Сквозь черный дым и клубящийся зеленый огонь Давос увидел флотилию маленьких лодок, плывущих вниз по реке: плоскодонки, баркасы, шлюпки, какие-то полусгнившие развалины. Враг, как видно, пустился во все тяжкие: подобные посудины не могли переломить ход битвы, они только мешали большим кораблям. Боевые линии безнадежно перепутались. С левого борта "Лорд Стеффон", "Дженна-оборванка" и "Быстрый меч" прорвались и двигались вверх по реке. Но все правое крыло сражалось, а центр принимал на себя град камней из требюшетов. Несколько капитанов повернули вниз, другие отклонились вправо, пытаясь уйти из-под обстрела. "Ярость" стреляла по городу из кормовой катапульты, но бочки со смолой падали, не долетая до стены. "Скипетр" лишился большей части своих весел, пробитый тараном "Верный" кренился набок. Давос вклинился между ними, задев резную, с позолотой, прогулочную барку королевы Серсеи, нагруженную теперь солдатами вместо сластей. От столкновения около десятка их упало в воду, где лучники "Беты" принялись расстреливать их.
Крик Маттоса предупредил об опасности слева: одна из ланнистерских галей шла на таран.
- Право на борт, - заорал Давос. Одни гребцы оттолкнулись веслами от барки, другие развернули корабль носом к атакующему "Белому оленю". На миг Давос испугался, что он опоздал и сейчас его потопят, но течение благоприятствовало "Черной Бете": оба корабля лишь соприкоснулись бортами, поломав друг другу весла. Кусок дерева, острый, как копье, просвистел мимо головы Давоса. Он поморщился и крикнул:
- На абордаж! - Через борт полетели крючья. Он выхватил меч и сам повел людей в атаку.
Команда "Белого оленя" встретила их у борта, но латники с "Черной Беты" обрушились на нее стальным валом и смели. Давос отыскивал взглядом вражеского капитана, но он уже пал. Когда Давос добрался до его тела, кто-то рубанул его сзади топором, но шлем отвел удар, и череп остался цел - только в голове загудело. Оглушенный, Давос откатился прочь. Враг с воплем накинулся на него, но Давос, перехватив меч двумя руками, вогнал его острием в живот противнику.
Один из матросов помог Давосу подняться.
- Сир капитан, "Олень" наш. - Это была правда. Часть врагов была перебита, часть при смерти, часть сдалась. Давос снял шлем, вытер кровь с лица и вернулся на свой корабль, осторожно ступая по доскам, скользким от человеческих внутренностей. Маттос помог ему перелезть через борт.
В эти несколько мгновений "Черная Бета" и "Белый олень" представляли собой мертвое око урагана. "Королева Алисанна" и "Шелковая леди", сцепившиеся вместе, превратились в бушующий зеленый ад и плыли вниз по течению, увлекая за собой обломки "Бесстыдницы". Одна из мирийских галей врезалась в них и тоже горела. "Кошка" снимала людей с тонущего "Отважного". "Погибель драконов" ее капитан загнал между двумя молами, продырявив днище, и команда выпрыгивала на берег вместе с латниками и лучниками. Протараненный "Красный ворон" медленно кренился. "Морской олень" боролся с огнем и абордажниками, зато над вражеским "Неподкупным" взвилось огненное сердце. "Ярость", чей гордый нос раздробил камень из катапульты, билась с "Милостью богов". "Гордость Дрифтмарка", вклинившись между двумя лодками, перевернула одну и подожгла другую горящими стрелами. Рыцари на южном берегу взводили коней на барки, и несколько мелких галей уже перевозили солдат через реку. Им приходилось лавировать среди тонущих кораблей и островков дикого огня. Весь флот короля Станниса был теперь на реке, за исключением лиссенийских галей Салладора Саана. Скоро они овладеют Черноводной. Сир Имри получит свою победу, а Станнис переправит свое войско, но какой ценой, о боги!
- Сир капитан! - Маттос тронул отца за плечо.
"Меч-рыба" работала обоими рядами весел. Она так и не спустила парусов, и от горящей смолы у нее занялись снасти. Пламя разгоралось на глазах у Давоса, венчая корабль желтой короной. Громоздкий железный таран, сделанный в виде рыбы, давшей название галее, резал воду. Прямо на него, сидя низко в воде, дрейфовала одна из ланнистерских развалюх. Сквозь щели в ее бортах медленно сочилась зеленая кровь.
У Давоса при виде этого остановилось сердце.
- Нет, - сказал он. - НЕЕЕЕЕЕЕТ!
Но никто не услышал его в грохоте битвы, кроме Маттоса. Капитан "Меч-рыбы" упорно пер на таран. Давос схватился изувеченной рукой за ладанку с костяшками своих пальцев.
"Меч-рыба" с оглушительным треском разнесла гнилую посудину на части. Та лопнула, как переспелый плод, и из тысячи разбитых горшков хлынула зелень, как яд из брюха издыхающего зверя, сверкая и растекаясь по реке...
- Задний ход! - взревел Давос. - Уходим! Уходим! - Люди бросились рубить абордажные лини, и палуба колыхнулась под ногами - "Черная Бета" отчалила от "Белого оленя", погрузив весла в воду.
Давос услышал короткое резкое "уфф", как будто кто-то дунул ему в ухо, и сразу вслед за этим - грохот. Палуба ушла из-под ног, и черная вода ударила в лицо, залив нос и рот. Он захлебывался, тонул. Не зная, где верх, где низ, Давос отчаянно бился в воде, но внезапно выскочил на поверхность. Выплюнув воду, он глотнул воздуха и схватился за ближайший кусок дерева.
"Меч-рыба" и погубившая ее лодка пропали. Вниз по течению плыли обгоревшие тела, и тонущие цеплялись за дымящиеся обломки. В пятидесяти футах выше над рекой плясал зеленый огненный демон. В каждой из десяти своих рук он держал бич, и все, на что падали удары, воспламенялось. Горела "Черная Бета", горели "Белый олень" и "Неподкупный" у нее по бокам. Пылали "Скипетр", "Красный ворон", "Ведьма", "Верный", "Ярость", а заодно с ними "Страж Гавани" и "Милость богов" - демон не щадил ни чужих, ни своих. Великолепная "Гордость Дрифтмарка" пыталась отвернуть в сторону, но демон лениво протянул зеленый палец к ее серебристым веслам, и они вспыхнули, как фитили. Какой-то миг казалось, что корабль вспахивает реку двумя рядами длинных ярких факелов.
Течение подхватило Давоса и, крутя, помчало вниз. Работая ногами, он увернулся от пятна дикого огня на воде. Давос думал о сыновьях, но где же было найти их в этом хаосе. Еще одна лодка, начиненная диким огнем, покачивалась рядом. Казалось, что Черноводная кипит в своих берегах, а по воздуху носились горящие снасти, горящие тела и обломки кораблей.
Давоса несло к заливу. Там нет такого ужаса, и он сумеет добраться до берега - ведь он хороший пловец. Притом в заливе должны быть галеи Салладора Саана - сир Имри приказал им не вступать в бой.
Течение снова повернуло Давоса, и он увидел, что ждет его ниже по реке.
Цепь. Да помилуют нас боги, они подняли цепь.
Она натянулась футах в двух или трех над водой в широком месте, где Черноводная впадала в залив. Около дюжины кораблей уже врезалось в нее, и течение несло к ним другие. Почти все они горели - сейчас займутся и те, что в пути. Давос видел вдали полосатые галеи Салладора Саана, но знал, что ему до них не доплыть. Впереди вставала стена раскаленной стали, пылающего дерева и зеленого огня. Устье Черноводной преобразилось в жерло ада.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
