- Я сама бы охотно посшибала им головы мечом. - Речь ее сделалась не совсем внятной. - Детьми мы с Джейме были так похожи, что даже наш лорд-отец не мог различить нас. Порой мы менялись одеждой и целый день изображали один другого. Но когда Джейме вручили его первый меч, я ничего не получила. "А мне?" - спросила, помнится, я. Мы были так похожи - я не могла понять, почему со мной обращаются по-другому. Джейме учили владеть мечом, копьем и палицей, а меня - петь, улыбаться и очаровывать. Он стал наследником Бобрового Утеса, а меня продали чужому мужчине, как лошадь - чтобы ездил на мне, когда захочется, бил, когда заблагорассудится, а со временем бросил ради кобылки помоложе Уделом Джейме были слава и могущество, моим - роды и ежелунная кровь.
- Но ведь вы были королевой всех Семи Королевств...
- Когда дело доходит до мечей, даже королева - всего лишь женщина. - Чаша Серсеи опустела, и паж хотел наполнить ее снова, но королева отрицательно качнула головой. - Довольно. Я должна сохранить ясность ума.
Напоследок гостям подали козий сыр с печеными яблоками. В зале запахло корицей, и Осни Кеттлблэк снова преклонил колени перед королевой.
- Ваше величество, Станнис высадил людей на турнирном поле, и переправа продолжается. Штурмуют Грязные ворота, и к Королевским притащили таран. Бес предпринял вылазку, чтобы отогнать их.
- Это, без сомнения, устрашит их, - сухо молвила Серсея. - Надеюсь, Джоффа он с собой не взял?
- Нет, ваше величество. Король вместе с моим братом находится у Шлюх и швыряет Оленьих Людей в реку.
- В то время, когда штурмуют Грязные ворота? Что за глупость! Скажите сиру Осмунду, чтобы немедленно забрал Джоффри оттуда - там слишком опасно. Пусть возвращаются в замок.
- Но Бес сказал...
- Вас должно касаться лишь то, что говорю я, - сузила глаза Серсея. - Ваш брат сделает, что ему велят, - иначе следующую вылазку возглавит он сам, и вы отправитесь вместе с ним.
Когда со столов убрали, многие гости попросили разрешения пойти в септу. Серсея милостиво дала свое позволение. Леди Танда с дочерьми была в числе ушедших. Для оставшихся позвали певца, и он наполнил зал сладостными звуками высокой арфы. Он пел о Джонквиль и Флориане, о принце Эйемоне, Драконьем Рыцаре, и его любви к королеве, супруге его брата, о Нимерии и десяти тысячах ее кораблей. Красивые песни, но такие печальные! Женщины плакали, и у Сансы тоже увлажнились глаза.
- Не трать попусту слезы, дорогая, - наклонилась к ней королева. - Они тебе еще понадобятся для короля Станниса.
- Ваше величество? - беспокойно шевельнулась Санса.
- Избавь меня от своих пустых любезностей. Раз уж дошло до карлика, значит, дело совсем плохо - можешь смело снять свою маску. Я ведь знаю, зачем ты бегала в богорощу.
- В богорощу? - (Только не смотри на сира Донтоса! Не смотри! Она не может этого знать, никто не может. Мой Донтос, мой Флориан обещал, что никто не узнает.) - Я ходила туда молиться.
- За Станниса. Или за своего брата - все равно. Зачем еще тебе были нужны боги твоего отца? Ты молилась за наше поражение. Что это, по-твоему, как не измена?
- Я молилась за Джоффри, - настаивала испуганная Санса.
- Еще бы - он ведь так ласков с тобой! - Королева взяла у проходившей мимо прислужницы штоф сладкой сливянки и налила Сансе. - Пей, - холодно приказала она, - авось наберешься мужества сказать правду в кои-то веки.
Санса пригубила приторно-сладкое и очень крепкое вино.
- Ну уж нет. Пей до дна, Санса, - твоя королева приказывает тебе.
Санса едва не поперхнулась, но исполнила приказание, и у нее закружилась голова.
- Еще? - осведомилась Серсея.
- Нет. Пожалуйста, не надо.
Вид у королевы был недовольный.
- Когда ты спросила меня про сира Илина, я тебе солгала. Хочешь услышать правду, Санса? Хочешь узнать, зачем он здесь на самом деле?
Санса не посмела ответить, да в этом и не было нужды. Королева уже сделала рукой знак. Санса не заметила, когда сир Илин вернулся в зал, но он был здесь и шел к помосту неслышно, как кот. Лед он нес наголо. Отец после казни всегда очищал свой меч в богороще, но сир Илин был не столь заботлив. На волнистой стали сохла кровь, из красной уже ставшая бурой.
- Скажи леди Сансе, зачем я держу тебя здесь.
Сир Илин открыл рот и проскрипел что-то без всякого выражения на изрытом оспой лице.
- Он говорит, что находится здесь ради нас. Станнис может взять город и занять трон, но суда над собой я не допущу. Я не желаю, чтобы мы достались ему живыми.
- Мы?!
- Ты не ослышалась. Советую тебе помолиться заново - и не по-прежнему. Старкам не придется порадоваться падению дома Ланнистеров, даю тебе слово. Королева ласково коснулась волос Сансы, убрав их с шеи.
ТИРИОН
Зрение Тириона ограничивала прорезь шлема, но, поворачивая голову, он мог видеть три галеи, приставшие к турнирному полю, и четвертую, побольше остальных, - она стояла на середине реки и стреляла бочонками горящей смолы из катапульты.
- Стройся клином, - скомандовал он, когда его отряд выехал за ворота. Они сформировали наконечник копья, где острием был он. Сир Мендон Мур занял место справа от него - пламя отражалось в белой эмали его панциря, мертвые глаза бесстрастно поблескивали сквозь забрало. Угольно-черный конь под ним имел на себе белые доспехи, к руке был прикреплен чисто-белый щит королевского гвардейца. Слева удивленный Тирион обнаружил Подрика Пейна с мечом в руке.
- Тебе тут не место, мальчик, - отправляйся назад.
- Я ваш оруженосец, милорд.
На споры не было времени.
- Ладно - держись подле меня. - Тирион пришпорил жеребца.
Колено к колену они ехали вдоль городской стены. С древка в руке сира Мендона струился красный с золотом штандарт Джоффри - лев и олень, выступающие бок о бок. С шага они перешли на рысь, развернувшись вокруг подножия башни. Со стены сыпались стрелы, и камни летели куда попало - на землю, в воду и на людей. Впереди высились королевские ворота, где толпа солдат орудовала громадным тараном из черного дуба с железной головой. Лучники с кораблей, стоя вокруг, обстреливали всех, кто показывался наверху.
- Копья наперевес, - скомандовал Тирион, посылая коня вперед.
Почва была скользкой от ила и крови. Конь, споткнувшись о труп, зашатался, и Тирион подумал было, что тут его атаке и конец, - но как-то удержался в седле, а тут и конь выровнялся. Люди у ворот торопливо поворачивались, готовясь к бою. Тирион вскинул топор с криком:
- Королевская Гавань! - Другие голоса поддержали его, и клин, бряцая сталью, свистя шелком и гремя копытами, ринулся вперед.
Сир Мендон опустил копье в самый последний миг, вогнав знамя Джоффри в грудь чьего-то клепаного колета и подняв врага на воздух - потом древко переломилось. Перед Тирионом возник рыцарь, на камзоле которого лиса выглядывала в цветочный венок. "Флорент, - мелькнуло в уме у Тириона, и тут же следом: - Он без шлема". Топор обрушился на лицо рыцаря, и такова была сила конского разбега, что тому снесло полголовы. От удара плечо Тириона онемело. "Вот бы Шагга посмеялся", - подумал он на скаку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
