ЭМ «Упорный» - 173,9 тыс.долл.
ЭМ «Внимательный» - 117,99тыс.долл.
ЭМ «Гремящий» - 225 тыс.долл.
ЭМ «Несокрушимый» - 216 тыс.долл.
ЭМ «Гневный» - 363 тыс.долл.
ЭМ «Смышлёный» - 189,57 тыс.долл.
Большие противолодочные корабли
БПК «Хабаровск» - 579,6 тыс.долл.
БПК «Юмашев» - 468 тыс.долл.
БПК «Макаров»- 516 тыс.долл.
БПК «Исаченков» - 514,25 тыс.долл.
БПК «Исаков» - 496,1 тыс.долл.
БПК «Чапаев» - 744 тыс.долл.
БПК «Октябрьский» - 724,8 тыс.долл.
БПК «Владивосток» - 1083,77 тыс.долл.
Крейсера
Ракетнй крейсер «3озуля» - 756 тыс.долл.
РКР «Фокин» - 546,4 тыс.долл.
Крейсер «Мурманск» - 1718 тыс.долл.
Тяжёлый авианесущий крейсер «Минск» - 4236,7 тыс.долл.
ТАКр «Новороссийск» - 3832,34тыс.долл.
ТАКр «Киев» - около 1800 тыс.долл.
К этому следует добавить девять десантных и разведывательных кораблей и шесть плавбаз, плавмастерских и измерительных кораблей.
А как торопились продать! С авианосцев Тихоокеанского флота «Минск» и «Новороссийск» не демонтировали даже секретное оборудование. Командующий Тихоокеанским флотом адмирал И. Хмельнов после распродажи авианосцев пошёл даже на повышение - стал начальником Главного штаба Военно-Морского Флота. Президент РФ знал кого и за что повышать.
На любом суде докажу, что это не продажа, это предательство, это сдача иностранным державам Военно-Морского Флота России.
К трагической картине развала морского щита России следует добавить фрагмент об атомных подводных лодках. Их выведено из эксплуатации 189 единиц. Утилизировано всего лишь 59. 104 АПЛ болтаются на воде с отработанным ядерным топливом на борту. Тридцать субмарин уже потеряли герметичность цистерн главного балласта и в любой момент могут затонуть. По информации Минатома на шести подлодках уже произошли утечки. 152 отработавших срок реактора безнадёжно ждут утилизации на береговых и плавучих базах Северного и Тихоокеанского флотов. На последнем хранилища с реакторами 30 лет не проходили технические освидетельствования.
Правительство России делает вид, что ничего страшного не происходит. Их дети, виллы находятся далеко за границей России, и случись что, они и сами будут далеко от чуждой для них «этой» страны. Поскольку она остаётся очень богатой, они продолжают пастись здесь, обращаясь с Россией как с оккупированным, порабощённым ими государством. В связи с этим вспоминается эпизод про жида-цирюльника из письма писателя Александра Куприна своему коллеге: «Один парикмахер стриг господина и вдруг, обкорнав пол-головы, сказал «извините» - побежал в угол мастерской и стал мочиться на обои, а вернувшись, как ни в чём ни бывало, объяснил окоченевшему от изумления клиенту: «Ничего-с, всё равно завтра отсюда съезжаем-с».
С такой вот психологией, видимо, правят ныне Россией.
Полковник Р.,
Мурманск
РЯДОМ С НАМИ
Мой муж врач-анестезиолог. На его глазах люди очень часто уходят в мир иной, наверное, поэтому век такого врача недолог. А если учесть еще и то, что он человек неравнодушный... Отправляю вам статью, тема которой не дает ему покоя. Он посылал ее в несколько редакций, но, видимо, тема запрещенная... Вот на прошлой неделе пришёл с работы опять расстроенный: дети мать забрали через несколько дней после смерти. Мою статью «Очень грамотно» вы напечатали в №14 за 2008 год, вот я и решила отправить вам на рассмотрение. В.Ф. Полякова
Вот беда! Опять люди заживо сгорели. Да не просто люди, а ветераны. Как тут всенародно не скорбеть? Скорбь и на виду, и на слуху – во всех средствах массовой информации. Только слепой и глухой может не проникнуться горечью и скорбью на лицах и во всей фигуре тех, благополучие которых создавалось потом и кровью так трагически завершивших свою жизнь. И скорбящие не только переживают горечь утраты. Они и желание разобраться в причинах пожаров показывают, и стремление предотвратить новые подобные трагедии – вот оно. Тут тебе и определение хозяина-ответчика, и возраст строений, и нарушение местным начальством правил пожаробезопасности, и неосторожное обращение жильцов с огнем… Впрочем, что со старческого (хоть и ветеранского) умишка возьмешь? И ведь везде верхняя власть предусмотрительно предупреждала. Но эти местные начальнички никакого порядка не соблюдают, хоть ты их в угол поставь. Кто их только назначает на такие должности? И везде, как сговорились: то Коми, то Кубань, то еще где. Эдак во всей России все дома престарелых выгорят с ветеранами. И никакие упреждения всенародной власти не действуют.
Вот проблема! Проблема? А может быть, проблема не в пожарах, а в том, что во всенародной власти троечники с соответствующим интеллектом? Сопоставим-ка нынешнюю должность с отметками в школьном дневнике. Был троечником (да и то под прикрытием), а к вступлению в должность акурат поумнел? Но троечник все-таки не двоечник: иногда мысль проскальзывает на свет. Вот она – мысль: ветеранов-то в райские кущи домов престарелых не выкрадывают у родичей. Последние сами туда сплавляют батюшек, дедушек, дядюшек. Радуйся, отечество, возможности понянчить своих ветеранов. А не справилось с этой почётной миссией, загубило родненьких - компенсируй нашу скорбь рублём с нулями. И отечество руками троечников, то бишь всенародной власти, поскребет во всенародном кармане и компенсирует. Да разве сравнимы деньги, предложенные родичам, с горечью невосполнимой утраты, ну и, само собой, с почтительностью к власти со стороны электората после такого милосердия? Двум десяткам по сотне тысяч – это каких-то пару миллионов. На них разве обновишь электропроводку в домишке? И не будем больше бередить эту рану. А то еще всплывут в сознании иные места, куда сплавляются старики.
При чём здесь власть? А кто вместо отвергнутой заидеологизированности ежеминутно всеми СМИ круглые сутки вдалбливает в умишко электората современные общечеловеческие ценности? Да самый нравственно непорочный юноша после обработки телеящиком и прочая родной матери так обоснует право на свою сыновью свободу, что никакого принуждения для перемещения в дом престарелых и не потребуется. Вот маловато таких домов, и те, вишь, выгорают. Но ведь больницы еще есть. Совсем постарел дедушка. Слег и не встает. Кушать, правда, просит регулярно почти каждый день. Поворачиваться перестал - что со старенького возьмешь? Можно бы и не беспокоить его с поворотами, так ведь мочится в постель. У него в закутке тепло, все бы высохло, но запах по всей квартире. Надо бы в больницу, там все-таки персонал для ухода за такими предназначен. Заплатим – будут поласковей. Может подлечат, на ноги поставят. Домой вернется, хоть до туалета сможет доходить. Не скоро встанет? А мы и не торопимся. Приплатим, пусть там еще подлечат. Стандарт продолжительности лечения? Так оформим выписку с улучшением, а потом примут в другое отделение. Болезней-то у старика – пальцев на руке меньше. Как он еще живет до сих пор? Умрет ведь в больнице. Вы, доктора, не сомневайтесь относительно нашего понимания тяжести болезни нашего дедульки. Наше заявление о нежелательности вскрытия после смерти гарантируется.
Домыслы? Пусть хоть один из продажных журналистов не для последующей публикации, а хотя бы для удовлетворения собственного шкурного интереса (собственная перспектива) потрется денек-другой (если вытерпит) в какой-нибудь больнице не показушной. Сам увидит, что байка про дедушку еще более-менее ориентирована на видимость приличия. Бывает пожёстче. Жена-молодуха вполне обоснованно, планово привозит старика-мужа (не первый брак) в лечебное учреждение. Тяжёленький дедок – вполне мог на днях умереть. Но доктора постарались, дедушка даже восстановил способность передвигаться и вполне критически оценивать обстановку, домой запросился. Домой – так домой, не помолодел, здоровее, чем до ухудшения состояния не станет. Курс лечения закончен, дедушку выписывают. Жена в восторге от неожиданного счастья? «Вы что наделали? У нас уже все к похоронам готово. Я его квартиру уже сдала. Мне его в свою квартиру везти, чтобы и она запахом его мочи пропиталась?..» Вряд ли надо весь ее монолог излагать.
Это редкий пример низкой сознательности отдельных малограмотных граждан? К таковым подобные события вообще не относятся - по причине неплатежеспособности. Избавляются от болящих близких как раз представители далеко не самых нижних слоев общества. У родичей таких пациентов жилище состоит больше, чем из 3 комнат и без обилия жильцов в них. Мало того, многие из таких родичей – люди высшего света. Отец ба-а-а-льшого начальника на Кубани провел в нашем лечебном учреждении без перерыва несколько месяцев перед кончиной. Автору не известен ни один сотрудник, видевший хотя бы раз при отце высокочиновного сына. А глаза этого почтенного ветерана забыть нельзя. Любое открывание двери отражалось в этих глазах ожиданием и надеждой. Чувствуя хоть некоторое улучшение, он делился с сотрудниками заведения: «Мне нельзя здесь долго залеживаться. У моего сына скоро событие. Я обязательно должен его поздравить. У меня хорошие сыновья, один генерал, другой полковник»… Не довелось.
