особенно девушке.
– Нет-нет, Ваня, успокойся, – она подняла глаза, улыбнулась уже поуверенней. Ободряюще. – Ничего не надо.
Лера кивнула, словно у неё в голове ещё параллельно шёл разговор с собой.
– Мне просто надо побыть здесь, подумать. Работа мне пока не нужна.
– Хорошо, – серьёзно ответил Ванька. – Но если что, ты обращайся, я поговорю…
– Ладно, – перебила она его и смешливо фыркнула. Даже как-то умильно.
– Хочешь… покатаемся вечером? – решился спросить Ванька. Он так соскучился по ней, что готов был прямо сейчас запихнуть её в машину и не выпускать, пока не насмотрится, не наговорится с ней. Но заметил, как она нахмурилась, слегка, но заметно. – Или ты хотела побыть одной? Мне тебя не беспокоить?
Ванька сделал шаг назад. Даже полшага, но этого хватило, чтобы Лера пробудилась. Она со страхом посмотрела на это движение, резко подняла глаза и схватила его за руку, словно вот секунда, и Ванька бы испарился вместе с этим расстоянием, что теперь их разделяло.
– Нет, подожди, – он никогда не слышал столько паники и торопливости в её словах. Это и пугало, и обнадёживало. Лера поспешно отдёрнула руку и начала её разминать, будто только что перенапрягла. – Прости… да, давай покатаемся. С удовольствием.
– Хорошо, тогда спишемся.
Ванька не выдержал, тоже дотронулся до неё, до такой маленькой, светленькой в чёрном, но всё равно воздушной. Она вздрогнула, мурашки вновь пустились танцевать по её телу, приподнимая чуть видимые волоски.
– Да, – Лера хмуро рассматривала происходящее, но теперь уже уверенно кивнула.
С подтаявшим мороженым она развернулась и ушла.
Оставался только путь вперёд.
*
– Стоять здесь страшнее, чем ехать, – Лера цеплялась за перила и свесившись недалеко за них, смотрела на речку.
В середине и иногда по краям возникали воронки, быстрины – попадёшь в неё и пропадёшь. Вода уже слегка окрашивалась в розоватый тон от заката. И Ванька не мог налюбоваться оттенками: ему всегда нравилась вода, подсвеченная мистическим, каким-то волшебным цветом вроде закатного или рассветного. Казалось, что в эти моменты из воды может возникнуть кто угодно: начиная обычным сомом и заканчивая водяным.
– Высоты боишься? – озабоченно спросил Ванька.
Не хотелось, чтобы встреча хоть чем-то омрачилась.
– Нет, просто бурное воображение, – усмехнулась Лера, поднимая с моста небольшой камешек и кидая его в речку. – Непроизвольно в голове появляются кадры, как мост падает, и мы с ним.
– Ну, – улыбнулся Ванька таким фантазиям, – вместе не страшно. Плавать умеешь?
– Пф, конечно, – фыркнула Лера. – Но только это не поможет, когда со всех сторон окажется бетон.
– Мост не упадёт разом, сбежать-то мы успеем, когда почувствуем неладное, – пожал плечами Ванька.
– Да, наверное, – легко согласилась Лера.
Но Ванька заметил, как это замечание успокоило её: плечи расправились, глаза перестали бегать по воде, словно выискивая безопасные островки.
– Почему ты здесь? – вдруг спросила Лера.
Она не смотрела на Ваньку, но он чувствовал её внимание к нему. Но вопрос задала, конечно, странный.
– В каком смысле? – усмехнулся Ванька. – Приехал посмотреть закат. С тобой.
– Нет, – улыбнулась Лера и глянула на него. – Почему ты остался в посёлке?
– А-ах, это, – протянул Ванька. – Да так, обычная история о том, как у меня появилась аллергия на город. Тут же всё проходило: и зуд, и кашель, и раздражение, – Ванька предусмотрительно умолчал, что переставало раздражение быть у Ани. – В общем, я перебрался сюда. Удалёнка – наше всё, – спасла меня.
– Но ты же, – неуверенно проговорила Лера, – вроде был женат. Или я что-то путаю?
Ванька замешкался всего на секунду: пытался понять, что он чувствует к этому разговору, к воспоминаниям, к той, что подвела и оставила его… Ничего. Уже ничего. Спокойно всё стало.
– Был женат, да. Она не захотела быть с милым в шалаше. Не рай это для неё, – он увидел, как глаза Леры расширились от лёгкого негодования и поспешно добавил: – Я её понимаю. И уже не осуждаю. Хотя поначалу было немного, признаюсь.
Лера покачала головой, недовольно поджав при этом губы.
– Прости, что напомнила, – сказала она, после недолгого молчания, которое прерывалось всплесками и гулом редких машин.
– Ничего страшного, уже не болит, – честно ответил Ванька и тепло улыбнулся, подбодрил, заверил.
Ванька видел, как Лера убрала руку с перил, заметил, как к её ладошке прилипла старая голубая краска. Лера протянула руку и неловко, будто раньше так не делала, дотронулась до его плеча.
Ванька был в футболке – лето как-никак, – поэтому прекрасно чувствовал каждый Лерин чуть прохладный пальчик, по которому, он знал, побежало тепло от его тела.
Лера не торопилась убирать руку, словно согреваясь, но отдавая успокоение и сострадание. Она слегка перетряслась, будто замёрзла.
– Вот, держи, – Ванька мигом снял накинутую кофту, которую взял как раз на случай, если Лера замёрзнет.
Он окутал кофтой тонкие плечи, видя, как ей идёт насыщенный зелёный цвет, который слегка затемнил светлые глаза. Или это произошло от его действий?
– Спасибо, – улыбнулась Лера, оборачивая рукава вокруг себя. И Ванька банально подумал, что не отказался бы быть на месте кофты.
В конце, перед тем как застать последние всполохи заходящего горящего солнца, Ванька краем глаза заметил, как Лера, уткнувшись лицом в рукав, потёрлась щекой о ткань. Он улыбнулся, но, конечно, ничего не сказал. И только приятное тепло, совершенно непохожее на вечернюю прохладу, отозвалось в груди, повело, как от бокала вина.
После захода солнца темнеть стало быстрее. Возле воды становилось прохладнее, и даже недавний жар от осознания того, что он всё-таки интересен Лере, плохо согревал: любовь любовью, а организм требовал настоящего тепла.
– Поехали домой, – сказала, зевая, Лера. – Устала сегодня ещё и с этим огородом. Трава растёт как ошалелая, будто её удобряют, а не помидоры.
– Это точно, – Ванька порадовался, что Лера первая предложила поехать.
Конечно, везти её домой не хотелось. Он не отказался бы посидеть с ней в машине, послушать музыку, рассказать что-нибудь, предложить завтра, – или на крайний случай в конце недели, чтобы не надоедать своим присутствием, – съездить на речку, искупаться, пока есть такая возможность и холодные ночи окончательно не застудили воду. Но… домой так домой. Слово девушки – закон.
Ванька сел в машину, завёл мотор. Лера замешкалась на улице. Стояла возле двери, держась за ручку, и смотрела по сторонам. Лицо у неё было слишком сосредоточенным и взволнованным – Ванька не решился её потревожить. Дождался, пока она надумает что-то своё и сядет в машину.
– Домой, – тихо проговорил Ванька.
Лера кивнула. Но уже неуверенно.
Ванька остановился возле дома Леры, где цветов в палисаднике стало меньше. Лера выдохнула резко: то ли злилась, то ли просто была
