— Я обещала, что приду к нему еще. Я сказала, что приду к нему, что еще раз навещу его…
— И ты пришла. Ты здесь, и ты навестила его. — Дженни расстегнула пуховик, доставая фляжку с коньяком, которую подарил ей Зак, чтобы она спаивала Алекса. Она отвинтила крышку, сделала глоток, и протянула мне. Я осушила половину фляги.
— Вишневая содовая?
— Том любил ее, — усмехнулась Джен.
— Он не был алкоголиком, на самом деле, — сказала я, и подруга пожала плечами:
— Я знала это. Он говорил, что никогда не станет терять контроль над собой ни ради чего. Наверное, не хотел быть похожим на своего отца.
— И он не был. Он был собой. Веселым мальчиком, который хотел, чтобы кто-то дружил с ним, и защищал от злых мальчишек старшего возраста.
Дженни глянула на меня:
— Давай, запомним его именно таким, Скай. Парнем, который умел просить прощения, который был таким сильным, что умел улыбаться, когда рушился его мир. — Дженни вылила на его могилу, остатки вишневой содовой. — А я еще запомню, что он отвратительно целовался.
* * *
Я проснулась, когда мама вошла в мою комнату, и, не включая свет, прошептала:
— Милая, ты была сегодня на улице? — Разумеется, что Дженни уже позвонила ей, чтобы сказать, что я первые за неделю, вышла из своей комнаты. Я не двигалась, притворяясь спящей. — Я хочу сходить к Энн, чтобы быть уверенной, что с ней все в порядке.
Я повернулась в ее сторону, по-прежнему с закрытыми глазами, притворяясь что сплю, и посылая импульсы, чтобы она ушла. Я услышала ее шаги, по ковру, в мою сторону, затем, как она поправляет одеяло и целует в лоб. Затем шепчет:
— Я люблю тебя, моя девочка.
Мама ушла, закрыв за собой дверь, и я наконец, смогла спокойно вздохнуть. Через несколько минут, я услышала, как от дома отъехала машина.
Я встала с постели, и подошла к коллажу из фоток.
Том Гордон.
Мальчик, о котором я буду помнить только хорошее.
Обещаю.
Я надела куртку, и натянула шапку на волосы, думая о том, куда я направлюсь сейчас. Мне было все равно. Хотелось просто прокатиться по городу. Подумать о жизни, и о моем месте в ней, о том, что я могу сделать со своим будущем, и с самой собой, чтобы не повторить ошибок.
На улице было чертовски холодно.
На то, чтобы прогреть машину, мне пришлось потратить целых семь минут. На соседнем сидении до сих пор валялись фантики от конфет, и лежали книги, по философии и психологии, которые я должна была вернуть в школьную библиотеку.
Я выехала из гаража, на дорогу, думая о том, что было бы здорово отмотать время назад. Если бы я не знала то, что знаю сейчас, если бы моя психика не была бы повреждена как сейчас…
Вчера я слышала, как мама говорила с папой о том, что она собирается сходить к доктору Грейсон. Я знаю, что они подруги, но я сомневаюсь, что она бы собиралась к ней, с дружеским визитом в свете последних событий.
Я снова беспокою своих родителей, и это раздражает. Я хочу наконец-то что бы никто не беспокоился обо мне, чтобы никто не думал о том, что я могу слететь с катушек, чтобы никто не пытался подгонять меня: «Скай, ты скоро придешь в себя?», «Скай, прошла неделя, ты должна жить дальше».
Я буду. Я буду жить дальше, но мне нужно немного больше времени, чтобы осознать произошедшее. Мне нужно больше времени, чтобы узнать, где была ошибка, чтобы понять, где я ошиблась, где провинилась — почему произошло это со всеми нами — с Томом и со мной. Что мы сделали, что на нас посыпались неприятности как из рога изобилия?
Я не могла сосредоточиться на дороге, поэтому припарковалась у небольшого магазинчика, возле парка. Моя голова была полна различных мыслей, а еще мне было непривычно колесить по городу без какой-либо цели. За эту неделю, я вообще не выходила из дома, и привыкла что мое пространство заключено только в моей комнате, а еще точнее — в двуспальной кровати.
Я посмотрела на людей, выходящих из магазина — взрослые мужчины и женщины, и несколько ребят моего возраста. Представив, что мне пришлось бы с ними столкнуться, по моей спине поползли мурашки. Встречаться с людьми сейчас мне хотелось меньше всего. Неважно — знакомые они или нет. Меня терзало чувство, что они знают кто я, и что я сделала.
Я заслужила это.
Я зажмурилась. Эти слова постоянно кружились в моей голове и иногда звучали так громко, что я думала, что слышу голоса.
Это происходит с тобой, потому что ты заслужила это.
Я помотала головой.
— Что, мучает чувство вины? — Я услышала в своей машине голос Серены, и резко обернулась.
Серена сидела в кожаной куртке с заклепками, и рваных джинсах, не смотря на зимнюю погоду. Ее бесподобные волосы были собраны в высокий пучок на голове. Она была занята разглядыванием своих ногтей.
— Ну, это неудивительно, — протянула она, щелкая ногтями. Ева все время щелкала ногтями.
— Ты настоящая? — спросила я.
— Ты это серьезно? — Серена резко посмотрела на меня, закидывая одну руку на спинку кресла. Ее куртка заскрипела. — Ты думаешь, что я тебе привиделась?
— Как ты… — я стала оглядывать парковку, но никого не было. Словно в одно мгновение город опустел. Я в смятении пробормотала: — Я не слышала, как ты села в мою машину.
— Это потому, что ты была занята своими душевными терзаниями, — легкомысленно бросила Серена. Я зажмурилась.
Меня задело, что она ведет себя так, словно знает меня, или словно я просто так сижу, здесь, на этой парковке и жду, чтобы кто-то пришел и пожалел меня.
Я завела двигатель, отпуская сцепление и вдавливая педаль газа в пол.
— Что ты делаешь?!
Я чуть не засмеялась от того, испуга, что отразился на лице девушки.
— Я еду домой.
— ОТАНОВИ МАШИНУ!
— Никто не просил тебя садиться ко мне, — отрезала я. В моей голове пульсировала кровь. Я вдруг подумала — это здорово, когда огромная машина, подчиняется тебе, каждому твоему желанию. Ехать влево, вправо… и прямо.
Только вперед.
— ОСТАНОВИ ЧЕРТОВУ МАШИНУ! — заорала Серена, хватая руль, из моих рук. Я рассмеялась, нажимая на тормоз, прямо возле высоких кованных ворот парка, с белыми колоннами. Мое сердце учащенно билось, и, если я не ошибаюсь, у Серены тоже. Она с трудом разлепила свои пальцы и отцепилась от руля.
— Почему ты сделала это?
— Что бы ты не вела себя так, словно ты — хозяйка положения. Ты не знаешь меня ясно? Ты не можешь приходить, когда тебе захочется, и вести себя так, словно это в порядке вещей.
— Чокнутая.
— Ты права, — жестко заявила я, поворачиваясь к ней. — А разве Кэри не предупредил тебя, что у меня не все в порядке с головой?
