Томми поднялся, протянул ему руку.
— Пусть все это останется между нами, хорошо?
Ларс смотрел на руку Янссона.
— Сядь на место, я еще даже не начал рассказывать всю эту историю.
Ларс изложил Томми все, что знал, от начала до конца. Краткое резюме заняло двадцать минут.
Томми изменился в лице, смотрел на него во все глаза.
— Тьфу ты, черт, — прошептал он.
Теперь Томми уже не поглаживал свои роскошные усы — пальцы описывали нервные круги по щетинистым щекам.
— Вот проклятье! — Он не сводил глаз с Винге. — Ты говоришь, у тебя все это записано на пленку?
— У меня есть запись, когда они обсуждают убийство Сары — Гунилла, Андерс Аск и Хассе Берглунд. Упоминается и убийство Патриции Нурдстрём. Среди записей есть и разговор о том, как они задержали сына медсестры, как они сбили его машиной, о несанкционированной слежке и прослушивании, обо всех ее методах и приемах. Есть также данные о тех миллионах, которые она, ее брат и Андерс Аск украли во время расследований, которыми занимались по долгу службы.
В десятый раз Томми тихонько выругался себе под нос.
— А мальчик? Он все еще в больнице?
Ларс кивнул:
— Он в очень тяжелом состоянии.
Томми вздохнул, пытаясь собрать все воедино.
— Что ты намерен предпринять? — спросил Ларс.
Вопрос задел Томми за живое, словно тот абсолютно не хотел его сейчас слышать.
— Не знаю, — тихо ответил он. — Сейчас я пока не знаю…
— Прекрасно знаешь.
Томми посмотрел на Винге:
— И что же?
— Она убийца, преступник — и полицейский. Ты ее начальник, ее поведение — твоя ответственность.
— Ты о чем?
— О том, что у тебя есть два варианта.
— А именно?
Ларс дождался, пока парочка пенсионеров пройдет мимо них.
— Либо ты отдашь ее под суд — за убийство, вымогательство, угрозы, взлом, превышение служебных полномочий, несанкционированное прослушивание… короче, за все хорошее. А сам, как ее босс, полетишь вместе с ней, — скорее всего и сам получишь срок, когда вся эта история окажется под пристальным вниманием полиции и журналистов. Никто в жизни не поверит, что ты был не в курсе.
— Между тем, это так и есть. Я ни о чем не догадывался.
— Ты думаешь, это кого-нибудь волнует?
Томми откинулся на спинку скамейки.
— А второй вариант? — негромко проговорил он.
Ларс ожидал этого вопроса.
— Второй вариант — дать ей уйти. — Он подался вперед. — Ты избежишь проблем, вопросов, ответственности. Она просто уйдет на пенсию. Возраст, смерть брата… бог знает, что еще. Но она должна уехать отсюда как можно дальше. Я обещаю молчать — в обмен на это я хочу получить ее должность… или что-нибудь получше в криминальной полиции. Хочу работать под твоим непосредственным руководством, однако чтобы ты не вмешивался в мою работу. Через несколько лет я ожидаю повышения по службе.
Янссон посмотрел на него с горечью во взгляде.
— Ты — сотрудник полиции общественного порядка, каким-то непостижимым образом попавший в группу к Гунилле. У тебя нет опыта, нет списка раскрытых дел — ничего. Как я смогу мотивировать твое назначение?
— Придумай что-нибудь.
Томми закусил губу.
— Откуда мне знать, что ты рассказал правду? Возможно, у тебя просто разыгралось воображение.
Ларс придвинул к Томми свою спортивную сумку.
— Убедись и свяжись со мной, желательно — сегодня же вечером, — сказал он.
Томми пытался размышлять. Винге поднялся и пошел прочь. Посмотрев ему вслед, Томми поднялся, взял сумку и направился в другую сторону.
28
В церкви играли Форе,[36] началась церемония прощания. Гунилла стояла у изголовья гроба. Она положила цветок на крышку и присела, все по правилам. Несколько старых толстых полицейских в форме стояли в толпе, состоявшей из трех десятков человек, пришедших проститься с безмозглым Эриком Страндбергом.
Ларс наблюдал этот спектакль с задней церковной скамьи. В очереди к гробу он заметил Томми Янссона, у которого, по крайней мере, хватило ума прийти в пиджаке.
Винге пытался встретиться глазами с начальницей, когда она отошла и села. Ему показалось, что их глаза на мгновение встретились. Или нет? Ларс проследил за Томми Янссоном — не даст ли он слабину, не покажет ли, что ему все известно? Однако Томми, проходя мимо Гуниллы, похлопал ее по плечу и улыбнулся самой что ни на есть подобающей грустной и дружелюбной улыбкой. Браво, Томми!
Когда процедура закончилась, народ стал покидать церковь.
Гунилла стояла у выхода и принимала вымученные соболезнования собравшихся. Ларс обнял ее.
— Спасибо, что ты пришел, — грустно проговорила она.
— У тебя есть минутка? — спросил Ларс.
Когда Гунилла приняла все выражения соболезнования, они вышли и встали под старым раскидистым дубом чуть в стороне от церкви.
— Как ты себя чувствуешь? — любезно спросил он.
— Грустно, но на душе светло, похороны получились очень хорошие.
— Мне тоже так показалось, — дружески проговорил Ларс.
На кладбище было совершенно тихо. Легкий летний ветерок мягко пошевелил их волосы.
— Я выждал полчаса, прежде чем позвонить в «Скорую». Целых полчаса я сидел и дожидался, пока твой брат умрет.
Он произнес эти слова тихим голосом, глядя ей в глаза.
— С ним случился удар… Он лежал на полу. Если бы я вызвал «Скорую» пораньше, он сейчас был бы жив. Но я ждал…
Гунилла побледнела, Ларс улыбался.
— Он очень мучился, Гунилла.
Она стояла, онемев, не сводя с него глаз.
— И подумать только, что Андерс Аск решил застрелиться из твоего пистолета Макарова. Надо же, какое странное совпадение!
Женщина не могла сориентироваться в своих мыслях, собиралась что-то сказать, но Ларс опередил ее.
— Теперь мы квиты, — проговорил он.
Она все еще не понимала, смотрела на него, прищурив глаза.
— Не понимаешь?
Гунилла медленно покачала головой.
— Сара… Ты убила Сару.
Ларс смотрел в глаза Гуниллы — в них ничего невозможно было прочесть. Ларс указал на Томми.
— Он знает обо всем, что ты совершила. Просто подарил тебе сегодняшний вечер, чтобы ты могла бежать. Это самый лучший подарок, который тебе когда-либо делали. Прими его.
Янссон, стоявший в окружении нескольких мужчин, смотрел в сторону Гуниллы и Ларса. Он едва заметно кивнул.
Она обернулась к Винге:
— У тебя ничего нет, Ларс. Я никогда и не доверяла тебе. Ты хоть представляешь себе, почему ты оказался в нашей группе?
— Потому, что я легко поддаюсь влиянию?
Гунилла взглянула на него с удивлением.
— Я взял микрофон из дома Софии и установил в конторе на Брахегатан. У меня есть записи всего: похищение Альберта, постановка прослушивающих устройств, убийство Сары, убийство Патриции Нурдстрём. Там есть все — четко и ясно. Твои заметки и банковские документы тоже у меня. С указанием сумм, которые ты, Андерс и твой брат положили себе в карман за все эти годы…
Гунилла стояла неподвижно, уставившись на Ларса, пытаясь найти подходящие слова. Потом развернулась и пошла прочь.
Винге посмотрел ей вслед и побрел обратно в сторону церкви. Найдя тенистую скамейку, он уселся, достал телефон, сделал глубокий вдох и медленный выдох. Забили колокола, Ларс набрал номер телефона. Звонок указывал на то, что абонент находится за границей.
Она ответила, сказав: «Алло!» Услышав ее голос, он занервничал, неловко представился. Ее голос звучал сухо — никакой радости по поводу его звонка. Ларс извинился и сказал, что все сделано, что теперь она в безопасности. Она спросила, что он имеет в виду, и он кратко объяснил, что только что сделал.
— Некоторое время меня не будет, — проговорил Ларс.
София молчала.
— Может быть, встретимся и поговорим, когда я вернусь?
София положила трубку.
Промежуточная посадка в Рузыне в Праге. Лежек отвел ее и Соню в VIP-зал, где они отдохнули и перекусили. До вылета в Стокгольм оставалось два часа.
София попыталась читать газету, но тут же свернула ее. Встала, прошлась, чтобы размять ноги. Задержалась у окна, наблюдая за людьми, снующими внизу, в зале прибытия. Их движения наводили на мысль об организованном хаосе. Поездка заканчивалась, но Софию не покидало ощущение, что нечто огромное только-только зарождалось. Ее взгляд рассеянно окинул людское море внизу. Через некоторое время она обернулась, посмотрела на Лежека, спящего в кресле, на Соню, листавшую журнал. Подошла и села рядом, взяв со стола газету. Соня подняла глаза, улыбнулась Софии и продолжила читать.
Из Арланды она поехала прямиком в Каролинскую больницу. Джейн и Хесус сидели в палате Альберта, держа в руках каждый свою книгу. Джейн поднялась, встретила Софию долгим сердечным объятием.
