Чарнецким Стеблова. - Неудача Косаговз, посланного для взятия Корсуна. - Чарнецкий у
Ставищ. - Самовольное бегство со службы царских
ратных людей. - Правобережные города начинают
покоряться полякам. - Взятие Чарнецким Ставищ. -
Твердость восстанцев в Умани. - Косагов и Серко
уезжают в Великороссию. -1-Сношения Бруховецкого
с Крымом.
23-го марта Бруховецкий из Переяслава разослал универсал, обращенный к жителям правобережной Украины. Он извещал, что по
следам прогнанного и бежавшего польского войска идет он, гетман, на правую сторону Днепра с тем, чтоб и эту сторону, <яко единое
православное российское тело, привести к братственному
единению, избавить ее от татар, опустошающих край под предлогом
своего волчьего союза с поляками, освободить русский народ в Украине
от ярма иноверных ляхов, очистить край от людских плевел, возросших между пшеницею, и присоединить правую сторону Украины, вместе с левою стороною, к монархии единоверного государя>1.
Бруховецкий убеждал жителей правой стороны приставать к
тем, которые воюют против безбожного Тетери и разделаться с
1 Пам. Киев. Ком., IV, 422. - Уже Бруховецкому была в то время
известна судьба Выговского, как показывают слова его в универсале: <когда одни из братии ваших попадают в бусурманскую неволю, другие гибнут
лютою смертью от ляхов, как потерпели от них Богун, Выговский, Носач
с зятем своим, и других не мало>.
2 Заказ 785 33
поляками еще прежде, чем успеет придти Ромодановский с ве-
ликороссиянами и с калмыками, сделав, таким образом, излишнею стоянку в своем крае этих союзников. Таким образом, разжигая народные порывы в пользу московской стороны, гетман в
своем же возбудительном универсале выливал, так сказать, ушат
холодной воды на стремление народа к той же московской стороне, выставляя великороссийских ратных людей такими пособниками, с которыми нежелательно долгое сожительство.
После такого универсала Бруховецкий переправился через
Днепр у Сокирной1 и отправил лубенского полковника Гамалея
на Черкасы. Лубенцы сожгли этот город, державшийся польской
стороны; то же стали испытывать и другие соседние городки и
селения, покорившиеся польской власти более из страха, чем из
расположения. Крепче всех держался польской стороны Чигирин, где находился Тетеря. Были там такие, что присылали тайно к
Бруховецкому и просили избавить их от Тетери, но были и такие, что посылали к Чарнецкому просить выручить их от гетмана
московской стороны.
Бруховецкий, ставши в Сокирной, послал к воеводе Чаадаеву в
Киев просить присылки ратных царских людей и пушек.
Отправлен был по берегу Днепра из Киева начальник артиллерии, иноземец Страсбух. Но не успел этот Страсбух дойти до Бруховецкого: на пути, под деревнею Копысники, встретил его коронный
хорунжий Ян Собеский с польским войском и разбил государевых
ратных людей. Страсбух, как пишут поляки, первый убежал с боя, подавши другим постыдный пример. Победители овладели
орудиями и другими запасами; тогда поймали они шедших с великорос-
сиянами козацких предводителей - и, между ними, того самого ко-
нотопского сотника Нужного, который во время похода короля к
Глухову так ловко в Новом-Млине отнял у канцлера Пражмовского
драгоценности королевского буфета. Поляки судили козацких
предводителей как изменников своего короля, и Нужного приговорили
военным судом повесить, но он сам упросил, чтоб его посадили на
кол. <Такою смертью мий батько помер>, говорил он. ‘Разбивши
Страсбуха, Собеский не пошел далее на Бруховецкого, потому что, как думали поляки, к нему беспрестанно прибывали толпами новые
силы с левого берега, и размер их был полякам неизвестен.
Бруховецкий, не дождавшись Страсбуха, оставил Сокирну и
направился к Чигарину, решившись попытаться расправиться с
этим городом, прежде чем явится Чарнецкий. Этот польский
полководец, расставивши войско свое в Паволочи2 и Корсуне, поручил
1 Ныне деревня и пристань на Днепре. Черкасского уезда, Киевской
губернии.
2 Местечко Сквирского уезда, Киевской губернии, при реке Раставице.
34
начальство свое Собескому и Маховскому, послал несколько хо-
ругвей в Чигирин для защиты от Бруховецкого, а сам с
тринадцатью человеками отправился в Крым убеждать хана поскорее
прибыть с большою-ордою к своим союзникам - полякам; но
хана не застал он в Крыму: по повелению своего падишаха, хан
в Угорской земле воевал против цесарцев. Поэтому Чарнецкий из
Крыма отправился к буджакской орде, где его приняли ласково.
Два салтана, Салам-Гирей и Салет.-Гирей, вызвались идти на
помощь к полякам: по одним известиям, с ними было до 20.000
татар, по другим - только до 5.000.
Когда Чарнецкий, заручившись татарскою помощью против
непокорного русского народа, возвращался в Украину, Маховский
с восемью хоругвями выступил в Городище1встречать Чарнецкого.
Городищане, показывая наружно покорность королю, тайно
снеслись с Серком; тот явился нежданно ночью, но должен был
