Не хотелось бы.
И Эктор не мог этого допустить.
Витарэ шел первым. Осматривался по сторонам, принюхивался, словно дикий зверь, и, как казалось Эктору, мог видеть сквозь стены и точно определял, где его ждет опасность. На деле никто не знал, какой дар Витарэ получил на востоке.
Рыцарь о своей жизни не распространялся, держался особняком и почти все время проводил на большой дороге. Удивительно, что магистру удалось вернуть его в столицу, но мысль, на мгновение мелькнувшая в сознании Эктора радужным хвостом, крутанулась и вылетела вон, оставив после себя только напряженное ожидание неизбежной схватки.
Витарэ потянулся к поясу и достал пистолет. Массивное дуло указывало точнехонько на входную дверь.
Эктор не любил огнестрельное оружие – оно лишало его чувства контроля над ситуацией, и привычный, чуть изогнутый клинок, доставшийся ему от наставника, ложился в ладонь куда лучше, чем рукоять пушки. Кровь пульсировала в висках, а на языке явственно чувствовался горьковатый привкус крови и сухих полевых трав.
Ритер обошел дом по кругу и должен был уже быть внутри. Если кто и умел взламывать любые замки, так это он.
Эктор коснулся круглой дверной ручки и толкнул.
Не заперто. Дверь тихонько скрипнула и послушно качнулась назад, открывая сумрачное нутро дома. Узкий коридор прятался в полумраке и глубоких тенях, порожденных тусклыми лампами. Света от них было так мало, что снаружи и правда казалось, что жилище стоит совершенно темным.
– Подвал, – бросил Эктор и указал на дверь справа. – А ты – на второй этаж, – он хлопнул Витарэ по спине и хотел было уйти, как его плечо сильно сжали.
– Одного нужно взять живым. Не забудь.
– Ничего не могу обещать, – ответил рыцарь.
Витарэ хрипло хохотнул.
– Ты уж постарайся! Иначе мы можем в итоге оказаться на пороге войны и даже не заметить этого.
Стряхнув его ладонь, Эктор осторожно открыл дверь в подвал и с первым же шагом замер, услышав стонущий скрип ступеней под ногами. Проклятье!
Он прислушался, готовый в любой момент отразить атаку или засечь крики врагов, но ничего не произошло. Тишину не нарушил ни один посторонний шорох, и все, что оставалось, – двигаться дальше – что Эктор и сделал.
Сняв с пояса кристалл-светляк, он с силой сжал его в руке и поднял над головой, выхватывая из темноты бочки, ящики и свертки, перехваченные бечевкой. Воздух казался густым и плотным, как кисель, из-за удушливого запаха солений, вяленого мяса и подмокших мешков с перцем.
В стороне поблескивали осколки и валялось несколько разбитых бутылок. Стеллаж рядом был разломан в щепки, а по полу растеклась красная лужа.
Краем глаза Эктор заметил мелькнувшую среди полок тень. Хрупкую и тонкую, похожую на силуэт ребенка. Тихое шипение раздалось со всех углов, точно рыцарь умудрился потревожить клубок змей.
Два шага вперед – и темная фигура преградила ему путь, мешая добраться до противоположной стороны подвала, где в потолке был люк. За спиной тихо щелкнул дверной замок.
Существо вскинуло голову, и Эктор убедился, что это и правда ребенок. Точнее, оно было когда-то ребенком. Девке на вид было лет десять-двенадцать, не больше. Худощавую фигурку прикрывали грязные лохмотья, в которых едва угадывалось платье с оборками. Но в глаза бросался даже не потрепанный, оборванный вид, а кожа.
Она была абсолютно черной, как обгоревшая в костре головешка. На руках, тонкой шее и лице отчетливо проступали красно-оранжевые изломы там, где плоть натянулась и лопнула под давлением рвущегося изнутри пламени.
Глаза-угольки тускло поблескивали в полумраке подвала, а губы постоянно двигались, будто незнакомка что-то говорила, но Эктор не мог разобрать ни слова.
– Рыцарь... – с трудом выдавила девочка и зашлась надрывным кашлем. – Мы все равно вернемся. Никто не сможет сдержать мощь первородного пламени, – с каждой фразой ее голос становился все глуше, грубее и ниже, как у мужчины. Огненные глаза закатились, а Эктору показалось, что перед ним – всего лишь пустой сосуд, в котором сейчас резвится совсем иная сущность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Вас здесь никто не ждет, – прошипел он, подняв клинок. Кровавый отблеск сверкнул на лезвии, а рот девочки растянулся в жутком оскале. Еще немного – и ее лицо должно было просто треснуть пополам, обнажая белую кость. Из обугленного горла в потолок рванул хриплый, булькающий хохот, от которого по спине капитана побежали холодные мурашки.
– Жизнь тебе не дорога, рыцарь.
Девчонка взмахнула рукой – и в лицо Эктора ударила волна раскаленного воздуха и огненных искр. Он едва успел отскочить в сторону, как раз перед тем, как земля под ногами вспучилась, пошла трещинами и в потолок ударил столб пламени, разбрызгивая вокруг кипящие капли.
Пиромантия!
Девка резко подняла ладонь, вытаскивая прямо из ниоткуда огненный кнут. Эктор качнулся вперед, уходя от удара, нырнул вниз и одним взмахом клинка рассек кнут пополам, но это не помогло. Плеть сразу же восстановилась, под хриплый хохот девчонки. Неуловимое движение тонкого запястья – и кнут засвистел в стремительной атаке, щелкнув там, где всего мгновение назад была голова Эктора.
Мужчина перекатился, взметнув в воздух тучу пыли. Клинок прочертил широкую дугу, врубаясь в плоть прямехонько под грудью, ломая ребра и высвобождая охряное пламя, что отшвырнуло Эктора назад и заставило прикрыться рукой.
Пот стекал по лицу, а во рту пересохло, но не только от накатившего волной жара. Удар подкосил девчонку, как сухое деревце.
Вот только не убил.
Она все еще смотрела на Эктора и скалилась в улыбке, а чуть ниже груди, где пришелся удар, тело медленно рассыпалось жирным пеплом, распространяя вокруг запах паленой плоти. В разные стороны торчали обломки разломанных ребер, а существо даже не думало помирать.
– Я тебя запомню, рыцарь, – пробормотали бескровные обугленные губы. – И ты запомни. Запомни поцелуй пламени.
Вспышка на мгновение ослепила Эктора. Только молниеносная реакция спасла его от смертоносной волны жадного огня.
Глянув под ноги, он увидел, что девочка превратилась в кучку пепла.
Энкери. Пустые сосуды, что несли в себе силу первородного пламени. Игрушки пиромантов, их верные слуги и помощники. Не боялись ни боли, ни пыток. Самоуничтожались, выполнив задание.
И судя по тому, что девчонка очень уж легко подставилась под удар, – свою роль она сыграла.
Люк над головой Эктора оглушительно скрипнул, и вниз хлынул поток яркого света. В проеме показался запыхавшийся и перемазанный копотью Ритер.
– Живым взять не удалось, как я понимаю, – хмыкнул он, сталкивая вниз лестницу, – мы пришли слишком поздно. Энкери уже хорошо повеселились на втором этаже.
– Выжившие?
Ритер наградил друга таким взглядом, что Эктор даже не стал повторять вопрос.
– Витарэ как раз успел остановить последнего перед тем, как тот открыл источник, – Ритер подал Эктору руку и помог выбраться из подвала. – Второй отряд в доме по соседству. Энкери и там похозяйничали.
– Нас слишком поздно предупредили, – пробормотал Эктор.
Друг только отмахнулся и посмотрел вниз, в подвал. Выражение его лица было напряженно-удивленным, а в глазах застыл вопрос, который никто из них не решился произнести вслух.
Энкери побывали в городе.
И сколько у Ордена осталось времени, прежде чем истинный враг вернется и решит прибрать к рукам мир людей?
Несколько лет? Несколько месяцев?
А, может, уже завтра волна первородного огня снесет защитные стены и никто ничего не успеет сделать?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Слава Единому, что мы вообще успели.
Это правда хорошо. Вот только Эктор никак не мог успокоить колотящееся сердце. И выбросить из головы слова сгоревшей девчонки.
Осталось мало времени.
“Да перестань, – шепнул внутренний голос. – Пироманты были изгнаны две сотни лет назад. Думаешь, они собирались провести в изгнании вечность?”
