это делаю я, когда пытаюсь отворить сложный замок.
Он вздрогнул, затем прерывисто вдохнул. Хэл открыл глаза и посмотрел на Талию с состраданием. Затем он обернулся к клавиатуре и долго сомневался, прежде чем напечатать: «Сегодня вам суждено выжить».
– Но, это же хорошо, верно? – спросила Талия. – Тогда почему вы такой грустный?
Хэл смотрел на мигающий курсор, а после, снова начал печатать: «В скором времени, ты пожертвуешь собой ради спасения своих друзей. Я вижу вещи… которые сложно описать. Годы одиночества. Ты будешь стоять высокой и живой, но спящей. Однажды ты изменишься… а затем тебя снова будут ждать перемены. Твой путь будет грустным и одиноким. Но однажды ты снова обретешь семью».
Талия сжала руки в кулаки. Она хотела что-то сказать, но затем просто поднялась и начала ходить по комнате. Наконец, она ударила ладонью по книжной полке.
– Это не имеет никакого смысла. Я пожертвую собой, но выживу. Изменения? Сны? Это вы называете будущим? У меня и семьи то нет, ну, есть мама, но я никогда не вернусь к ней.
Хэл поджал губы и напечатал: «Прости, я не контролирую то, что вижу. Но я говорил не о твоей матери».
Талия попятилась и едва не вмазалась в шторы. Она вовремя одумалась и отскочила, но выглядела так, словно прокатилась на Американских горках.
– Талия? – позвал я как можно мягче. – Ты знаешь, о ком он говорит?
Она сосредоточено посмотрела на меня. Я понятия не имел, почему она так испугалась. Я знаю, что она не любит рассказывать о своей прежней жизни в Лос-Анджелесе, но она сказала мне, что является единственным ребенком, и никогда не упоминала о других родственниках, кроме своей матери.
– Это пустяк, – ответила она, в конце концов. – Забудь. Гадальные навыки Хэла немного устарели.
Почему-то я был уверен, что Талия сама в это не верила.
– Хэл, – сказал я. – Должно быть еще что-то. Вы сказали нам, что Талия выживет. Как? Вы видели что-нибудь о браслете? Или о козе? Нам нужно что-то, что могло бы помочь.
Хэл грустно покачал головой и напечатал: «Я ничего не видел о браслете. Прости. Я немного знаю об Амалфее, но вряд ли это поможет. Коза вскормила младенца Зевса. Позже, Зевс убил ее и использовал ее шкуру, чтобы сделать свой щит – эгиду».
Я почесал подбородок. Я был уверен, что это и была та история, которую я пытался вспомнить ранее. Она казалась важной, хотя я не мог понять почему.
– Значит, Зевс убил собственную кормилицу. Как это типично для богов. Талия, тебе что-нибудь известно об этом щите?
Она кивнула, явно с облегчением, потому что мы сменили тему.
– В центре щита Афина прикрепила отрубленную голову Медузы Горгоны и полностью покрыла его небесной бронзой. Они с Зевсом по очереди использовали щит в бою. Он отпугивал врагов.
Я не понимал, чем эта информация может быть полезна. Очевидно, что коза Амалфея вернулась к жизни. Это случалось со многими мифологическими чудовищами, они, в конечном итоге, вновь воскресали из Тартара. Но почему Амалфея привела нас сюда?
Мне в голову пришла неприятная мысль. Если бы я был обескожен Зевсом, я бы определенно больше не был заинтересован в оказании ему услуг. На самом деле, я, возможно, мог бы отомстить Зевсу, используя его детей. Может быть, поэтому Амалфея и привела нас сюда.
Хэл Грин подал мне свою руку. Его угрюмое выражение лица говорило, что пришла моя очередь узнать правду-матку.
Волна страха захлестнула меня с головой. Узнав будущее Талии, мне совсем не хотелось знать свое. Что, если она выживет, а я нет? Или мы оба выживем, но она пожертвует собой ради меня, как предсказал Хэл? Это было невыносимо.
– Не надо, Лука, – горько сказала Талия. – Боги были правы, предсказания Хэла не помогают никому.
Старик заморгал слезящимися глазами. Его руки были настолько хрупкие, что трудно было поверить, что в нем текла кровь бессмертного бога. Он сказал нам, что его проклятие закончится сегодня, так или иначе. Он предвидел, что Талия выживет. Если он увидит в моем будущем что-нибудь, что сможет нам помочь, тогда я должен был попробовать.
Я протянул ему свои руки.
Старик глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его змеиный жакет блестел, будто собирался сбросить кожу. Я заставил себя сохранять спокойствие.
Я чувствовал пульс Хэла своими пальцами… один, два, три…
И тогда его глаза внезапно распахнулись. Он отдернул свои руки и уставился на меня в ужасе.
– Ну… ладно, – произнес я. Мой язык стал шершавым, словно наждачная бумага. – Предполагаю, вы не увидели ничего хорошего.
Хэл повернулся к своему компьютеру. Он пялился в экран так долго, что я уж было подумал, что он вошел в транс.
Наконец, он напечатал: «Огонь. Я вижу огонь». Талия нахмурилась.
– Огонь? В смысле, сегодня? И это нам поможет?
Хэл перевел на нее несчастный взгляд и кивнул.
– Есть еще кое-что, – настаивал я. – Что вас так испугало? Он избегал моих глаз. Спустя некоторое время, старик неохотно
напечатал: «Трудно быть уверенным, Лука, но в твоем будущем я тоже вижу самопожертвование. Выбор и… Предательство…».
Я застыл в ожидании продолжения, но больше Хэл ничего не написал.
– Предательство, – произнесла Талия. Ее тон был угрожающим.
– Вы имеете в виду, что кто-то предаст Луку? Потому что сам он бы никогда никого не предал.
Хэл напечатал: «Трудно увидеть его путь. Но, если он выживет сегодня, он предаст…»
Талия выхватила у него клавиатуру.
– Достаточно! Вы заманиваете сюда полубогов, а затем разрушаете их надежды вашими ужасными предсказаниями? Не удивительно, почему другие сдались, как и вы. Вы жалкий!
Гнев зажегся в глазах Хэла. Я не думал, что ему это присуще, но он поднялся на ноги.
На минуту мне показалось, что сейчас он ее задушит.
– Ну, давайте! – прорычала Талия. – Встряхните стариной, Хэл.
В вас еще остался хоть какой-то огонек?
– Прекратите! – приказал я.
Хэл сразу же отступил. Я мог поклясться, что теперь старик меня боялся, но мне все равно не хотелось знать, что он там увидел в моем будущем. Какие бы кошмары меня не ожидали, сперва мы должны были выбраться отсюда.
– Огонь, – сказал я. – Вы упомянули огонь.
Он кивнул, а затем развел руки, говоря, что у него нет более подробной информации.
Идея гулом отдалась в моем затылке. Огонь. Греческое оружие. В этой квартире были некоторые предметы, которые я вводил в
поисковых системах, надеясь получить магическую формулу.
– Что такое? – спросила Талия. – Я узнаю этот взгляд. Ты что-то задумал.
– Позволь мне воспользоваться вашей клавиатурой.
Я сел
