это я».
И, вероятно, Феррари, потеряв терпение, согласился только ради того, чтобы поставить инженера на место и избавиться от него. Соглашение между Феррари и Лампреди и в самом деле, предусматривало условие, согласно которому технический директор должен покинуть Маранелло, если двигатель не оправдает ожиданий. Именно это и случилось: двухцилиндровый мотор на стенде не выдал 160 лошадиных сил. Феррари заменил Лампреди в следующем январе молодым инженером по имени Альберто Фраскетти, первым инженером нового поколения, попавшим в Маранелло. Фраскетти получил поддержку двух главных соратников Лампреди – Франко Рокки, работавшего с двигателями, и Вальтера Сальварани, ответственного за шасси.
Смерть Аскари заставила Джанни Ланчу задуматься, и, переживая, он утратил интерес к автогонкам. Туринский промышленник позволил Кастеллотти (как частному лицу) выйти на старт Гран-при Бельгии, 5 июня, в ходе которого лодиджанец установил лучшее время в квалификации. Но затем все же решил уйти из спорта. Феррари не терял времени и предложил руль Кастеллотти, который выступил за команду из Маранелло уже в следующей гонке – Гран-при Нидерландов.
7 июля мир автоспорта потрясла неожиданная новость. «Ланча» безвозмездно передала все свое гоночное оборудование «Феррари». В эту сделку вошли шесть болидов «Формулы-1», все запасные части и даже фургоны, на которых машины и оборудование доставили в Эмилию. Передача состоялась в послеполуденные часы 26 июля во дворе офиса «Ланча» в Турине. От «Феррари» присутствовал Мино Аморотти, технический директор спортивного подразделения. Энцо Феррари – благодарный, но в то же время униженный столь широким жестом – остался в Маранелло, чтобы не пришлось выражать персонально и публично признательность тому, кому он был обязан за такой не имеющий аналогов поступок.
Кроме того, наряду с техническим оборудованием, Феррари также получил первые пятьдесят из двухсот пятидесяти миллионов лир, которые «ФИАТ» (он вместе с Автомобильным клубом Италии и был настоящим инициатором сделки с «Ланча») обещал выплатить ему в течение следующих пяти лет в качестве финансовой поддержки участия в спортивных мероприятиях. Феррари не поехал в Турин, чтобы поблагодарить Ланчу, но у него оставалась возможность поблагодарить Витторио Валлетту и Джанни Аньелли, проделав только треть такого пути: через несколько недель он поехал в Граццано Висконти, на пьячентинские холмы, где состоялись похороны тещи Адвоката Аньелли, супруги князя Караччоло.
Как и каждое лето, Феррари проводил большую часть времени на своей фабрике в Маранелло. Но, как и каждое лето, его жена и сын жили несколько недель на море, в скромной вилле в Визербелле, которую Энцо купил несколько лет назад и которую он посещал редко, никогда не задерживаясь там более чем на сутки, за исключением Феррагосто. Из-за здоровья Дино, становившегося все более слабым, их пребывание там с каждым годом длилось все дольше.
После защиты диплома в Техническом институте Корни в июле 1953 года Дино получил образование инженера в Швейцарии и поступил на факультет экономики и коммерции Болонского университета. Технические знания он уже получил, теперь, получая знания управленческие, он сможет узнать в аудиториях то, что его отец познал на опыте, и все это для того, чтобы однажды заменить отца. Энцо всегда хотел, чтобы его сын получил образование, которое ему самому было недоступно, и он не смог отказаться от этой идеи даже тогда, когда симптомы болезни сына стали настолько серьезными, что указывали на бесполезность всей этой подготовки к будущему.
Хуан Мануэль Фанхио стал чемпионом мира уже в середине лета, заняв второе место на Гран-при Великобритании на трассе «Эйнтри». Потрясенные ужасной аварией во время «24 часов Ле-Мана», в которой погибли 83 зрителя и французский гонщик Пьер Левег, организаторы Гран-при Швейцарии, Германии, Франции и Испании решили отменить свои гонки. Единственными, кто не отказался, были организаторы Гран-при Англии, состоявшегося 16 июля, и Италии, которое прошло, как и было запланировано, в Монце 11 сентября 1955 года.
Победил снова Фанхио. Лучшим из пилотов Феррари стал Кастеллотти, занявший третье место. Феррари, начав уже в конце июля испытания болидов, полученных от «Ланча», предпочел не выставлять их, отложить дебют до гонки, не идущей в зачет чемпионата мира – «Олтон Голд Кап Митинг» в конце сентября, где Хоторн добился второго места, что внушало оптимизм.
По завершении сезона «Мерседес» объявил о намерении покинуть гонки.
Решение штутгартцев, вкупе с уходом «Ланча» и подарками из Турина, придало новый импульс Энцо Феррари, который теперь мог полагаться не только на конкурентоспособные автомобили, такие, как «Ланча-Феррари D50» (название, использовавшееся прессой, но не хозяином Маранелло, который никогда не произносил слова «Ланча» в связи с этой машиной) и на финансирование «ФИАТ», но и на троих молодых и очень талантливых пилотов: двух итальянцев – Эудженио Кастеллотти и Луиджи Муссо – и англичанина Питера Коллинза. Энцо Феррари предоставил этим молодым гонщикам возможность проявить свой талант, а еще смело и находчиво присовокупил к ним действующего чемпиона мира, Хуана Мануэля Фанхио, который, завершив карьеру в «Мерседесе», искал команду на сезон-1956.
ФЕРРАРИ ПОЗНАКОМИЛСЯ С ФАНХИО ВЕСНОЙ 1949 ГОДА В МОДЕНЕ. КАК ПИЛОТ ФАНХИО ЕМУ СРАЗУ ПОНРАВИЛСЯ. А ВОТ КАК ЧЕЛОВЕКА ОН ЕГО ЗА ЭТИ ШЕСТЬ ЛЕТ НЕ УЗНАЛ. ФАНХИО УЖЕ БЫЛ ТРЕХКРАТНЫМ ЧЕМПИОНОМ МИРА, НО ФЕРРАРИ ДО СИХ ПОР НЕ МОГ С ТОЧНОСТЬЮ СКАЗАТЬ, КТО ПЕРЕД НИМ – «ЗАСТЕНЧИВЫЙ, ПОСРЕДСТВЕННЫЙ» ЧЕЛОВЕК ИЛИ «ХИТРОВАН».
Приход Фанхио подарил Феррари большие надежды. Но чтобы смотреть в новый сезон с еще большим оптимизмом, он поспособствовал возвращению Витторио Яно, великого инженера, которого Феррари увел у «Альфа-Ромео» в 1923 году и который сыграл большую роль в славных днях «Скудерии Феррари». Яно был технической душой спортивного проекта Джанни Ланчи, и теперь, когда его работа в «Формуле-1» завершилась раньше предполагаемого срока, он – как и созданные им автомобили – отправился в Модену, где его с распростертыми объятиями ждал Феррари и где он, еще более погруженный в себя, замкнутый, чем раньше, а в общении – еще более деревянный и непреклонный, сразу начал доводку тех машин, которые он разработал под брендом «Ланча» для сезона-1956.
Но вскоре Яно получил еще одно задание. Вместе с Феррари он все чаще приходил по адресу улица Тренто Триесте, дом 79 в Модене, который он знал с 1930-х и который уже тогда было домом для его работодателя. Дино, которого Яно видел еще ребенком, был теперь постоянно прикован к постели загадочной болезнью, достигшей последней стадии. Яно потерял своего единственного сына, Франческо, десять лет назад, когда тому было на два года меньше, чем сыну Феррари сейчас.
В январе 1956 года, когда ему исполнилось двадцать четыре, Дино, будучи, как всегда, в здравом и
