Вспомнил, что не видел их ушей, но где-то видел что-то похожее? Может, здесь?
Он отвёл назад кудрявую прядь и обнажил своё ухо. Обычное человеческое ухо, если не считать, что оно было заострено сверху как у фавна.
— Это врожденное уродство… — смутившись, пробормотал Эдриол. — Кирлина говорила, что это от Кибелла…
— Верно, — кивнул принц. — Только это не наследственное уродство. Это закреплённый генетический признак, который передаётся в королевском роду по мужской линии. У моего сына будут такие же ушки. И у внука. Как были у моих дедов. А у них они от их дедов, которые прилетели с далёкой и неведомой планеты.
Эдриол с ужасом смотрел на племянника, а потом в поисках поддержки взглянул на Тахо, но тот лишь пожал плечами.
— Ты не можешь быть им… — хрипло произнёс Эдриол. — Они не смешиваются с нами…
Кирс улыбнулся.
— Ошибаешься, дядя. Мы все — они. Весь Дикт. Она — та чиста от них, потому что находится за проливом. А мы веками смешивались с ними, и ты можешь видеть, к чему это привело. Онцы — вот пример того, какими мы были бы, если б не Сыны Аматесу. Худые, низкорослые с лохматыми светлыми волосами, ленивые, туповатые и дремучие. Да ты же видел алкорцев! Среди них нет черноволосых и смуглых. Нет, дядя! Чёрные волосы, тёмные глаза, богатырский рост и широкие плечи — это всё кровь Аматесу. И все мы его Сыны. Ты, кстати, тоже. Просто обители сохраняют расу в чистоте, а мы все — полукровки. Но в наших жилах течёт их кровь, она заставляет нас шевелиться, думать, искать и бороться за свой дом несмотря ни на что. Потому, отвергая монахов, которые, несмотря на чистоту крови, не претендуют на роль элиты, ты отвергаешь и меня, и моего отца, и мою сестру, и твою сестру и себя самого, и весь Дикт. И половину своего народа, вышедшего из наших лесов. Подумай об этом, дядя. Я сказал тебе правду, которую мы скрывали много веков, опасаясь именно той реакции, которую она вызвала у тебя. Мы опасались, что простые люди не выдержат этой проверки, но их сердца оказались достаточно мудры, чтоб не отвергать друзей из-за того, что у них острые уши. Теперь тот же выбор и перед тобой, только тебе-то, конечно, сложнее, потому что тебе есть, за что ненавидеть монахов.
Кирс вздохнул и шагнул к дяде.
— Конечно, ты не предатель. Я знаю… и я вслед за отцом приношу тебе извинения за то, что наговорил на совете. Но мне было очень больно видеть, как ты отвергаешь нас всех в такой момент. Извини, у нас много дел, к тому же отец собирает военный совет, и нам нужно быть там.
Повернувшись, Кирс медленно пошёл в сторону покоев матери. Тахо, нерешительно кивнув Эдриолу, направился за ним. Болотный король взглянул на меня.
— Это правда? То, что он сказал? Мы все?..
— Возможно, — пожала плечами я. — Меня бы это не оскорбило. На Земле смешалось цивилизаций пять с разных планет. Может быть, и эти симпатяги с хвостиками тоже… Какая разница? Лишь бы ребята были хорошие.
Эдриол рассеянно запустил руку назад и, поймав пальцами свои длинные иссиня-чёрные волосы, собранные в хвост, посмотрел на них. Потом опять на меня.
— Ты веришь монахам?
— Они заслужили доверие, — кивнула я. — До встречи на военном совете, ваше величество. Он будет проходить в кристальной гостиной. Ваш царственный брат Кибелл уже там.
Я поторопилась вдогонку за своими друзьями, оставив Эдриола разглядывать насыщенный оттенок своей великолепной гривы.
Входя в спальню, я услышала раздражённый голос Тахо:
— И что с того? Ты заметил, что Юнис дважды упомянул об острых ушах, глядя на короля, так что наверняка знает это. Но в бутылку-то не лезет!
— Это разные вещи… — вздохнул Кирс.
Он стоял у окна и смотрел на передовые отряды лучников, выступающие в поход. Я подошла и присела рядом на подоконник.
— Так вот почему ты не можешь сделать стрижку, мой мальчик.
Он усмехнулся в ответ и запустил пальцы в свои густые кудри.
— Думаю, что теперь это будет не проблема.
— Значит, вы все тут родственники? — продолжала расспросы я. — Но как же получилось, что весь Дикт — потомки-полукровки, а все монахи — чистокровные… Как они называются на самом деле?
— Сыновья Аматесу, — пожал плечами Кирс. — Их планета, та, что погибла, называлась Аматесу и, прилетев сюда, они назвали в честь неё солнце. А как получилось… Я не уверен, что могу говорить об этом тебе…
— Да кончай ты! — махнул рукой Тахо. — Скоро все всё узнают.
— Не думаю, что стоит это рассказывать всем, — Кирс посмотрел на меня. — Понимаешь, несколько тысяч лет назад они прилетели сюда, Их было мало, два десятка старцев из какого-то Ордена, то ли религиозного, то ли военного. Они прилетели и, изучив местное население, особенно обобщённый генотип, пришли к выводу, что при скрещивании неизбежно будут утрачены очень многие ценные свойства расы. И в то же время, оно очень обогатит полезными свойствами местное население. Это было широкое поле для интересного эксперимента. Но не в эксперименте, конечно, дело. Им хотелось сохранить образцы своей исконной расы и в то же время закрепиться в новой здоровой и способной к нормальному воспроизводству расе. В общем, в конце концов, учитывая, что у них не было женщин, они вступали в браки с местными и положили начало современным жителям Дикта.
— Двадцать старцев? — переспросила я. — Сильны были старички. А откуда теперь-то чистокровные Сыны Аматесу берутся?
— Нет! — рассмеялся Кирс. — Конечно, не старички женились на местных девушках, а молодые воины. Они и сейчас иногда… Ну, устав не запрещает. А берутся они… — он нерешительно взглянул на Тахо. — Путём клонирования, в общем. Те старички привезли с погибшей планеты огромный банк генетического материала. На Аматесу был обычай: у самых мудрых, отважных и талантливых людей брали кровь и закладывали её в банк. Это было что-то вроде почестей, потому что там-то их не воспроизводили. Населения на планете итак хватало, а тут — пригодилось. Но в этом хранилище оказались только воины, а оборудование и какие-то там ещё условия делают невозможным воспроизведение женщин. Вот и всё.
Он пожал плечами, в то время как я ошалело переваривала полученную информацию. Кибелл что-то говорил мне о том, что здесь известна генетика и, в частности, клонирование, но то, что здесь живут и здравствуют несколько тысяч клонов, казалось мне чем-то совершенно невероятным.
— И Хэрлан? — задала я совершенно глупый вопрос.
— Ну да, — кивнул Кирс. — Именно он, вернее,
