— Спасибо, — сказала она.
Следующие пару часов превратились в какую-то карусель событий — мы с близнецами наперебой травили какие-то анекдоты, они демонстрировали наиболее безобидные образцы своей продукции, в какой-то момент я начал делать стойку на руках на ручках кресла, пару раз при этом свалившись и набив себе шишек. Потом на минутку зашла Нимфадора и решила присоединиться к нашему веселью — мы раздвинули мебель в гостиной и принялись плясать какую-то кадриль. Я сначала сплясал с Тонкс, потом — с Гермионой, а потом, когда все остальные, запыхавшись, уже пластались по диванам, выписывал коленца с обеими одновременно, радуясь тому, что девушки, увлёкшись танцами, как-то ненавязчиво оттёрли от меня Джинни.
Потом все дружно решили играть в прятки. Сначала водил Фред, который почти моментально нашёл очень хорошо спрятавшегося Джорджа, потом Джордж с рекордной скоростью вернул должок Фреду. Я быстро сообразил, что у близнецов локаторы настроены особым образом, и они никого, кроме друг друга, так найти и не смогут. Тогда водить стал Рон. На этот раз все действительно хорошо спрятались. Я залез в платяной шкаф в прихожей и укрылся там в ворохе одежды. Потом раздался скрип двери и кто-то стал забираться ко мне. Я обмер. Не дай Мерлин, это окажется Джинни! Тогда я точно попал! Мой гость — точнее, гостья — шёпотом выругался, и я с облегчением выдохнул. Немного громче, чем следовало, потому что Гермиона сразу обернулась и громким шёпотом спросила:
— Гарри? Ты что тут делаешь?
— А-м… Э-м… — в типичной для себя манере расставил я все точки над “и”.
— Тише ты! — шикнула она и зачем-то прижалась ко мне. Мимо шкафа радостно протопал Рон, приговаривая:
— Туки-туки, Джинни! Джинни теперь водит!
Оно, в общем-то, и понятно — хотя Джинни и не была ещё крупной девочкой, но известную неуклюжесть уже приобрести успела, и прятки ей давались с трудом. Я почувствовал, как руки Гермионы ни с того ни с сего обвиваются вокруг меня, а сама она тянется ко мне губами. Клянусь, я никаких намёков ей не делал и повода не давал!
— Герми, я… — начал было я и прикусил язык.
Я не мог ей сказать, что я — Дублёр! Она же не в курсе!!! И развоплотиться я тоже не мог, и тоже по соображениям конспирации. Гермиона же, как на беду, восприняла мои слова и мою нерешительность совершенно неправильно. То есть, катастрофически неправильно!
— Тш-ш, — сказала она, замыкая мне губы указательным пальцем. — Не продолжай, Гарри! Как бы я хотела тебе ответить тем же самым! — теперь моё смятение в темноте она приняла за обиду, и поспешила “успокоить”: — Но ты мне тоже очень, очень нравишься! — прошептала она, пододвигаясь совсем близко. — Если бы я кого и полюбила, то только тебя!
Я от этих признаний скоро с ума сойду! Да я же ничего такого в виду не имел! Она, наконец, дотянулась до моих губ и впилась совершенно неопытным поцелуем. Я от неожиданности потерял равновесие, запутавшись ногами в каких-то тряпках, которые уже успел свалить с вешалки, и машинально ухватился… За Гермиону… Куда достал… А достал я, как назло, до исключительно мягких частей тела чуть ниже спины. И вцепился ещё зачем-то!
— Гарри! — с шипением разорвала она поцелуй и попыталась отвесить мне пощёчину, но рукой зацепилась за одежду. Я же, как дурак, продолжал тормозить, и ладоней не убрал, а даже совсем наоборот — сильнее вцепился. — Гарри! — шёпотом взвизгнула она и толкнула меня локтем в грудь. — Я тебе ничего такого не позволяла, животное!
Рассерженно шипя, она вывалилась из шкафа, и снаружи почти сразу послышался радостный голос Джинни:
— Нашла, нашла! А я тебя нашла! — вопила младшая Уизли. — Туки-туки, Гермиона!
Остатки вечера мелькнули передо мной почти мгновенно — я всеми силами начал просыпаться, барахтаясь, словно утопающий, которого тяжелая одежда тянет на дно. Игры кончились, все поужинали и легли спать — вот чем это закончилось. Я рывком проснулся, сбрасывая с себя Панси, которая опять наполовину на меня залезла, и хрипя от ярости. С неё тоже слетел сон, и она уселась рядом, включая свет.
— Поттер, что это ты? — спросила она, кивая на мои руки. Только сейчас я обратил внимание, что держу их перед собой ладонями к себе и будто сжимаю что-то. — Поттер, тебе, что, приснилось что-то? — с угрозой в голосе поинтересовалась она.
— Дублёр, — простонал я, убирая руки за спину.
— Что — Дублёр? — переспросила она.
— Дублёр лизался с Гермионой, — раздраженно ответил я.
— Что значит — лизался? — рассердилась Панси.
— Они играли в прятки, и он заперся в шкафу, — пояснил я, тоже начиная заводиться. — Она вдруг полезла к нему целоваться. А он не мог ей сказать, что он Дублёр, поскольку она не знает о нём! — последние слова я почти кричал.
— А за задницу он её тоже был вынужден хватать? — заорала она в ответ.
— Да нет же, там тесно было, и он равновесие потерял. Понятно? — рявкнул я.
— Понятно! — крикнула она в ответ.
Я вздохнул и устало сгорбился, тупо глядя в стену. Панси тоже вздохнула.
— Каков кобель, таков и Дублёр, — пробормотала она.
— Что ты сказала? — переспросил я.
— Я сказала, что глупо было ожидать от него другого поведения, — пояснила она злобно. — Что ты — бабник, что он…
А вдруг что-то вспомнил и хихикнул.
— Ты что? — подозрительно спросила она.
— Да так, вспомнилось кое-что, — снова хихикнул я.
— Да что уже? — дёрнула она меня за рукав. — Не томи.
— Помнишь, что в Сценарии было написано про Чо и про рождество? -спросил я.
— Забудешь такое! — хмыкнула Панси.
— Так вот, официально тебе заявляю — её я не целовал, — выпалил я, а потом снова начал корить себя за длинный язык.
— То есть — как? — удивилась она. — В Сценарии же написано.
— Ничего там не написано, — радостно сообщил ей я. Радостно — оттого, что на мою оговорку она внимания не обратила. — Там написано, что Поттер стоит с ней под омелой, она к нему приближается, а потом на вопрос “Ты её поцеловал?” Поттер отвечает “да”, не уточняя, кого именно — “её”.
— Интересно, — задумчиво произнесла она. — Так с кем, говоришь, ты целовался?
Вот, попался, голубчик! Если не умеешь складно врать, то мог бы с самого начала промолчать!
— А это, дорогая моя, уже совершенно тебя не касается, — усмехнулся я. — Гаси давай свет.
— Поттер, — с угрозой сказала Панси. — Рассказывай!
— Мне уйти? — спросил я.
— Ты гад, — ответила она. — И шантажист. Не знаю, что хуже, — она отвернулась в сторону, кусая губу. — Да, уходи, — тихо сказала она. — Всё равно, ни один из нас не уступит.
— Я уступлю, — пожал я плечами и откинулся на подушку. — В конце концов, это ни на что не влияет. Сначала меня поймала Астория, а потом я танцевал с Лизой, — сказал я.
— С Лизой, значит, — произнесла она.
Она потушила свет, легла и отвернулась от меня. В темноте мне было слышно её неровное дыхание — она явно была в ярости от услышанного. Я протянул руку и погладил её по плечу, но она дёрнулась, сбрасывая мою ладонь.
— Панси, — позвал я её.
— Иди ты, — прошептала она. — Выметайся отсюда.
Опять я её не понимаю. Хотя, в свете того, что она мне сказала во сне. Если то, что она сказала во сне, она действительно сказала мне… Чёрт, я сейчас сам начну злиться! Нет, я не желаю больше быть Алексом Паркинсоном! Я просто хочу быть безмозглым Поттером с его дурацкими проблемами, с его ленью и нежеланием учиться, с его вспыльчивостью и раздражительностью. Просто позволить Сценарию нести себя по течению и не думать о том, что рядом в постели на меня злится Панси Паркинсон. Да пошло оно всё!..
Совершенно внезапно она снова повернулась ко мне и навалилась сверху, не забыв, однако, проложить между нами одеяло.
— Ты что? — спросил я.
— Всех девок в школе перецеловал, — прошипела она. — Вон, даже с Гермионой успел! А про меня забыл.
— Я тебе уже несколько задал вполне конкретный вопрос, — злобно ответил я. — А ты мне на него с завидным постоянством даёшь вполне конкретный ответ. Какие ко мне претензии?
— Никаких, Поттер, — ответила она, привстала, опираясь мне на грудь, и уселась сверху.
Руками она прижала мои запястья к подушке рядом с головой и склонилась ко мне, щекоча волосами лицо. Потом она провела носом по моей щеке, и мне вдруг нестерпимо захотелось, чтобы она меня поцеловала. Просто до смерти захотелось. Она так и сделала — но в лоб, что меня уж вовсе выбило из колеи. Отпустив мои запястья, она просунула руки мне под плечи и положила голову на грудь.
— Можно, я тут посплю? — спросила она.
Главное, чтобы Мурка не обиделась, что её любимое место было истоптано этой нахалкой. Я стал гладить ей голову и одновременно почёсывать спину и довольно быстро заснул. Чего я не понял — так это как именно ей удалось с меня слезть, не потревожив. То, что она с утра не убежала от меня, пока я спал, я объяснил тем, что и проснулся-то я раньше. Она лежала рядом, подложив мою ладонь себе под щёку, и я некоторое время просто любовался её безмятежным лицом. Надо ей чаще какое-нибудь снотворное подсовывать — во сне она сущий ангел, не то, что когда бодрствует. Проснувшись, она сначала потянулась, по-прежнему не отпуская мою руку, потом открыла глаза, посмотрела на меня, нехотя встала, снова потянулась, изгибаясь всем телом, и ни слова не говоря, ушла, оставив меня в смятении и в… Хорошо, хоть на меня не смотрела — на то, как я спешно прикрываюсь одеялом.
