Через час ему уже принесли целый конверт бумаг. Первой фотокопией, которую Уиллис выловил из конверта, была учетная карточка Рэндольфа с отпечатками пальцев. Уиллис торопливо просмотрел её. На этой стадии расследования отпечатки ещё были ни к чему. Тогда он достал из конверта следующий материал – фотокопию оборотной стороны учетной карточки.
ОТДЕЛ ИДЕНТИФИКАЦИИ
Имя: Сэнфорд Ричард Рэндольф.
Код М 381 904
Кличка: Капитан Рэндольф.
Адрес: Хантер Лэйн, 29, Кэлмс-Пойнт.
Дата рождения: 12 января 1918.
Место рождения: Чикаго, штат Иллинойс.
Рост 176 см
Вес 81 кг
Волосы: Темные.
Глаза: Голубые.
Цвет кожи: Белый.
Шрамы и татуировки: Шрам от ножа за левым ухом, до 2 см длиной; татуировка на правом бицепсе “Мать” в контуре сердца; татуировка на правом запястье – якорь; на левом запястье – эмблема морской пехоты и надпись: “Семпер Фиделио; шрам от пули на левой ноге.
Аресты: Арестован детективом 2 разряда Питером ди Лаббио.
Номер округа: 37-1046-1949.
Дата ареста: 15.9.1949.
Место ареста: Саут-стрит, 74, Айола.
Обвинение: Нападение с умыслом совершить преступление.
Краткие сведения о проступке: Рэндольф напал на 53-летнего мужчину, избил его и потребовал бумажник. Детектив ди Лаббио шел мимо и арестовал грабителя в тот момент, когда он прижал жертву к стене.
Предыдущие задержания: Не было.
Осужден: 16 сентября 1949.
Приговор: Ограбление 2 степени, §242.
Наказание: Один год заключения на Бэйли-Айленд.
Уиллис просмотрел и прочие бумаги из конверта. Там была и справка о том, что второго мая 1950 г. Рэндольфа через восемь месяцев выпустили из Бэйли Айленда под честное слово за хорошее поведение. Чиновнику, который его оформлял, заявил, что хотел бы вернуться в Чикаго, где родился и куда собирался вернуться, демобилизовавшись с флота. Ему оформили документы, и 5 июня он отправился в Чикаго. Там была справка из чикагской полиции, куда переслали дело и материалы на Рэндольфа. Он вроде бы никак не нарушил своего честного слова.
Уиллис начал копаться в материалах и обнаружил копию личного дела Рэндольфа времен службы на флоте. Его призвали 8 декабря, через день после нападения на Перл-Харбор. Тогда ему было двадцать три, почти двадцать четыре. Дослужился до капрала, участвовал в десантах на Иводзиме и Окинаве и лично уничтожил пятьдесят четыре японских солдата. 17 июня 1945 года при наступлении шестой дивизии морской пехоты на город Мезадо был ранен в ногу. Его отправили в госпиталь в Перл-Харбор. Когда выздоровел, перевели в Сан-Франциско, где демобилизовался с почестями.
А через четыре года напал на пятидесятитрехлетнего мужчину, чтобы забрать у него бумажник. И теперь, если верить Доннеру, он снова в городе и грабит людей. Уиллис взглянул на часы, потом набрал номер Доннера.
– Алло? – отозвался тот.
– Насчет игры в кости, – сказал Уиллис. – Я буду.
В кости каждый раз играли в новом месте. В этот вечер, в четверг, – в складе недалеко от приморской автострады. Уиллис в соответствии с духом события надел спортивную рубашку с рисунком из лошадиных голов и спортивный пиджак. Встретившись с Доннером, едва его узнал. Желеобразная трясущаяся гора белого мяса, дышавшая паром в турецких банях, каким-то образом приобрела форму и даже солидность, когда втиснулась в темно-синий костюм.
Доннер всегда выглядел внушительно, но теперь казался гигантским, как сказочный великан, производил величественное впечатление и держал себя почти по-королевски. Они с Уиллисом обменялись рукопожатием, во время которого из ладони Уиллиса в ладонь Доннера перекочевала десятка. Потом направились к складу, где их ждали кости и капитан Рэндольф.
Тип у бокового входа узнал Доннера, но молчал, пока Доннер не представил ему Хэла Уиллиса как “Вилли Хар-рела, моего старого друга”. Потом впустил их в склад, где внутри все было погружено во тьму. Только в одном углу горела лампочка. Остальное пространство было заполнено чем-то похожим на холодильники и стеллажи.
– Охрана договорилась с полицейским патрулем, – объяснил Доннер. – Так что нас тут беспокоить не будут.
Они шли через склад, каблуки звонко цокали по бетонному полу.
– Рэндольф – вон тот, в зеленом пиджаке, – показал Доннер. – Вас познакомить или вы сами?
– Лучше уж сам, – сказал Уиллис. – Если произойдет прокол, не хотелось бы засветить тебя. Ты слишком ценен.
– Но это уже случилось, – заметил Доннер. – Ведь я вас провел сюда, не так ли?
– Ну да, но я бы мог быть таким хитрым жлобом, что одурачил и тебя, а?
– Ну, вы даете, – удивился Доннер. А потом шепотом, чтобы его комплимент не так походил на лесть, добавил: – Вам палец в рот не клади.
Если Уиллис его и услышал, то не подал виду. Они направились в освещенный угол, где был расстелен брезент. Доннер присоединился к игрокам. Уиллис подался к группе стоявших напротив и протиснулся к Рэндольфу. Кон держал низкий парень в котелке.
– На что поставил?
Рэндольф взглянул на Уиллиса сверху вниз. Он был высок, с каштановыми волосами и синими глазами. Шрам от ножа на виске придавал довольно приятному лицу суровый вид.
– На шестерку, – ответил он.
– Рискованно играет?
– Не очень, – ответил Рэндольф.
Тип в котелке собрал кости и метнул ещё раз.
– Дай Бог шестерку, – взмолился кто-то в группе.
– Не лезь под руку, – рявкнул другой.
Уиллис просчитал по головам. Вместе с ним и Денвером игравших было семеро.
– Шестерка, – объявил тип в котелке, забрал с брезента большинство банкнот, оставив на нем двадцать пять долларов. Потом снова собрал кости и сказал: – Ставлю двадцать пять.
– Ставлю столько же, – сказал здоровенный парень сиплым голосом, бросив на брезент две десятки и одну пятерку.
Тип в котелке метнул снова.
– На семерку, – сказал он.
Уиллис наблюдал за ним. Кости подпрыгнули и остановились.
– Четыре, – сказал котелок.
– Два к одному, на четыре, – сказал Уиллис и вытащил десятку.
Тип напротив сказал:
– Принимаю, – и дал ему пятерку.
Котелок бросил снова.
– Рисково играешь, – шепнул Рэндольф Уиллису.
– Ты же сказал, не особенно.
– Но с каждым коном он все опаснее, смотри!
Котелок выбросил шесть, потом пять. Тип напротив спросил Уиллиса:
– Ставим еще?
– Идет, – ответил Уиллис. Подал ему десятку, тип покрыл её пятеркой. Котелок метнул кости. Теперь вышла его четверка. Уиллис отдал тридцать долларов типу напротив. Котелок оставил на брезенте пятьдесят.
– Зайду на половину, – сказал Сиплый.
– Я добавлю, – сказал Уиллис. Оба они бросили на брезент деньги.
– Ненормальные, – констатировал Рэндольф.
– Я пришел сюда играть, – объяснил Уиллис. – А если бы у меня дрожали поджилки, сидел бы дома.
Котелок выбросил семь с первого раза.
– Дьявол, – взорвался Сиплый.
– Сотня моя, – ухмыляясь, заявил Котелок.
– Твоя так твоя, – ответил Уиллис.
Доннер, стоявший лапротив, взглянул на него с сомнением. У Сиплого брови полезли на лоб.
– Лихой игрок попался, – заметил Котелок.
– А что здесь, кружок кройки и шитья или игра в кости? – сказал Уиллис. – Играй! Шесть к пяти, не восемь, – продолжал Уиллис. Остальные молчали. – Нет, восемь к пяти. – Шесть к пяти была верная ставка.
– Идет, – ответил Сиплый, подавая пятерку Уиллису.
– Кидай! – требовал Уиллис.
Котелок метнул.
– Две шестерки, – объявил Рэндольф. Покосился на Уиллиса. – Ты выиграл восемь.
– Та же ставка? – спросил Сиплый.
– Та же.
– Твоя очередь, – подал пятерку Рэндольф.
– Я уж думал, с этим парнем лучше не связываться, – сказал Уиллис и усмехнулся Рэндольфу.
– И волк в овечью шкуру влезет, – ответил Рэндольф.
Котелок выбросил свою восьмерку… Сиплый забрал свои деньги у Уиллиса и Рэндрльфа. Парень с кривым носом на другой стороне круга вздохнул.
– Ставлю двести, – объявил Котелок.
– Пошел по крупному, да? – отозвался Кривой Нос.
– Если боишься погореть, иди домой и вытри нос, – посоветовал ему Рэндольф.
– Кто ставит двести? – переспросил Котелок.
– Ставлю пятьдесят, – выдохнул Кривой Нос.
– Осталось сотня и полсотни, – сказал Котелок. – Кто еще?
– Вот кто. – Уиллис бросил на брезент сотенную.
– Я дам оставшиеся пятьдесят, – сказал Рэндольф и придвинул деньги к сотне Уиллиса. – Кидай же!
– Тоже мне, важные игроки, – сказал мужчина с одутловатым лицом, стоявший возле Уиллиса. – Одно жулье.
Котелок метнул. Кости покатились по брезенту. Одна остановилась. На ней была двойка. Другая уткнулась в неё и замерла пятеркой кверху.
– Семь, – усмехнулся Котелок.
– Везет же, – пробормотал Кривой Нос.
– Ставлю, – вмешался Сиплый. – Ставлю четыреста долларов.
– Ну дела, – возмутился Кривой Нос, – хочешь нас разорить?
