После приведения приговора в исполнение состоялось совещание начсостава, на котором намечена дальнейшая разъяснительная работа. Выявление всех предателей и трусов продолжается...»
В не менее трудных обстоятельствах, чем 44 сд, оказались и некоторые соединения 8-й армии. Например, 18-я стрелковая дивизия и 34-я легкотанковая бригада (командиры соответственно комбриги Г.Ф. Кондрашев и С.И. Кондратьев), которые, успешно выполнив ближайшую задачу, затем были отрезаны от остальных сил армии и заблокированы. Выполнив эту задачу, финны затем приступили к ликвидации гарнизонов советских войск, сделав главную ставку на сильные морозы и голод. Попытки вырваться из окружения увенчались успехом лишь у некоторых гарнизонов. Одна из последних таких попыток состоялась в ночь на 29 февраля 1940 г. Войска разделены были на две группы. Первая, возглавляемая командиром 34-й легкотанковой бригады С.И. Кондратьевым, была уничтожена противником, при этом сам Кондратьев и комиссар бригады И.А. Гапанюк застрелились. Вторая группа, возглавляемая начальником штаба 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии Алексеевым, с большими потерями сумела соединиться с главными силами 15-й армии. При этом было потеряно боевое знамя дивизии, из-за чего она после войны подверглась расформированию.
Как отмечалось, командиром 18-й стрелковой дивизии с ноября 1939 года состоял комбриг Кондрашев Григорий Федорович. То есть он вступил в должность за несколько дней до начала войны с Финляндией, а посему слабо знал части дивизии, их сплоченность, боевую выучку, степень подготовленности штабов и командного состава. И тем не менее молодой комдив, попав в чрезвычайно сложные обстоятельства, в меру своих сил и опыта пытался уменьшить негативные последствия пребывания войск дивизии в окружении. Но этого опыта и знаний катастрофически не хватало, и в вину Григорию Федоровичу данный факт ставить будет несправедливо. Однако в 1940 г. поставили...
Арестовали тяжелораненого комбрига Г.Ф. Кондрашева 15 марта 1940 г. в г. Петрозаводске. Обвинялся он в преступной бездеятельности во время войны с Финляндией. Военной коллегией Верховного суда СССР 29 августа 1940 г. приговорен к расстрелу. Реабилитирован постановлением пленума Верховного суда СССР от
30 декабря 1968 г.
ЩУПАЛЬЦЫ 37-ГО
Вскоре после окончания советско-финской кампании, весьма непопулярной в народе, в Красной Армии для высших категорий командных кадров были введены генеральские и адмиральские звания. Это было сделано в целях дальнейшего укрепления единоначалия. Здесь уместно заметить, что Военно-Морской флот в конце
1937 г. был выделен из состава РККА и с тех пор функционировал уже самостоятельно, имея своего наркома и собственный Главный Морской штаб. Звезд генералов (адмиралов) не удостоился лишь высший политический, юридический, медицинский и ветеринарный состав — он до конца 1942 г. так и оставался при своих ромбах.
Самое высокое воинское звание, «Маршал Советского Союза», получили три военачальника — Г.И. Кулик. Б.М. Шапошников и С.К. Тимошенко, назначенный после войны с финнами вместо Ворошилова наркомом обороны. Генералами армии стали также три человека — Г.К. Жуков (до этого был в звании комкора), К.А. Мерецков (командарм 2-го ранга) и И.В. Тюленев (командарм 2-го ранга). Генерал-полковниками стали И.Р. Апанасенко, О.И. Городовиков, А.Д. Локтионов, Г.М. Штерн, а с добавкой «артиллерии» — Н.Н. Воронов и В.Д. Грендаль, «танковых войск» — Д.Г. Павлов. Большая группа военачальников была произведена в генерал-лейтенанты и генерал-майоры.
И снова звучит вопрос — почему этих людей не арестовали в 1937—1938 годах? Ведь большинство из них занимали в те годы высокие посты в Красной Армии. Известно также, что в Особом отделе ГУГБ НКВД СССР на них имелось не одно показание ранее арестованных их сослуживцев. Приведем на сей счет несколько примеров. Как на участников военного заговора на них в 1937—1938 годах показали:
на Б.М. Шапошникова — Маршал Советского Союза А.И. Егоров, командарм 1-го ранга И.Ф. Федько, армейский комиссар 1-го ранга П.А. Смирнов, комкор В.В. Хрипин;
на И.В. Тюленева— Маршал Советского Союза А.И. Егоров, командарм 2-го ранга М.К. Левандовский, флагман флота 1-го ранга В.М. Орлов;
на Г.И. Кулика — командарм 1-го ранга И.Ф. Федько, командарм 2-го ранга А.И. Седякин, комкоры Г.И. Бондарь, Н.А. Ефимов, С.П. Урицкий;
на К.А. Мерецкова— командарм 1-го ранга И.Ф. Федько, армейский комиссар 1-го ранга П.А. Смирнов, флагман флота 1-го ранга В.М. Орлов, армейские комиссары 2-го ранга Л.Н. Аронштам, А.С. Булин и М.М. Данда, комкоры С.Е. Грибов, С.А. Меженинов, В.В. Хрипин и С.П. Урицкий, корпусной комиссар И.П. Петухов, комдив П.П. Ткалун;
на умершего в 1936 году начальника ПВО РККА, бывшего Главнокомандующего Вооруженными Силами Республики С.С. Каменева— Маршалы Советского Союза А.И. Егоров и М.Н. Тухачевский, командарм 2-го ранга И.А. Халепский, комкоры В.К. Путна и Г.Д. Хаханьян, корветврач Н.М. Никольский;
на И.Р. Апанасенко — командарм 1-го ранга И.Ф. Федько, командарм 2-го ранга П.Е. Дыбенко, флагман флота 1-го ранга
B.М. Орлов, армейский комиссар 2-го ранга А.С. Булин, комкоры
C.Е. Грибов, С.П. Урицкий, комдив Д.Ф. Сердич;
на О.И. Городовикова — командарм 2-го ранга П.Е. Дыбенко. Мы уже делали вывод о том, что тогда их время еще не пришло, что в НКВД их приберегали, так сказать, на десерт. Оно, это время, наступило несколько позже, в 1941 году, когда накануне и в самом начале войны аресту подверглась большая группа генералов Красной Армии. В их числе генерал-полковники: начальник Управления ПВО Г.М. Штерн и командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа А.Д. Локтионов; генерал-лейтенанты авиации: командующий ВВС РККА П.В. Рычагов, помощник начальника Генерального штаба по авиации Я.В. Смушкевич, начальник Военной академии командного и штурманского состава ВВС РККА Ф.К. Арженухин, командующий ВВС Дальневосточного фронта К.М. Гусев, командующий ВВС Московского военного округа П.И. Пумпур, командующий ВВС Юго-Западного фронта Е.С. Птухин, командующий ВВС 7-й армии И.И. Проскуров, а также начальник военных сообщений Красной Армии генерал-лейтенант Н.И. Трубецкой и другие. Из них Смушкевич был дважды Героем Советского Союза, одну звезду Героя имели Штерн, Проскуров, Пумпур, Рычагов и Птухин.
По мнению генерал-лейтенанта Павла Судоплатова, видного руководителя внешней разведки страны накануне войны, одной из причин ареста Г.М. Штерна, а также Рычагова и других авиационных начальников явилось чрезвычайное происшествие — пролет без разрешения в Москву немецкого самолета «Юнкерс-52». Случилось это 15 мая 1941 года. Не перехваченный ПВО и ВВС Красной Армии, нарушитель беспрепятственно долетел до Москвы и приземлился на Ходынском поле. Этот случай, не получивший, по понятным причинам, широкой огласки и известный только узкому кругу лиц из руководства страны и РККА, стал вместе с тем поводом для репрессий против командования ПВО и ВВС1.
В чем же обвиняли генералов в 1941 году? Постараемся ответить на поставленный вопрос, обратившись к архивно-следственному делу генерал-полковника А.Д. Локтионова, арестованного в ночь с 19 на 20 июня 1941 года, то есть за два дня до начала войны. В пространном постановлении на арест, утвержденном заместителем наркома госбезопасности СССР Кобуловым и санкционированном Прокурором СССР Бочковым, отмечалось, что Локтионов, бывший член ВКП(б) и поручик царской армии, ранее работавший начальником ВВС Красной Армии, достаточно изобличается в участии в антисоветской заговорщической организации и проведении подрывной работы, направленной на ослабление боевой мощи РККА. Для более полного обвинения Александра Дмитриевича в участии в военном заговоре следователи не поленились поднять из архива ряд дел 1937—1938 годов, к тому времени закрытых ввиду расстрела этих подследственных.
Итак, кто же изобличал Локтионова? О его принадлежности к контрреволюционному заговору показывали так называемые сообщники по подрывной работе, в основной своей массе авиаторы: комбриг И.Я. Самойлов — командир 43-й авиабригады; бригадный комиссар А.Ю. Киверцев (Китаер) — бывший заместитель начальника политуправления БВО по работе в частях ВВС; комдив Н.Я. Котов — начальник Липецкой высшей летно-тактической школы; комкор С.Б. Грибов — бывший командир 5-го стрелкового корпуса, а затем командующий Северо-Кавказским военным округом. Все эти лица были арестованы и осуждены в 1937—1938 гг. Кроме них показания на Локтионова также дали арестованные в 1941 году: начальник научно-испытательного полигона ВВС Г.М. Шевченко; начальник Управления авиационного вооружения ВВС Красной Армии И.Ф. Сакриер; нарком вооружения Б.Л. Ванников.
Так, комбриг Самойлов показал 14 октября 1937 года: «В заговор я был вовлечен примерно в октябре месяце 1935 года бывшим начальником ВВС ХВО Локтионовым Александром Дмитриевичем при следующих обстоятельствах: однажды в разговоре со мной Локтионов высказал недовольство личным служебным положением, тем обстоятельством, что его перевели на работу в Харьковский военный округ, где объем работы, по его мнению, мал. Что до этого он командовал ВВС в Белорусском округе, который являлся по объему большим и с работой он справлялся неплохо.
