Вскоре после этого я услышала Джона.
Его спина болела, как и ножевое ранение, которое из-за меня вскрылось. Его свет тоже болел, но в первую очередь я ощущала раздражение, желание поговорить со мной. Я чувствовала, что он злится на Ревика, на Балидора, на Кали, на Уллису. Я чувствовала, что он хочет поговорить со мной, но я сказала Анжи не впускать и его тоже.
Кто-то ещё подошёл к двери… позднее, имею в виду.
Через несколько часов.
Этот некто мало говорил, по крайней мере, так, чтобы я могла услышать.
Поначалу я вообще не слышала голоса, но чувствовала его свет.
Он долго простоял там, и я ощущала, как он спорит с Анжи, пытаясь добиться, чтобы она его впустила. Я чувствовала, как он говорит, что она мне не помогает, и никто мне не помогает, что бы они ни думали, и что бы я им ни говорила. Я ощущала, как он угрожает войти силой. Я чувствовала, как он говорит, что меня должен увидеть хоть кто-то из видящих, что как минимум один из видящих с высоким рангом должен осмотреть меня и убедиться, что я в порядке.
Я чувствовала, как он говорит, что это необязательно должен быть он.
Джейден почувствовал или услышал что-то, потому что нахмурился, взглянув на меня. Он сидел в той же комнате на другом диване, напротив меня.
Вскоре после этого Джейден подошёл к двери.
В итоге он с грохотом захлопнул её и запер, но прежде я услышала повышенные голоса. В этот раз я расслышала голос Ревика — громкий и такой злой, каким я, возможно, никогда его не слышала, но также ощущала его страх.
Мне было всё равно. Большую часть этого времени я держала глаза закрытыми и повелевала ему уйти.
В итоге он так и сделал.
По правде говоря, я удивлялась, что ни один из них до сих пор не вошёл силой.
Я ожидала, что кто-нибудь так сделает. Но испытала безмерное облегчение из-за того, что они так не поступили.
Анжи провела со мной большую часть той ночи, и Сасквоч тоже, хотя он почти ничего не говорил. Фрэнки сидела на полу, смеялась, жаловалась на мужиков-козлов и говорила, что мне надо дать Ревику помучиться, пока он не сообразит, что нельзя быть таким придурком и выходить сухим из воды. Джейден играл в видеоигры с Сасквочем, когда Фрэнки не играла, делал какие-то штуки на наладоннике и говорил с Данте по коммуникатору, обсуждая, что делать со Списками Смещения.
Большую часть времени я чувствовала, что он наблюдает за мной, временами пристально смотрит, осознает моё присутствие даже тогда, когда его взгляд не был обращён на меня. Я ощущала на себе его внимание, и некоторое время спустя мне стало сложно иметь с этим дело. По большей части я старалась всё игнорировать.
Так ночь медленно перетекла в день.
В какой-то момент Сасквоч протянул мне косяк, и не подумав, я затянулась им и закашлялась, потому что мои лёгкие возненавидели это — ненавидели дым, ненавидели его вкус — а затем забеспокоилась, что могу уснуть.
Однако я не уснула.
Должно быть, прошло несколько часов — очередной интервал, очередной период времени на часах, когда они выпустили Ревика из клетки.
Он вернулся и снова затарабанил в дверь, но в этот раз никто ему не ответил. Я говорила им, что в этом нет никакого смысла, и он может отпереть замок своим разумом. Кажется, это заставило их всех занервничать и, возможно, даже напугало, но он не открыл дверь этим способом.
Я ощущала в нём печаль. Я ощущала, что он пытается поговорить со мной.
Я даже не думаю, что я злилась.
Я просто хотела, чтобы он оставил меня в покое.
Я хотела тишины, и даже когда Фрэнки постоянно трещала о парне, на которого она запала, и в сочетании с взрывами и музыкой от монитора, поскольку Сасквоч продолжал играть в видеоигры, а Джейден то и дело созванивался с Данте… даже со всем этим здесь казалось тихо, до странности умиротворённо. Может, всё дело в обыденности.
Я знала, что этот отпуск от реальности не продлится долго.
Уйдя во второй раз, Ревик не появлялся дольше.
Наступила очередная ночь. Затем очередной день.
В какой-то момент приходила Кали, но я сказала не открывать ей дверь, и в итоге она тоже ушла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я до сих пор не спала, но всё сильнее и сильнее уставала.
— Тебе бы в душ сходить, — сказала мне Фрэнки.
Я посмотрела на себя, осознав, что одета в армейскую одежду с пляжа, что у меня в трусах, рубашке и лифчике наверняка остался песок, и в волосах тоже. Я постаралась сообразить, как долго я просидела тут, время от времени потягивая пиво и поглощая пищу, когда кто-то вручал мне миску с рисом и овощами.
Я всё ещё думала, когда кто-то опять постучал в дверь, на сей раз громко.
Я чувствовала его там. Что-то сказало мне, что в этот раз я не смогу просто повелеть ему уйти. Я закрывала свой свет щитами практически с тех пор, как пришла сюда, но я знала, что это мне тоже не поможет.
В этот раз он почти не говорил с Анжи, когда она открыла дверь.
Я слышала, как он сказал ей что-то, что я не разобрала, затем повысил голос.
— Элисон! — его голос прозвучал резко, почти как приказ, но я по-прежнему слышала там печаль. Он вложил в свой голос достаточно света, чтобы я напряглась, сидя на диване. — Элисон! Выйди сюда. Сейчас же. Иначе я сам зайду.
Ему не нужно было уточнять, что он говорит серьёзно.
Я чувствовала, что она настроен решительно.
Я увидела, как Джейден нахмурился, затем начал вставать.
В этот раз я поднялась на ноги первой.
Когда я встала, они все застыли и уставились на меня. Даже Сасквоч перевёл взгляд, не поставив свою игру на паузу, отчего на его анимированный аватар навалились зомби, с которыми он сражался на экране. Я уставилась туда, странным образом очарованная тем, как они начали жевать части тела аватара. Затем я моргнула и посмотрела на остальных.
Я стояла там, силясь обрести равновесие.
В итоге я встретилась взглядом с Джейденом.
— Всё хорошо. Мне пора, — я обвела взглядом их всех.
Фрэнки, которая сидела рядом с Сасквочем на диване и выглядела ребёнком, устроившимся рядом с его большим телом. Джейден, с его длинными волосами и поджарым телом, закалённым пребыванием на корабле и долгими часами работы с Данте и остальными. Анжи, которая стояла у двери и наблюдала за мной с обеспокоенным лицом.
— Спасибо, — произнесла я, не зная, что ещё сказать.
— Если будет вести себя как козел, возвращайся, — сказала Фрэнки.
Она поставила своего игрока на паузу, и та застыла в странной выжидающей позе, слегка покачиваясь, пока игра ожидала её возвращения.
— Серьёзно, — сказала она, и её тёмные глаза вторили этой серьёзности. — Ты можешь в любое время остановиться с нами, Элли. Сколько тебе угодно.
Сасквоч кивнул, и его карие глаза выражали симпатию, когда он глянул на меня.
— Типа, в любое время, Элли-потэлли, — сказал он, одной рукой сжимая игровую консоль и хмуро косясь на дверь. — Он и правда кажется придурком, — добавил он тише. — Реально стероидный козел. Хамское гнилое х*йло. Ты можешь переехать к нам.
Я кивнула, стараясь сдержать улыбку… и кивнула ещё раз.
— Спасибо, — сказала я.
Затем, не зная, что ещё сказать, я развернулась и пошла к двери.
Я более-менее вернулась в своё тело, даже если не чувствовала себя абсолютно нормально. Я не ощущала себя так, как в кафетерии с Джоном и Врегом, где понятия не имела, где нахожусь, что делаю, и что вообще происходит. Я знала, почему я ухожу, кто я, кто стоит за дверью… Даже если я с трудом могла заставить себя почувствовать что-либо по этому поводу.
Даже мысль о том, чтобы сейчас иметь дело с Ревиком, вызывала у меня тошноту.
Но я реально очень устала, бл*дь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Всё моё тело болело, пока я пересекала общее пространство, направляясь к двери. Когда я увидела Ревика, стоявшего там, выражение его лица стало настоящим ударом под дых. Я не смотрела на него достаточно долго, чтобы решить, что означает это выражение.
Вместо этого я посмотрела на Анжелину и попыталась найти слова.
