– Понятное дело, – проворчал толстяк, хотя как раз собирался расчехлить оружие. – Но они всё равно не приблизятся на убойную дистанцию – испугаются твоего бомбомёта.
– Приблизятся, – уверенно отозвался Мерса, блеснув стёклами только что начищенных очков. – Если бронекорда и впрямь так хороша, как заверяет Павел, у них просто не будет иного выхода, им придётся встать прямо над нами.
– Бронекорда хороша.
– В таком случае не торопимся раскрывать карты.
И в этот миг справа от мчащейся во всю прыть машины раздаётся первый взрыв.
Взрывная волна бьёт в бронированный бок, корда кренится, скрипит, то есть ругается на своём, металлическом языке, но держит дорогу так, как не снилось даже тяжёлому гусеничному «Доннеру». Возвращается на все шесть колёс, слегка подпрыгивает правым бортом, окончательно гася импульс, принимает на кузов осколки и щебень, но продолжает рвать вперёд. И сидящий за рулем Гатов хохочет в голос, представляя, как мучаются артиллеристы, наводя на необычайно подвижную цель неповоротливые пушки крейсера.
Взрыв слева, но очень, очень далеко, даже осколки ушли прочь… Третий взрыв где-то позади, третий расчёт оказался совсем бестолковым… Три ствола ударили, и есть несколько спокойных секунд, во время которых пушки будут перезаряжаться, а беспокоить беглецов станут лишь пулемёты.
– Прорвёмся! – рявкает Павел, закладывая очередной вираж. – Вперёд и вверх! Твою мать! Вперёд и вверх!
Отправляясь в опасное путешествие, Гатов постарался продумать все возможные варианты развития событий, и в том числе что делать в случае погони. Понятно, что придётся бежать, на ходу отбиваясь из превратившегося в огневую точку кузова, но как именно бежать? Как менять курс? Как двигаться? Как рассчитать идеальную траекторию? Непредсказуемую и безопасную. Как вычислить подготовку артиллеристов, возможности бронекорды и особенности ландшафта так, чтобы остаться в живых? Есть ли система в этой рулетке? А если нет – на что ставить?
Гатов думал, прикидывал, пытался просчитывать и даже набросал кое-какие выкладки, учитывающие едва ли не все параметры погони, но при этом понимал, что главное заключение по его расчётам даст жизнь…
Взрыв. Взрыв. Взрыв.
Теперь с импакто били залпами, из всех орудий сразу, но система пока работала, взрывы ложились рядом, друг на друга и порознь, но всё время мимо, упуская огромную, но нереально подвижную бронекорду, за рулём которой сидел потный от жары и напряжения человек, очень хорошо знающий математику…
И снова – паника.
Проклятое ощущение: «Всё пропало!», чувство безнадёжности и упадок сил. Мысль о собственном бессилии душит злостью, желанием убить.
Очередной пушечный выстрел, фонтан земли, песка и камней, глубокая воронка и всё это – в непосредственной близости от странного бронетяга, заставляют Саду испытать все описанные выше чувства. Нульчик уверена, что в машине находится Гатов, и впадала в панику всякий раз, когда проклятый «Горький» плевался пушечными снарядами. Ни один ещё не достиг цели – машина невероятно быстро маневрировала, меняла скорость, укрывалась за скалами, в общем, выигрывала у артиллеристов по очкам, но любое везение имеет свойство заканчиваться.
И потому Сада вздрагивала, ломала пальцы, переживала в глубине души настоящую истерику, но… но при этом «держала» голос, не выдавая собеседнику своего беспокойства.
– Передайте Его превосходительству, что я не преследовала эскадру. Мы имеем дело с удивительным совпадением, и я, поверьте, сама от него не в восторге.
– Что вы здесь делаете, Сада? – негромко осведомляется Фил.
Ещё один залп. Три разрыва. Бронетяг подбрасывает так, что люди едва не вылетают из кузова. Нульчик с трудом сдерживает стон, проклинает всё на свете, но удивительным образом машине удаётся остаться на колесах и продолжить движение. И вновь резко сменить направление, заставляя капитана импакто психовать и ругаться.
– Что вы здесь делаете?
Отправляясь в радиорубку, Сада понимала, что это будет один из главных вопросов, но до сих пор не решила, как ей отвечать. С одной стороны, Рубен Лекрийский считался вернейшим человеком Компании на Менсале, с другой – дело о поимке Гатова было необычайно деликатным, и кто знает, куда заведёт Рубена гордыня, окажись в его руках столь крупная рыба.
А «Горький» начинает снижаться. Видимо, капитан импакто разочаровался в артиллеристах и решил добраться до шустрого бронетяга пулемётами и автоматическими пушками. И выводит их на эффективную дистанцию.
– Сада, я с огромным уважением отношусь к вам как к медикусу и к сотруднику Департамента секретных исследований, – веско произносит Саймон. – Однако дело, по которому Его превосходительство прибыл в сей медвежий угол, настолько важно, что я вынужден требовать искренности. В противном случае крейсер выдавит вас из района.
Пушечный залп. Один из снарядов едва не врезается в корму, и лишь чудо бережёт бронетяг от беды. Люди в кузове бросаются на пол, но через несколько мгновений вновь высовываются, наблюдая за приближающимся крейсером, и это непонятно, ведь им разумнее всего укрыться в кабине…
«Они собираются драться!»
– Сада? – Из голоса Фила почти исчезла мягкость.
«Они собираются драться! А драться с Гатовым, у которого было время подготовить оружие, – дело гиблое!»
– Я преследую важного человека, – хрипло отвечает женщина. Бой ещё не начался, но Нульчик, как ни странно, чувствует облегчение, она почти уверена в исходе. – Отзовите крейсер: человек, которого разыскивает Компания, находится в бронетяге.
– Почему вы не сказали об этом сразу? – интересуется Саймон.
– Потому что никто, включая вас, не должен знать о моём интересе к этому человеку.
– У него есть имя?
– Вам повторить то, что я миг назад сказала?
На этот раз пауза получилась долгой: Фил размышлял над словами Нульчик. Возможно, советовался с губернатором… Даже так: скорее всего, советовался с губернатором, поскольку результатом двухминутной паузы стало не совсем удовлетворяющее галанитов решение:
– Человек нужен вам живым?
– Да. Обязательно.
Сада не сводит глаз с бокового окна. Туша импакто почти легла на удирающую машину.
– Договоримся так: «Горький» остановит бронетяг, но я прикажу не добивать выживших, – дипломатично говорит Саймон. Не предлагает, а именно говорит, тоном показывая, что спорить бесполезно. – Мои ребята спустятся, возьмут их и передадут вам. И вы тут же улетаете. Так подойдёт?
«Предупреждать тебя бессмысленно, ты всё равно не поверишь в то, что я скажу…»
– Договорились, – спокойно отвечает Сада. После чего ловит на себе удивлённый взгляд Фарипитетчика и легко улыбается ему: «Всё будет в порядке».
